Боги и герои Севера - Страница 27

Ты видишь далеко, но в твоем взгляде нет ясности. Ты Один. Я же вижу все ясно, но не могу заглядывать слишком далеко. А теперь дай мне вернуться в сон среди мертвых.

Волва-пророчица! — снова вскричал Один.

Но голос из бескрайнего поля саванов сказал:

Ты больше не сможешь разбудить меня, пока пламя Муспельхейма не вспыхнет над моей головой.

Над полем мертвых воцарилось молчание. Один развернул Слейпнира и четыре дня сквозь мрак и тишину потратил на дорогу в Асгард.

Фригг испытывала тот же страх за сына, что и Один. Когда она смотрела на Бальдура, между ней и сыном вставала тень Хель. Но она слышала пение птиц на Земле мира и понимала, что ничто в мире не может причинить вред Бальдуру.

И чтобы увериться в этом, она обошла все вещи и предметы, которые могли бы причинить ему вред, и с каждого из них взяла клятву, что Бальдура, которого все любили, не коснется беда. Она заставила дать такой обет огонь и воду, железо и все металлы, землю, камни и большие деревья, птиц, животных и ползучих гадов, яды и болезни. Все с большой охотой поклялись, что никакие их действия не причинят вред Бальдуру.

И когда Фригг вернулась и рассказала, чего она достигла, сумрак над Асгардом рассеялся. Бальдур был спасен. Хель может сколько угодно готовить место в своем мрачном обиталище, но ничто — ни огонь, ни железо и все металлы, ни земля, камни и большие деревья, ни птицы, животные и ползучие гады, ни яды и болезни — не поможет ей добраться до Бальдура.

— Хель не дотянется до тебя своими руками, — в один голос сказали Бальдуру асы и ваны.

К ним вернулась надежда, и они устроили игры в честь Бальдура. Поставив его в середине Земли мира, они стали бросать в него предметы, которые поклялись, что не причинят вреда Бальдуру. До него не мог долететь ни боевой топор, ни камень из пращи, ни горящая ветвь; даже потоп не мог дотянуться до любимца Асгарда. Асы и ваны весело смеялись, видя, как все беспомощно падает на землю. Тем временем за ними вытянулась вереница гномов и дружелюбных великанов, которые тоже хотели принять участие в этих играх.

Но к веренице присоединился и Локи-пакостник, который сначала издалека наблюдал за играми. Он смотрел, как в Бальдура летели камни и оружие, как, улыбаясь, тот невредимым стоял в низвергающемся на него потоке камней, металла и бревен. Локи удивляло это зрелище, но он знал, что никто из тех, кто знал его, не даст ему ответа на вопрос, что все это значит.

Тогда Локи изменил свой облик, превратившись в старуху, затесался среди тех, кто веселился вокруг Бальдура, и завязал разговор с гномами и великанами.

Иди к Фригг и спрашивай, — все отвечали ему. — Иди к Фригг.

И Локи пошел к Фенсалиру, дворцу Фригг. Там он представился как Гроа, старая волшебница, которая извлекла из головы Тора осколки мельничного жернова, что великан запустил в Тора. Фригг знала Гроа и поблагодарила вошебницу за ее помощь.

Известными мне заклинаниями я извлекла из головы Тора много осколков, — сказала ложная волшебница. — Тор был мне так благодарен, что вернул мне мужа, которого доставил с конца земли. Я испытала такую радость, увидев мужа, что забыла последние заклинания. И в голове Тора остались кое-какие каменные осколки. — Локи повторил историю, которая произошла на самом деле. — А теперь я вспомнила и остальные заклинания и могу извлечь и те осколки, что еще остались. Но не скажешь ли мне, королева, в чем смысл тех странных игр, которыми развлекаются асы и ваны?

Скажу, — согласилась Фригг, тепло глядя на принявшего вид старухи Локи. — Они швыряют тяжелые и опасные предметы в Бальдура, моего любимого сына. И весь Асгард ликует, видя, что ни металл, ни камень, ни дерево не способны причинить ему вред.

Но почему же они не способны повредить ему? — спросила ложная волшебница.

Потому что со всех опасных и угрожающих вещей я взяла клятву, что они не тронут Бальдура, — объяснила Фригг.

Со всех, госпожа? Неужели в мире не осталось предметов, которые не дали клятву, что поберегут Бальдура?

Да, действительно, осталась одна вещь, которая не дала такой клятвы. Но она такая маленькая и слабая, что я даже не подумала о ней.

