Боги слепнут - Страница 16
– Как тебя зовут? – спросила она, поспешно отстраняясь.
– Авл Домиций.
– Ты предан императору Постуму, Авл Домиций?
– Да, домна Летиция. Я ему присягал. И тебе я предан.
– Очень хорошо. Не забывай о своей преданности, Авл. Не забывай даже тогда, когда остальные забудут.
– Не забуду, клянусь Юпитером, – воскликнул он слишком громко и слишком страстно.
– И не пускай больше гения в сад. Пусть гуляет, где хочет. Но только не здесь.
Он вновь придвинулся ближе. Он чувствовал, ее тоже тянет к нему. Но она вновь отступила. Вскинула глаза. В вечернем полумраке в это взгляде можно было прочесть все что угодно.
– Не здесь… – шепнули ее губы.
– Домна Летиция! Домна Летиция! – на галерею выскочила служанка. – Только что звонили из Эсквилинской больницы. Старика Тиберия избили…
– Что? – не поняла Летиция. Избили старика? Она ослышалась? Такого в Риме не бывало. Сколько Летиция живет – за долгие-долгие шестнадцать лет ни разу не бывало такого.
– Избили… – голос служанки сделался виноватым, будто ей стыдно было говорить такое. – Он в больнице.
Летиция едва узнала Тиберия. Лицо распухло и почернело, глаза совершенно заплыли. Одна нога была на растяжке, с укрепленными грузами, вскинута вверх указателем. Вторая – просто в гипсе.
– Тиб… что ж такое. Кто это? – растерянно шептала Летти, гладя старика по лежащей поверх одеяла руке. На тонкой прозрачной коже синяки казались черными.
– Не знаю. Какие-то подонки. Остановили на улице. Спросили имя. Я назвался. Чего мне скрывать? И вдруг они… они… о боги… стали меня бить. Меня, старика… Я служил еще Адриану, отцу Элия…
Старик затрясся, по щекам его покатились слезы.
– Тиберий, друг мой, не надо, не надо, не плачь, – повторяла Летиция. – Здесь тебя никто не обидит.
– Они были в черном. Как обвиняемые в суде. Все в черном, – шептал Тиберий распухшими лиловыми губами.
Летиция не знала, как его утешить, и плакала вместе с ним.
– Будь у меня силы, я бы покончил с собой. Бросился с моста в Тибр. Это просто. С моста в Тибр.
– Я побуду с тобой. Хочешь, посижу здесь до утра. Не бойся, Тиберий. Я вызову преторианцев, чтобы тебя охраняли.
– Не надо преторианцев, – запротестовал старик. – Что я – член императорской семьи? Мне не положена охрана.
– Но я останусь, – заявила Летиция. – А мне охрана положена. – Голос Летиции зазвенел от гнева. Когда она говорила таким тоном, перечить ей было невозможно.
Утром навестить Тиберия явилась Порция. Долго мешкала у порога, боялась войти. Наконец превозмогла себя и подошла к кровати. На пострадавшего она старалась не смотреть. Лицо ее то покрывалось красными пятнами, то становилось белее снега.
– Тут кое-что для тебя… – Порция неуверенно протянула корзиночку с пирожками и фруктами.
Губы Тиберия брезгливо скривились.
– Пусть она уйдет, – выдохнул он, отворачиваясь.
– Я от души… от всей души… – Рука Порции так задрожала, что женщина едва не уронила корзинку на пол. Летиция вовремя подхватила подарок.
– Рада тебя видеть, Порция. Как поживаешь? Если что надо – приходи. Все клиенты Элия теперь находятся под моей опекой. Ты можешь прийти в любое время. – Летиция обрадовалась искренне. Ведь Порция служила у них, когда Элий был жив. С нею можно поговорить об Элии.
– Все хорошо, – лепетала Порция, отступая к двери. – У меня все хорошо… Благодарю… Сочувствую… благодарю…
А хотелось крикнуть в отчаянии: «Все плохо! Мерзко! Мерзко!»
Порция выскочила из палаты и прислонилась к стене в коридоре. Ей казалось, что она сейчас упадет.
Тиберию в самом деле сломали ноги. Как она пожелала. Это походило на дурной сон. Мало ли что приснится. Мало ли что выкрикнешь в сердцах. Но это только слова. Злость. Чувства… И вдруг одно твое неосторожное слово приговаривает человека к увечью. Зачем она сделала это? Зачем? Разве она так сильно ненавидела Тиберия? Да, винила. Да, желала злое… Но не настолько.
