Боги и люди Древнего Египта - Страница 2

Они не были агрессивными; им вполне хватало того, что давало мирное, уединенное существование в наполненной солнечным светом долине. Чувствуя себя в безопасности, они были способны стойко и благоразумно относиться к превратностям жизни. Спокойствие и мудрость – плоды ничем не омраченных размышлений о жизни, а древние египтяне были исключительно спокойны и мудры. Египтолог Дж.А. Уилсон упоминает о «чувстве уверенности в себе и в окружающем мире», которое было присуще древним египтянам, и говорит о «свойственном им веселом урбанизме» («Бремя Египта»). Другой ученый, Сабатино Москати, противопоставляет открытость египтян хроническому состоянию страха, в котором жили обитатели Месопотамии. Он говорит о «веселости и процветании» египтян, об их «радостном восприятии жизни, их склонности к улыбке и шутке, которой не знали другие народы Древнего Востока» («Лицо Древнего Востока»).

Совершенно ложным и ничем не оправданным является старое представление о египтянах как о безрадостных, чопорных и напыщенных людях, холодных, как изображения людей на их фресках и памятниках. Эти изображения только на первый взгляд кажутся плоскими и неживыми. При ближайшем рассмотрении видно, что на них почти всегда присутствуют детали, свидетельствующие о неистребимом чувстве юмора (рис. 3).

Рис. 3. Упрямый осел. Фрагмент надгробного барельефа

Как выразился один из наиболее известных современных египтологов Пьер Монте, «мы больше не можем воспринимать египтян как толпу рабов, безмолвно склоняющихся под кнутами безжалостного фараона или жадных жрецов; в жизни рядового египтянина хороших моментов было больше, чем плохих» («Повседневная жизнь Египта во время правления Рамсеса Великого»).

Эта книга достигнет своей цели, если поможет развеять неверное впечатление о Древнем Египте как о мрачном и суровом государстве. Египтяне были раскованны и терпимы, их переполняла жажда жизни, и они могут гордиться тем, что их история не запятнана варварством, которое испортило репутацию многих народов, безусловно высоко развитых и сильных духом.

На страницах этой книги мы рассмотрим разные аспекты повседневной жизни Древнего Египта. Вы можете спросить: до какой степени правомерно говорить о «повседневной жизни» цивилизации, просуществовавшей тысячелетия? Ведь «повседневная жизнь» Нового царства должна была разительно отличаться по всем показателям от «повседневной жизни» Среднего царства, которая, в свою очередь, в той же степени отличалась от «повседневной жизни» Древнего царства.

Большинство книг, посвященных этой тематике, касаются лишь ограниченного периода времени: несколько веков, может быть, тысячелетие. В случае с Древним Египтом мы должны вести речь об огромном отрезке человеческой истории, который занял более трех тысяч лет. По меньшей мере тридцать веков отделяют царя Менеса, основателя Первой династии, от Нектанебо II, последнего из фараонов египтян. А от завершения правления Нектанебо II (в конце Тридцатой династии) до рождения Христа оставалось еще три века.

Тридцать династий… Когда царь Нектанебо II мысленно обращался к эпохе царя Менеса, это было равносильно нашему обращению к Северной Европе бронзового века. Между той и нынешней Британией лежит эпоха, когда страной правили кельты, римляне, саксонцы, норманны и все последующие династии. Как же можно пытаться в рамках одной книги рассказать о «повседневной жизни» Британии? И как можно надеяться сделать это применительно к Древнему Египту?

Безусловно, в истории Египта были свои взлеты и падения, хотя она и была более спокойной, чем история Вавилона и Ассирии. Ни одна, даже самая миролюбивая нация не может и мечтать о том, чтобы прожить три тысячи лет в полной и ничем не потревоженной пассивности. Мы знаем, что спокойствие Египта было жестоко нарушено по меньшей мере два раза, когда страна испытала серьезные проблемы и волнения: это был Первый промежуточный период, который отделял эпоху Древнего царства от эпохи Среднего царства, и Второй промежуточный период, отделявший эпоху Среднего царства от эпохи Нового царства.

«Все меняется, – жаловался в период испытаний писец Хехепера, – все совсем не так, как было в прошлом году, и каждый новый год становится тяжелее, чем предыдущий. Разрушены планы годов, нарушен обычный ход вещей. Земля находится в плачевном состоянии, все в унынии, города и деревни жалуются на свою судьбу. Люди нарушают установленные законы. Нас покинуло уважение».

