Боги и герои Севера - Страница 35

Их не могли убить тут же, на месте, потому что считалось противозаконным убивать пленников после захода солнца. Но тем не менее король Сиггейр не хотел оставлять их на земле. Он приказал поместить их в яму и насыпать над ней холм, чтобы пленники были погребены заживо.

Приговор был приведен в исполнение. В яму была опущена огромная плита, разделившая ее надвое, так что Зигмунд и Синфиотли могли слышать, как сопротивляется товарищ, но не могли помочь друг другу. Все было сделано, как приказал король.

Но пока рабы заваливали яму землей, среди них появился человек в плаще с опущенным капюшоном, и в ту половину, где лежал Синфиотли, он бросил какой-то предмет, завернутый в солому. И когда земля и дерн, наваленные на яму, скрыли от них небо, Синфиотли крикнул Зигмунду:

Я не умру, потому что королева бросила мне мясо, завернутое в солому.

И немного погодя он снова крикнул Зигмунду:

Вместе с мясом, которое она мне кинула, королева положила и меч. Могучий и сильный. Я даже думаю, что это Грам, о котором ты мне рассказывал.

Если это Грам, — сказал Зигмунд, — то он может прорезать каменную плиту. Попробуй вогнать лезвие в камень.

Синфиотли воткнул клинок в камень, и он прошел насквозь. Затем, каждый со своей стороны, они взялись за лезвие меча и перепилили огромную плиту. Затем им вдвоем уже было нетрудно избавиться от груды наваленной сверху земли и дерна, и оба увидели небо.

Перед ними стоял дворец короля Сиггейра. Они обложили его сухим деревом и подожгли. Когда дворец объяло пламя, король Сиггейр выскочил и заорал:

Кто поджег дворец короля?

И Зигмунд сказал:

Я, Зигмунд, сын вёльсунга, чтобы ты ответил за свое предательство.

Увидев Зигмунда с Грамом, огромным мечом в руках, Сиггейр вбежал обратно во дворец. Увидев в огне Сигни с бледным лицом и суровым взглядом, Зигмунд крикнул ей:

Иди сюда, иди сюда! Это Зигмунд зовет тебя! Выйди из пылающего дома Сиггейра, и мы вместе вернемся во дворец Брансток.

Но Сигни сказала:

Уже все кончено. Месть свершилась, и меня больше ничего не держит в жизни. Кровь вёльсунга живет в тебе, брат мой, и это мое единственное счастье. Без радости я вышла замуж за короля Сиггейра, без радости жила с ним, но умираю с ним, полная радости.

Пламя полностью охватило дворец, и все, кто был в нем, погибли. Так свершилась месть вёльсунгов.

Сигурд, пробираясь через лес, думал о том, что сделал его отец Зигмунд вместе с Синфиотли, своим юным родственником, и о тех событиях, что потом случились с ними.

Зигмунд и Синфиотли оставили владения короля Сиггейра и вернулись в земли, где стоял замок Брансток. Зигмунд стал великим королем, а Синфиотли — начальником его стражи.

Зигмунд женился на женщине по имени Боргхильд, а Синфиотли полюбил женщину, которую любил брат Боргхильд. Два молодых человека сошлись в схватке, и Синфиотли в честном бою убил брата Боргхильд.

Синфиотли вернулся домой. Чтобы добиться мира между ним и королевой, Зигмунд дал Боргхильд много золота как возмещение за потерю ее брата. Королева взяла его и сказала:

Что ж, мой брат стоит этого количества золота; и пусть о его убийстве больше не будет разговоров.

И она пригласила Синфиотли в замок Брансток. Но хотя она тепло отнеслась к нему, сердце ее было полно жажды мщения.

Тем же вечером во дворце Брансток состоялся пир, и королева Боргхильд стала обходить гостей с рогом, полным меда. Подойдя к Синфиотли, она протянула ему рог.

Возьми его из моих рук, о друг Зигмунда, — сказала она.

Но Синфиотли увидел, что таилось в ее глазах, и сказал:

Я не буду пить из этого рога. В нем яд.

И затем, чтобы прекратить насмешки, которыми королева осыпала Синфиотли, Зигмунд, который стоял рядом, взял рог у Боргхильд. Ни яд, ни любая отрава не могли причинить ему вреда. Он поднес рог с губам и опустошил его одним глотком.

Должны ли другие пить за тебя? — спросила Синфиотли королева.

Позже она снова подошла к нему, держа в руках рог с медом. Она предложила его Синфиотли, но он посмотрел ей в глаза и увидел, какой они полны ненависти.

