Боги и герои Севера - Страница 30

Сигурд понял, что Регин говорит это, чтобы разозлить его, а затем использовать в своих целях.

Король Алв мудр и добр, и, если мне понадобятся богатства, он даст их мне.

И все же ты живешь как мальчик на побегушках, а не как королевский сын.

Стоит мне захотеть, и я в любой день получу верхового коня, — похвастался Сигурд.

Это ты так говоришь, — сказал Регин и, отвернувшись от Сигурда, продолжил раздувать огонь в своей кузнице.

Сигурд, все же разозлившись, откинул кусок железа, с которым работал, и побежал на пастбище у большой реки. Там пасся конский табун: серые, черные, чалые и каштановые — лучшие из лошадей короля Алва. Когда он подошел ближе к лошадям, щипавшим траву, то увидел рядом незнакомца — пожилого, но крепкого человека в странном синем плаще, который, опершись на посох, смотрел на лошадей. Сигурду, несмотря на юность, доводилось видеть королей в залах дворца, но в этом человеке была такая величавость, которой не обладал ни один король.

Ты хочешь выбрать для себя коня? — спросил не— Первым делом загони табун в реку, — велел незнакомец.

Сигурд так и сделал. Некоторые кони поплыли по течению, другие с трудом выкарабкались обратно на пастбище. Но один конь переплыл реку и, вскинув голову, заржал в знак победы. Сигурд отметил его: молодой и гордый, с густой развевающейся гривой. Перебравшись через реку, он поймал его, оседлал и перевел обратно через реку.

Ты сделал правильный выбор, — похвалил незнакомец. — Грани, который сейчас под тобой, — потомок Слейпнира, коня Одина.

А я из потомков Одина! — вскричал Сигурд. Глаза его были широко открыты и сияли при свете солнца, — потому что моим отцом был Зигмунд, а его отцом — вёльсунг, чьим отцом был Рерир, сын Сиги, который и был

Незнакомец внимательно посмотрел на юношу. Зрячим у него был только один глаз, но им, подумал Сигурд, можно смотреть сквозь камни.

Все, кого ты назвал, — сказал незнакомец, — были отозваны Одином в Вальгаллу, Зал героев Одина. Их отбирали валькирии Одина для битвы за Асгард.

Слишком много отважных и благородных взято Одином для битвы за Асгард, — возмутился Сигурд.

Незнакомец понурил голову.

— Что тут можно сделать? — сказал он, и Сигурду показалось, что он говорит не с ним. — Что ты можешь сделать? Листья вянут и опадают с Иггдрасиля, и день Рагнарёка подступает. — Незнакомец поднял голову и обратился к Сигурду: — Близится время, когда ты получишь куски меча твоего отца.

Этот человек в странном синем плаще ушел вверх по холму, и Сигурд смотрел ему вслед, пока тот не исчез из вида. Он было тронул вслед незнакомцу Грани, своего благородного коня, но затем развернул его и помчался вдоль реки галопом, легким как ветер.

Верхом на Грани, своем благородном коне, Сигурд подъехал к дворцу и предстал перед королем Алвом и Хьёрдис, своей матерью. Гарцуя, он выкрикнул имя вёльсунгов, и, глядя на него, король Алв почувствовал, что этот юноша стоит любого мужчины, а Хьёрдис, его мать, при виде голубого пламени его глаз подумала, что путь сына в мире будет подобен полету орла.

Наконец Сигурд спешился, погладил и приласкал Грани, сказав ему, что он может возвращаться пастись к табуну. Конь любовно дохнул на Сигурда и умчался.

Сигурд пошел к своей хижине в лесу, где он работал рядом с хитрым кузнецом Регином. Когда он вошел в кузницу, в ней никого не было. Но на наковальне, еще окутанном дымом из горна, лежало новое изделие Регина. Сигурд посмотрел на него и почувствовал, как в нем растет ненависть к этой вещи.

Регин сковал щит, огромный железный щит. На щите было выбито и окрашено красным и коричневым цветом изображение дракона, выползающего из пещеры. Сигурд подумал, что это образ самого ненавидимого существа в мире, и, когда поднимавшийся дымок из горна трепетал около него, казалось, что созданный из пламени дракон оживает.

