Боги и пришельцы Древнего Востока - Страница 42

И настало время, пока они продолжали разговаривать, когда появилась огненная колесница и огненные лошади и разделила их; вихрь унес Илию на небо.

Спустя век Ромула будто бы вознес на небо вихрь, когда тот вершил суд на Палатинском холме. В Книге Еноха утверждается, что за много веков до этого Енох был унесен на небо вихрем.

Если «ангелы», или инопланетяне, прилетали в Израиль, уж наверняка они должны были бы появиться в Египте! Считая, что по традиции история Египта длилась четыре тысячи лет, мы имеем весьма скудные исторические документы; почти все они прославляют фараонов или послушно восхваляют богов. Наше современное толкование иероглифов, очевидно, выражает наше собственное прочтение символов и едва ли может передавать именно тот смысл, который в них вкладывали писцы. История раскола между Эхнатоном и жрецами Амона, аналогичного современному ему соперничеству между Илией и жрецами Ваала, прослеживается из немногих папирусов и настенных росписей, а также табличек из Эль-Амарны. Столько важных вопросов ждут ответа! Подобно нашей эпохе Реформации, протест против старой, установившейся религии копился веками. Но что подсказало этому молодому «Лютеру» сбросить идолов Амона и возвратить космический культ Солнца, даже построить город мечты, достойный золотого века? Откуда этот гениальный царь взял такие идеи? Его зрелое представление о Вселенной и связи человека с его Создателем, его революционные взгляды на питание, социальную философию, гармонию души, планирование городов, международный пацифизм, кажется, опережают нашу современную культуру на тысячелетия. Мог ли простой юноша без посторонней помощи изменить веками поддерживаемый образ мысли египтян? «Бог» вел Моисея, «ангелы» говорили с Илией; вдохновляли ли Эхнатона инопланетяне?

Глава 12 Исход евреев из Египта

Стоя в одиночестве у окна дворца, старый царь смотрел, как мерцающие звезды гаснут на востоке и последние вспышки молний раскалывают небеса, когда гром катится к западным холмам. После бури, которой не видывал еще человек, Земля ворочалась в беспокойном сне в ожидании зари. В воздухе был какой-то зловещий заряд; надменные черты лица царя передернулись, душевное волнение сделало его усталое лицо напряженным, его блестящие глаза загорелись плохо подавляемым гневом. Эта мирная панорама его страны, раскинувшейся внизу, должна была успокоить его, а вместо этого сердце содрогалось при мысли о новом бедствии, которое мог принести завтрашний день. Могло ли новое несчастье стать проклятием его стране? Вода превратилась в кровь; лягушки, вши, коровья оспа, нарывы, град, саранча и трехдневная тьма поразили страну, губя людей и животных. Может ли быть хуже?

Царь нахмурился при виде лагеря на севере. Надсмотрщики уже подгоняли рабов на строительство укреплений от варваров с востока. Его суеверные подданные сваливали вину за эти горестные бедствия на тех надменных чужеземцев, которые за несколько веков размножились и стали угрожать всей стране. Теперь этот сброд похвалялся, что их могущественный бог спустится и освободит их от рабства. Предупреждение их вождя все еще звучало в его ушах. «Отпусти мой народ!» Царь вздохнул. Мог ли он изгнать рабов, которые были ему нужны, чтобы они пополнили армии его врагов? Оскорбить своих собственных жрецов, уступив какому-то чужеземному богу? Он, божественный царь гордой страны, побежден бродягой? Царь смотрел на широкую реку, покрывавшуюся рябью под утренним ветерком. Годы откатились назад и разгладили его чело; память оживила золотую пору юности, когда он и его молочный брат, найденные в зарослях тростника на той реке, играли и смеялись в этом самом дворце, охотились на льва в пустыне и воевали с черными карликами с юга. После того безумного дня, когда его своевольный брат убил надсмотрщика за то, что тот побил раба, и бежал из страны в пустыню, они ни разу не встречались, вплоть до этого рокового прошлого месяца. Когда боги сделали его царем величайшей страны в мире, его брат стал прекрасным полководцем, знатоком магических искусств, святым мистиком, а теперь слухи сделали его удивительным богом с небес, облаченным в свет. Боги! Эта страна наводнена тысячью богов; даже он, царь, был заключен в тюрьму жрецами. Боги по-прежнему посещают Землю? Та запись в храме говорила об огненных кругах, кораблях Солнца, которые видел его великий предок над этим самым дворцом двести лет назад. Бог спас его жизнь? Война на востоке! Он мрачно улыбнулся. Во время нападения на тот город его армия была разбита наголову; он был лишь со своим телохранителем, когда враг напал на него из засады. Когда казалось, что все потеряно, появился бог. Это потрясающее чудо обратило поражение в победу. Боги все же являлись людям. Его брат поставил в тупик величайших ученых. Мор? Бедствия? Совпадение? Мор и раньше случался. Его брат вызвал сверхъестественные силы; с помощью этого несравненного бога он мог бы уничтожить всю страну. Должны ли страдать невинные люди? Он отпустит чужеземных рабов на их родину. Но была ли она у них? Он нахмурился. Он был царем. Следует ли ему уступить?..