Что же это такое, госпожа?

Дубовые ягоды, у которых нет ни корней, ни твердости. Они растут в восточной стороне Валгаллы. Я прошла мимо, не взяв с них никакой клятвы.

Конечно, ты была права, не обратив на них внимания. Что могут сделать Бальдуру они, у которых нет даже корней?

Сказав это, ложная волшебница заковыляла прочь.

Но хромала она недолго. Сменив походку, она помчалась на восточный склон Валгаллы. Там рос огромный дуб, рядом с которым раскинулся куст с дубовыми ягодами. Локи обломал его ветки и с ними в руках явился туда, где асы и ваны продолжали свои игры в честь Бальдура.

Когда Локи подошел поближе, он услышал, как все смеются. Великаны и гномы, асы и ваны — все старались попасть в цель. Великаны швыряли слишком далеко, у гномов это не получалось, а предметы, запущенные асами и ванами, улетали далеко в сторону от цели. Среди этого веселья и шуток было странно видеть человека, который, не испытывая никакой радости, стоял в стороне. Тем более что это был один из асов — Хёдур, слепой брат Бальдура.

Почему ты не участвуешь в игре? — изменив голос, спросил его Локи.

У меня нет ничего, чтобы бросить в Бальдура, — сказал Хедур.

Возьми вот это и бросай, — предложил Локи. — Это ветка омелы.

Я не вижу, куда бросать ее, — напомнил Хёдур.

Я направлю твою руку, — сказал Локи.

Он вложил ветку омелы в руку Хёдура и нацелил ее для броска. Ветвь полетела прямиком в Бальдура. Она попала ему в грудь и пронзила ее. Застонав, Бальдур рухнул на землю.

Асы и ваны, гномы и друзья-великаны застыли в ужасе и удивлении. Они ничего не понимали. Локи ускользнул. А слепой Хёдур, рука которого запустила ветвь омелы, стоял молча и неподвижно, не зная, что его бросок лишил Бальдура жизни.

Над Землей мира поднялся всеобщий стон, который издали асы и ваны. Бальдур был мертв, и они начали оплакивать его. И когда они скорбели над любимцем Асгарда, среди них появился Один.

Хель победила. Она забрала нашего Бальдура, — сказал Один Фригг, когда они склонились над телом их возлюбленного сына.

Я бы не стала так говорить.

Когда асы и ваны пришли в себя, к ним обратилась мать Бальдура.

Кто из вас хочет завоевать мою любовь и уважение? — спросила она. — Им будет тот, кто доберется до темных владений Хель и спросит у хозяйки, возьмет ли она выкуп за Бальдура. Она забрала его, она может и вернуть Бальдура. Кто из вас двинется в путь? Конь Одина готов для этого путешествия.

Вперед вышел Гермод-проворный, брат Бальдура. Он оседлал Слейпнира и направил его к темным владениям Хель.

Гермод скакал девять дней и ночей. Его путь лежал через горные долины, одна глубже и темнее другой. Он вышел к реке, которая называлась Гйоль, и к мосту через нее, который весь сверкал золотом. Дева-великанша, которая охраняла мост, обратилась к нему.

На твоем лице цвет жизни, — сказала Модгуд, эта дева. — Почему ты спускаешься вниз, в царство мертвых Хель?

Я Гермод, — ответил всадник, — и я отправляюсь увидеться с Хель и узнать, возьмет ли она выкуп за Бальдура.

Любой, кто приближается к жилищу Хель, испытывает страх, — предупредила Модгуд, бледная девушка. — Оно окружено высокой стеной, которую вряд ли может перепрыгнуть даже твой конь. Порог ее — пропасть, ложе там — тревога, стол — голод, а портьеры в комнате — это жгучая боль.

Может, Хель возьмет выкуп за Бальдура?

Если весь мир, все в нем продолжит жалеть Бальдура, Хель придется взять выкуп и отпустить его, — сказала Модгуд, бледная девушка, которая охраняла блистающий мост.

Весь мир оплакивает Бальдура. Я явлюсь к ней и заставлю взять выкуп.

Ты не сможешь пройти, пока не убедишься, что весь мир, все вещи в нем оплакивают Бальдура. Возвращайся в мир и убедись в этом. Если ты вернешься к этому блистающему мосту и скажешь мне, что все и вся продолжают сетовать по Бальдуру, я пропущу тебя, и Хель придется выслушать тебя.