Ей хотелось, чтобы кто-нибудь остановился и спросил: «Что с тобой? Тебе плохо?» Но все шли мимо – медики, посетители, больные. Наконец одна немолодая женщина в зеленой форме остановилась.
– Что-нибудь нужно? – она заглянула в лицо Порции, но не участливо, а подозрительно.
– Хочу умереть, – прошептала Порция, глядя на медичку полными слез глазами.
– Запись на эвтаназию на первом этаже во второй комнате. При наличии направления от городского архиятера. – Женщина в зеленом ушла.
Летиция вышла из палаты Тиберия поздним вечером. Авла Домиция она оставила охранять старика. Второй гвардеец должен был ждать ее около авто. Она спустилась в гараж и в недоумении остановилась. Обведенная пурпурной полосой часть стоянки пустовала. Роскошная пурпурная «триера» исчезла. Исчез и гвардеец. Летиция обернулась. Случайность? О нет, в Риме не бывает случайностей. Она попятилась. И вдруг нога ее по щиколотку провалилась во что-то липкое. Грязь? На стоянке в больнице?! Летиция рванулась. И поняла, что не может сделать ни шага.
– Эй, кто-нибудь! Кто-нибудь! – Крика не получилось. Какой-то противный, едва слышный сип.
Никто не отозвался. Летиция отважилась глянуть под ноги. Черная мерзкая тварь обвилась вокруг голени и не пускала. Летиция завизжала от ужаса и отвращения.
И тут же послышались шаги. Бежали сразу несколько человек.
– Сюда! Скорее сюда! – крикнула Летиция и осеклась. Потому что поняла – не на помощь спешат. За ней бегут. Ловцы…
Она вновь рванулась изо всей силы. Куда там. Черная ловушка не собиралась ее отпускать. Летиция выхватила из-за пояса крошечный кинжал и принялась тыкать в проклятую тварь. Безрезультатно. Та будто и не чувствовала ударов. Летиция выпрямилась, ожидая. И они появились. Люди? Она изумленно смотрела на этих троих, что бежали к ней. Нет, просто так она не сдастся. Просто так они ее не получат. Она изо всей силы стиснула рукоять кинжала.
Двое подскочили к ней и ухватили за локти. И тогда с громким чмоканьем ловушка отлепилась от пола и повисла липкой тряпкой на ноге. Летиция рванулась. Сила, дающая ей способность лететь, помогла высвободить руку. Лезвие кинжала полоснуло по лицу похитителя. Летти устремилась к потолку. Но второй ловец схватился за лоскуты черной тряпки. Летти билась пойманной птицей, а ловец тянул ее к земле.
– Не уйдешь, не уйдешь! – кричал он и вис всей тяжестью на черном лоскуте.
Тут из-под полукружья арки выскочил преторианец, налетел вихрем и сбил ловца с ног. Летиция отлетела к потолку и крепко приложилась темечком к бетонному своду.
Домиций пришел ей на помощь! Летиция бросилась вниз и попыталась лягнуть по затылку второго ловца. Но тот увернулся. Тогда она метнулась к стене, кинжалом разбила стекло крошечного оконца и вдавила красную кнопку. Оглушительный звон пожарной сигнализации наполнил подземный гараж. Два ловца, позабыв про Летицию, бросились к гвардейцу. Тот подмял под себя похитителя и душил. Домиций получил удар по затылку, ловцы подхватили своего товарища и кинулись наутек.
Гвардеец остался лежать на полу.
– Авл, ты ранен? – крикнула Летиция, все еще вися в воздухе в футе над землей: боялась, что «тряпка», что по-прежнему висела у нее на ноге, вновь присосется к полу. – Авл…
Гвардеец приподнялся на локтях и посмотрел на висящую над ним в воздухе Летицию. Интересно, какие морды будут у парней в казарме, когда он расскажет, что преломил копье с Августой?
– Нормалец. Вот только губу этот гад мне разбил. – Он нарочито медленным жестом стер кровь с губы.
– Почему ты ушел от Тиберия?
– Мне голос сказал: она в беде, – отвечал Авл.
– Ты слышишь голоса? – спросила она живо: почудилась родственная душа.
– Влюбленные всегда слышат голос любимой, – отвечал он и понял, что слишком поспешно заговорил о любви. Она отшатнулась, вновь очутилась под потолком.
– Тебе надо поскорее освободиться от этой дряни, – посоветовал он.