Пока Сигурд смотрел на это отвратительное создание, в кузницу вошел Регин. У него была сутулая спина, на покрасневшие глаза падали волосы, и весь он был похож на зверя, готового выскочить из засады.

Ты никак смотришь на Фафнира-дракона, сын вёльсунгов, — сказал он Сигурду. — Авось именно ты и убьешь его.

Я не собираюсь сражаться с таким животным. Оно слишком отвратительно для меня, — сказал Сигурд.

С хорошим мечом ты можешь справиться с ним и обрести себе больше славы, чем даже твой отец, — прошептал Регин.

Я получу славу так же, как мой отец, — в битве с людьми и отвоевывая королевство, — ответил Сигурд.

Ты не настоящий вёльсунг, иначе ты бы с радостью отправился навстречу опасностям и страхам, — сказал Регин. — Ты должен был слышать о Фафнире-драконе, образ которого я здесь выковал. Если ты поднимешься на вершину холма, перед тобой откроются пустынные земли, где охотится Фафнир. Знай, что когда-то здесь были изобильные земли, где люди жили в мире и процветании, но явившийся Фафнир устроил себе лежку в соседней пещере, и его дыхание, когда он шел к реке и от нее, иссушило землю и оголило ее. Люди дали ей название пустошь Гнита. И теперь, если ты хочешь стать настоящим вёльсунгом, ты должен убить дракона, вернуть этой земле красоту, вернуть туда людей и присоединить ее к владениям короля Алва.

Я не собираюсь сражаться с драконом, — сказал Сигурд. — Я должен пойти войной на короля Лигни и отомстить ему за убийство Зигмунда, моего отца.

Что такое убийство Лигни и завоевание его королевства по сравнению с уничтожением Фафнира-дракона?! — вскричал Регин. — Я скажу тебе о нем то, что еще никто не знает. Он охраняет такой клад — золото и драгоценности, — которого еще никто в мире не видел. И, убив его, все эти сокровища ты можешь забрать себе.

Я не нуждаюсь в богатствах, — отрезал Сигурд.

Ничто не может сравниться с теми сокровищами, которые охраняет Фафнир. Это тот клад, которым в ранние дни мира владел гном Андвари. Богам он послужил выкупом. И если ты отвоюешь это сокровище, ты сам станешь одним из богов.

Откуда ты все это знаешь, Регин? — спросил Сигурд.

Знаю. И придет день, когда я расскажу тебе, откуда я все это знаю.

И придет день, когда я выслушаю тебя. Но больше не говори со мной об этом драконе. Я хочу, чтобы ты сковал мне меч, который должен стать самым лучшим и могучим в мире. Ты можешь это сделать, Регин, потому что люди считают твое искусство ковать мечи наилучшим.

Регин посмотрел на Сигурда своими маленькими хитрыми глазками и подумал, что пора приняться за работу. Он взял самый тяжелый кусок железа, положил его в горн и пустил в ход секретные приемы и тайные инструменты, которые использовал, когда от него требовалась мастерская работа.

Весь день Сигурд работал рядом с Регином, усердно раздувая пламя и принося воду для охлаждения клинка. И во время работы он думал только о короле Лигни — как он пойдет на него войной и отомстит за отца, который был убит еще до его рождения.

Весь день он думал только о войне и о клинке. Но ночью его мысли переключились с войны и меча, который они продолжали ковать, на Фафнира-дракона. Он видел жар его дыхания, который выжег землю, он видел пещеру, где было его убежище, он видел, как чудовище выползает из пещеры, и его чешуя блестит, как кольца кольчуги, и его тело бесконечно, как колонна людей на марше.

На следующий день он продолжил работать с Регином, отковывая огромный меч. И когда тот обрел идеальную форму, проницательность Регина дала ему понять, что это будет в самом деле великое оружие. Затем Регин отточил меч, а Сигурд отполировал. И наконец юноша поднял меч, держа его за металлическую рукоять.

Он взял щит с изображением Фафнира и положил его на наковальню. Вскинув меч обеими руками, он обрушил его на щит.

Удар меча отколол часть щита, но клинок в руках Си- гурда сломался. В гневе Сигурд повернулся к Регину и закричал:

Ты сделал для меня какой-то ножичек! Снова принимайся за работу! Ты должен сковать мне настоящий меч вёльсунгов!