Боги тоже не люди (СИ) - Страница 113

— Ну, это с какой стороны смотреть. — Зарим хмыкнул, мечтая о закуске, а не о проклятущих отварах, которыми его постоянно пичкают. Изверги, даже бульона ни разу не дали, не то, что куска мяса. — Если б ты помотался год по миру с Энией в качестве подопечной, за жизнь которой отвечаешь собственной башкой, тоже бы воспринял драянье полов как великую награду. Тем более не забывай, там будет рядом на карачках лазить Удвин. Так что мальчик в полнейшем восторге от своего наказания.

— Чего не скажешь о самом Удвине.

— Это уже его заботы, а не наши. — Зарим опять зевнул и потянулся. Спать-то как охота. Пора заканчивать разговоры и ложиться. — К тому же, если не выгорит с Наследником, у Айка всегда есть в запасе Норис, который уже дал свое согласие на все тяжкие. Так что успокойся и прекращай морочить голову себе и эльфам и пошли спать, иначе я усну прямо в кресле.

Хиллиэль понимающе кивнул и собрался уйти из спальни.

— Ты это куда собрался? — Зарим подозрительно прищурился, вставая с кресла и захлопывая дверь перед носом Хилла.

— Ты же сам сказал спать. — Удивился тот, медленно отступая под натиском Зарима.

— Вот и ложись. — Зарим кивнул на широченное ложе, где не только им хватит места, но еще пара человек поместится.

— Но я не могу. — Хиллиэль сделал слабую попытку возмутиться, но пд взглядом Зарима замолчал.

— Не смей исчезать из моего вида. — Зарим подтолкнул его к кровати. — И пока не поменяемся телами, чтоб всегда был у меня пред носом, понял?

Хиллиэль кивнул и послушно лег так, чтобы не касаться спящей девушки. Зарим усмехнулся, увидев, как тот мостится на самом краешке, но не стал больше дергать. Пусть лежит, где хочет, лишь бы всегда был рядом. Им уже довелось столкнуться с непониманием слуг, которых никто не собирался посвящать в такие тонкости как переселение душ. Так что во избежание лишних недоразумений лучше до поры до времени держаться вместе. Да и Энии так спокойнее. Пока Хэлли чувствует, что Хилл рядом, непокорный дух ведет себя спокойно, не тревожа девушку.

Ей опять снился суд. И она захлебываясь слезами пыталась доказать, что никто из ее друзей не виноват. Это все она. Она одна виновата ее и судите…

— …зачем же их?

— Тише. Тише. — Мужчина стер слезы с ее лица, поцеловал в губы, кончик носа, щеки, заплаканные глаза. — Это только сон. Ничего страшного не случилось. Ты здесь, в безопасности.

Эния шмыгнула носом. Голос в непроглядной тьме безлунной ночи, звучал спокойно и убедительно. Мужчина целовал ее, обнимал и ласкал с такой нежностью и страстью, что она еще раз порывисто вздохнула и расслабилась, полностью отдавшись во власть приятных ощущений.

«Эния отпусти меня. Клянусь, я потом уйду» Впервые с той страшной ночи, когда эльфийка пыталась захватить ее тело, Эния услышала в своих мыслях голос Хэлли.

— Эния отпусти Хэлли. Мы не сделаем тебе ничего плохого.

— Хиллиэль? — Удивилась она, только сейчас поняв, что мужчина рядом с ней, гораздо больше и сильнее ее теперешнего мужа.

Он не ответил, но даже, не видя лица, она почувствовала его улыбку. Хилл осторожно коснулся завязок на ее рубашке, и когда не почувствовал сопротивления освободил от одежды, удобно устроив на подушках. Разделся сам и, прижавшись к ней, возобновил ласки.

Мужчина действовал осторожно, в любое мгновение ожидая, что его оттолкнут. Но Эния и не думала сопротивляться. Ей нравились его касания, заставлявшие дрожать всем телом. Она узнавала эти руки, уже однажды дарившие ей неземное наслаждение. И то, что их законный хозяин спит рядом, только добавляло возбуждения. Наверное будь она сама собой, подобная ситуация повергла бы ее в шок, но в тот момент когда ее чувства тесно переплелись с чувствами Хэлли, тоже получавшей удовольствие от действий своего мужчины, она перестала существовать как отдельная личность.

Хиллиэль, поняв, что и дальше сопротивления не будет, привстал и припал к ее губам немного неуклюжим поцелуем. Руки мужчины бережно коснулись груди и тут же сжали упругие полушария, исторгнув из ее горла стон.

— Решили развлечься?

Хиллиэль вздрогнул и хотел вскочить с постели, но Эния его не пустила, крепко обхватив ногами, и вцепилась ногтями в плечи, расцарапав их до крови.