С неба упала звезда и зависла над головой. Ее необычное сияние осветило землю. Яркий луч ослепил царя, осветив все дома внизу. Когда он открыл воспаленные глаза, яркий луч исчез из вида. Невыразимый ужас сковал его душу. Что-то случилось. Вселенная шептала о трагедии. Во дворце закричала какая-то женщина.

Из каждого дома стали раздаваться стенания, полные боли и муки; над страдающей землей поднялось солнце. Царь задрожал, сокрушенный несчастьем. Какой новый ужас ожидает его страну?.. Вопли слуг. Крики солдат. Проклятия из царских конюшен. Горестные рыдания. Он повернулся и увидел свою юную царицу с обезумевшим лицом, прижимавшую к груди наследного принца. Страх пронзил его сердце. Их сын был недвижен. Горе эхом отдалось в утреннем воздухе. Все семьи скорбели. Первенец был мертв.

Проклятье превратилось в крик, беспорядки, разорвавшие небеса. Неизвестный бог! Пусть эти чужаки уходят, чтобы не погиб весь народ. У мертвого тела своего сына царь покорился воле своего народа, склонился перед гласом божьим. Преисполненный скорби, он подал знак своей царской воли.

Лагерь рабов огласился шумным весельем, чужеземцы радовались. Опьяненная свободой, толпа грабила больной город, распевала дикие песни, мужчины, женщины и дети шли за своим вождем на восток.

Во дворце царь выслушал своих советников; жрецы изрыгали проклятия, солдаты клялись отомстить. С дурным предчувствием царь повел свою кавалерию в погоню. Оказавшись в ловушке внутреннего моря, рабы остановились, беспомощные. Словно во сне, царь увидел, как их вождь, когда-то его любимый брат, поднял свой посох. Воды разошлись, образуя две стены, сияющие на солнце белыми и синими бликами. С радостными криками чернь кинулась вперед. Победно загромыхали раскрашенные колесницы. Внезапно вождь опустил руку. Гигантские стены превратились в волны; бурлящие потоки уносили людей и лошадей в пучину. Царь наблюдал за этим в немом ужасе. Бог спас новый народ, а его армия утонула.

Такой рассказ – научная фантастика, басня, показывающая человеческое безрассудство. В известной нам книге Исход эта история изложена лучше.

Египет постигло всенародное бедствие. В стране не было ни одного дома, где бы не горевали об умерших, убитых самим Богом. Жрецы были обесчещены, армия опозорена, рабы освобождены, плодородные земли Нила заражены болезнями – вероятно, это было самое черное бедствие, которое могло постичь любой народ. Цивилизованный народ должен оставить свидетельство о трагедии – торжественный реквием, мрачное повествование, предупреждающее еще не родившиеся поколения о прошлом наказании за их хулу Всевышнего. Писцы молчат. Раскрашенные иероглифы восхваляют могущество царей, возносят молитвы жрецов величию богов, а о самой ужасающей катастрофе за семитысячную историю Египта ни слова. Как будто Исхода никогда и не было!

Дети Израиля ушли из многих стран. Вероятно, они не раз приходили в Египет лишь только для того, чтобы уйти с чувством вражды. Рассказ об Исходе кажется не реальной историей, а магией и мифом, рассказанным на еврейской церковной службе, чтобы прославить Яхве и вдохновить еврейский народ. Госпожа Блаватская сравнивает Исход с легендами, рассказанными об Атлантиде. Известный ученый Сайрус X. Гордон в книге «До Библии» видит в Исходе эпическое сходство с греческими литературными произведениями Гомера и героической поэзией Угарита (древний торговый город-государство в Северной Сирии. – Пер.) – все они появились приблизительно в одно и то же время. Известные египтологи, ассириологи, археологи, люди науки, которые должны знать факты, не находят каких-либо доказательств Исхода. На протяжении многих веков во 2-м тысячелетии семиты приходили в Египет и уходили из него. Ни в одном египетском тексте не упоминается чудесное спасение, о котором говорится в Библии.