В эти сложные периоды жители Египта познали всю горечь испытаний и гражданской войны. Их запрятанная в песках пустыни долина могла защитить от некоторых несчастий, которые испытывали более открытые внешним воздействиям страны, но была не в состоянии уберечь их от всех несчастий.

Тем не менее примечательно, что все проблемы промежуточных периодов лишь в некоторой, весьма ограниченной, степени затронули основу жизни египтян. Эти периоды не разрушили основу и структуру египетского общества. Египтяне были глубоко преданы своим древним обычаям, и когда завершалась эпоха раздора, они быстро возвращались к своему старому, привычному, добросердечному образу жизни. Мы уже говорили о факторах, которые дали египтянам чувство стабильности и внушили им оптимистический взгляд на мир. Именно такое мироощущение позволяло им после страшной бури возвращать корабль – свое государство – в спокойное русло.

Они также достойны восхищения за искреннее преклонение перед собственной историей. Они поклонялись своим предкам даже с большей фанатичностью, чем японские синтоисты. Египтян эпохи Нового царства так же глубоко, как и любого современного путешественника, волновал вид пирамид Гизы, построенных, когда их государство было совсем молодым. Они буквально купались в славе и победах своего прошлого. Ирония истории заключается в том, что в конце династического периода фараоны династии Саитов начали копировать произведения искусства и архитектуры великих строителей пирамид, которые жили за две тысячи лет до этого. Это выглядит как если бы англичане вдруг решили вернуться к стилю даже не викторианской или елизаветинской эпох, а к тогам и сандалиям тех времен, когда Британия была римской колонией. Тем не менее предложение саитских царей было не таким странным, как то может показаться на первый взгляд. Образ жизни Египта эпохи Саитов не особенно отличался от образа жизни, который был присущ ему две тысячи лет тому назад. То есть преемственность была налицо. Конечно, за это время произошли некоторые глубинные изменения, которые соответствовали изменившемуся характеру эпохи, однако внешне эти изменения почти не проявлялись. И в этом смысле мы можем с полным основанием говорить об «образе жизни» Древнего Египта; это был вполне дружелюбный, во многом однообразный образ жизни, который просуществовал в более или менее неизменном виде небывало долго.

Поклонение предкам у древних египтян было тесно связано с их представлением о золотом веке. Для большинства наиболее развитых современных народов золотой век находится где-то в будущем. Сегодняшняя жизнь рассматривается лишь как подготовка к более счастливой и славной жизни, которой будут жить дети наших детей в мире свободном от бедности и войн. Эта идея о лучшей жизни, которая часто превращается в представление о жизни как своеобразном отдыхе от жизни, безусловно, тесно связана с представлением христиан о рае. В свою очередь, христианское представление о рае берет свое начало в догматах еврейской философии, которая распространилась на Западе с помощью мощного влияния Библии. Сегодня даже самые несгибаемые консерваторы верят или, по крайней мере, признают всеобщее стремление к завтрашней «сладкой жизни». С другой стороны, древние египтяне не мучили себя сравнением своей жизни с раем, насладиться которым они смогут, только введя систему пенсий, социальной защиты и упразднив свои вооруженные силы. Их золотой век лежал не в каком-то гипотетическом будущем; он был связан с их прошлым, когда землей правили боги. Их прекрасно сбалансированная общественная система была бесценным даром свыше, а людям оставалось только поддерживать необходимый баланс с помощью крепкой власти. Они не ставили перед собой задачу (как это часто делаем мы) преобразовать свою общественную систему: они хотели как можно меньше портить ее. По их мнению, любое изменение было опасным, поскольку оно еще дальше отодвигает общество от времен, когда благородные боги, победив в ожесточенной борьбе своих врагов, мудро управляли долиной. Поэтому неудивительно, что «ни один другой народ не выказывал такого почтения к так называемому «времени предков» или «времени богов». (Алан Гардинер. «Египет эпохи фараонов».) Египтяне утверждали, что человеку следует не вынашивать «прогрессивные» идеалы, а настраивать себя на волну вселенной, поскольку она была первой создана богами. Как сказал Генри Франкфорт, «жизнь человека как индивидуума и члена общества составляла единое целое с природой, и опыт этого гармоничного существования был величайшим благом, к какому только мог стремиться человек» («Религия древних египтян»).