— Продолжай. — Выдохнула она, и выгнулась ему навстречу в дурмане наслаждения не понимая, почему он медлит.

Зарим привстал и подпер голову рукой, глядя на них с улыбкой.

— Что же ты остановился? Девушка просит. Или я тебя смущаю?

Хиллиэль только и смог что кивнуть изо всех сил сдерживаясь, чтобы не наброситься на девушку на глазах у ее мужа. Чем спрашивается, он думал, когда затевал все это? Хотя, что тут думать, явно не головой. Зарим ждал, на что же он решится, и Хиллиэль уже почти собрался с силами встать, извиниться и уйти, но Эния совершенно не желала лежать спокойно, выгибаясь, словно кошка, целовала его и ласкала, доводя своими действиями до исступления.

— Давай помогу. — Предложил Зарим. — В первый раз всегда страшно оставить женщину неудовлетворенной.

Эния почувствовала, как ее приподнимают и бережно укладывают плечи на колени Зарима. Хиллиэль убрал руки от ее груди, и не успела она возмутиться, как их место заняли другие, холодные и нежные. Тонкие пальцы принялись умело ласкать ее, быстро возвращая в состояние полузабытья от возбуждения. Она почувствовала тяжесть Хилла, когда он придавил ее к постели, раскачивая в такт резким движениям. Заставляя ее стонать от нарастающего наслаждения. Прохладные губы Зарима касались ее губ, ловя стоны. Сам он тоже едва сдерживался, дрожа от возбуждения. И когда она достигла пика страсти, заглушил крик долгим поцелуем. Хилл вздрогнул в последний раз и рухнул на нее всем телом, и тут же откатился в сторону уступая ее Зариму.

Она еще пребывала в полуобморочном состоянии, плавая на волнах пульсирующего наслаждения, когда почувствовала, что ее телом завладел другой мужчина. Хиллиэль занял место Зарима, лаская ее, и целуя опухшее губы. И Эния выгнулась дугой, давая мужчинам полную свободу действий. Они дарили ей невыразимое наслаждение, заставляя плакать от разрывающего тело блаженства. И в миг, когда Зарим с силой обнял ее, достигнув своего пика, сознание взорвалось мириадами огней, погрузив ее в беспамятство.

Очнулась она в абсолютной тишине. Мужчины спали, обняв ее с двух сторон, переплетая их тела в единый клубок, еще пышущий жаром остывающей страсти. Эния вздохнула. Хэлли ушла, как и обещала. И теперь она могла связно мыслить. То что произошло, неизбежно должно было случиться и не вызывало у нее ни капельки стыда. Вся ситуация с эльфами и их душами с самого начала была совершенно ненормальной, так что же удивительного в том, что в какой-то момент они все сошли с ума? Прислушиваясь к мерному дыханию мужчин, Эния вдруг почувствовала необъяснимую радость. Невероятное чувство женщины, знающей, что в ней только что зародилась новая жизнь. Вопрос только в том, кто отец будущего ребенка? Не могут же им быть сразу двое? Или с ее феноменальной невезучестью возможно и такое? Мало что в жизни случается, когда провидение за обе руки держат боги.

Гэрис проснулся, когда все в доме еще спали. Умыться, одеться в традиционные шаровары и длинную рубашку, не забыв подпоясаться шелковым поясом и обуть мягкие туфли с чуть загнутым носом, было делом пяти минут и вот он уже шагает по пустым коридорам и залам дома Аликая. Кухня манила приятными запахами свежеиспеченного хлеба, сладкой ванильной сдобы и терпким ароматом горячего пряного напитка, так любимого оборотнями, и почему-то называемого ими чаем, хотя чайных листьев в нем не было и в помине. Не рос настоящий чай в этом мире, сколько мать ни пыталась его адаптировать к местным условиям, но толи почва ему не подходила, толи воздух. В общем, чаю хотелось так, что уши пухли, а еще больше хотелось чашечку ароматного дурманящего кофе, о котором здесь вообще не слышали. Даже слова такого не знали. Желудок возмущенно заворчал, когда он прошел мимо кухни. Сейчас не о еде нужно было думать, а о другом. Поесть он еще успеет. Благо никто не гнал его из дома. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться, так же как и плохое и кажется его каникулы, так любезно предоставленные ему матушкой, только что подошли к концу. Вытянув руку, Гэрис провел ею перед глазами, вызывая образ единственного существа из всех, с кем он хотел попрощаться. Остальные и так поймут им ничего объяснять не надо. Бледно голубая дымка возникла в тридцати сантиметрах на уровне лица и, следуя вместе с ним, явила богу место куда надо идти. Свернув в очередном коридоре направо, он вышел на галерею, одна из стен которой была из стекла и выходила в сад.