В напитке яд, — сказал он, — и я не буду пить его.

И снова рог взял Зигмунд и опустошил его одним глотком. И снова королева поиздевалась над Синфиотли.

И в третий раз она подошла к нему. Прежде чем предложить рог, она сказала:

Это тот, кто боится пить как мужчина. Какое в нем сердце вёльсунгов!

Синфиотли видел в ее глазах ту же ненависть, но даже ее насмешки не могли заставить его взять рог из рук королевы. Зигмунд, как и раньше, стоял рядом. Но сейчас он устал перенимать рог и сказал Синфиотли:

Вылей напиток на бороду.

Синфиотли подумал, что он припадет к напитку губами, которые были обрамлены бородой, и между ним и королевой больше не будет недоразумений. Но Зигмунд имел в виду не это. Он думал, что Синфиотли лишь сделает вид, что пьет, а мед прольется на пол. Синфиотли, не поняв замысла друга, взял рог у королевы, поднес его к губам и выпил. И яд, который был в напитке, тут же дошел ему до сердца, и он рухнул мертвым во дворце Брансток.

О, как удручен был Зигмунд смертью своего племянника и друга! Он никому не позволил прикоснуться к его телу. Он сам поднял Синфиотли на руки и вынес его из дворца. Пройдя через лес, он вышел с ним на берег моря. И на берегу он увидел, как человек вытаскивает лодку. Подойдя к нему, Зигмунд увидел, что этот человек стар и необыкновенно высок.

— Я перейму у тебя твою ношу, — сказал он.

Зигмунд положил тело Синфиотли в лодку, думая занять место рядом с ним. Но как только тело Синфиотли оказалось в лодке, она тут же отплыла от берега, хотя у нее не было ни паруса, ни весел. Зигмунд, взглянув на старика, который стоял у кормила, понял, что он не из смертных, а Один, отец всех живущих, тот, который дал ему меч Грам.

Зигмунд вернулся в свой дворец.

Через некоторое время его королева умерла, и он женился на Хьёрдис, которая стала матерью Сигурда. И теперь Сигурд-вёльсунг, сын Зигмунда и Хьёрдис, ехал через лес с Грамом на боку и золотым шлемом из сокровищ дракона на голове.

Лесные дороги привели его на горный склон. И он поднялся на вершину Хиндфелла. Деревья тут отступили, предоставив место небу и ветрам. На Хиндфелле и стоял Дом пламени. Сигурд увидел черные высокие стены и окружающее их кольцо огня. Подъехав ближе, он услышал рев пламени. Сидя на Грани, он долго смотрел на черные стены и огонь вокруг них.

Он послал Грани в огонь. Другой конь испугался бы, но Грани не дрогнул под Сигурдом. Они оказались рядом со стеной огня, и Сигурд, который не знал страха, прорвался сквозь нее.

Так он очутился во дворе замка. Тут не было ничьих следов — никого из живых, ни собаки, ни лошади. Сигурд спешился и успокоил Грани. Войдя в замок, он набрел на комнату, в которой висела портьера с вышитым на нем огромным деревом с тремя корнями, и тянулась она от одной стены до другой. На ложе в центре помещения лежал кто-то в глубоком сне. На голове лежащего был шлем, а грудь прикрывал броневой нагрудник. Сигурд снял со спящего шлем. На ложе хлынул поток женских волос — густых и блестящих. Это и была та девушка, о которой щебетали птицы.

Мечом Сигурд обрезал застежки нагрудника и долго смотрел на девушку. Лицо ее было прекрасным, но суровым — как у человека, которого пытаются подчинить, а он не покоряется. У нее были сильные и красивые кисти рук и предплечья, гордый рисунок рта, а над закрытыми глазами — четкий рисунок безукоризненных бровей.

Девушка открыла глаза и в упор посмотрела на Сигурда.

Кто ты, который разбудил меня? — сказала она.

Я Сигурд, сын Зигмунда из рода вёльсунгов, — ответил он.

И ты ради меня преодолел стену огня?

Я это сделал.

Она встала на колени и протянула руки к источнику света.

Приветствую тебя, о День! — вскричала она. — Приветствую и лучи сынов Дня. О Ночь и дочерь Ночи, да будут благословенны глаза, которыми вы смотрите на нас. Приветствую вас, асы и ваны! Приветствую и широкие поля Мидгарда! Пусть они дадут нам мудрость и умные речи, научат силе исцеления и чтобы ничто лживое и трусливое не приблизилось к нам!