Боги и герои Севера - Страница 22

Локи стал брать золото — слитки, бруски и браслеты, он брал драгоценные камни — рубины, изумруды и сапфиры — и начал покрывать ими каждый волосок выдры. Один стоял опираясь на копье и глядя, как идут в уплату золото и камни. Скоро середина шкуры вся была покрыта драгоценностями. Затем он стал обкладывать золотом и камнями лапы и хвост. Скоро шкура выдры стала так блестеть, что никто не усомнился бы — она может осветить весь мир. Но Локи продолжал искать и находил место за местом, куда еще можно было бы положить камень

Наконец он встал. Все золото, все драгоценные камни были изъяты из сети. И каждый волосок на шкуре выдры был покрыт или драгоценными камнями, или золотом.

Но старый Хрейдмар продолжал стоять на четвереньках, внимательно разглядывая шкуру. Он искал и искал хоть один волосок, который оставался непокрытым. Наконец он привстал, открыл рот, но не произнес ни слова. Он тронул Одина за колени и, когда тот нагнулся, показал ему волосок на губе выдры, который остался непокрытым.

Что ты тут скаредничаешь?! — закричал Локи, под— Ваш выкуп еще не выплачен: смотри, вот он, непокрытый волосок. И вы не можете уйти, пока все до одного волоска не будут покрыты золотом или камнями.

Замолчи, старик, — грубо сказал Локи. — Ты полу-

Но вы не можете уйти, пока каждый волосок не будет покрыт, — упрямо настаивал Хрейдмар.

Ни золота, ни камней больше нет, — ответил Локи.

Значит, вы не можете уйти! — закричал Хрейдмар,

Это было так. Ни Один, ни Локи не могли покинуть это жилище, пока не будет полностью выплачен выкуп, на который они согласились. И куда же теперь асам от-

И тут Один увидел блеск кольца на пальце Локи, того самого, которое он силой отобрал у Андвари.

Твой перстень, — сказал он. — Положи его на тот волосок.

Локи стянул кольцо с рунами силы и положил его на волосок на губе выдры. Тогда Хрейдмар захлопал в ладоши и закричал. Огромный Фафнир и тощий Регин вошли в дом, а за ними показалась Гулльвейг. Они обступили шкуру брата, которая блестела и переливалась золотом и драгоценностями, но смотрели не столько на это сияющее великолепие, сколько друг на друга, и взгляды, которые Фафнир и Регин бросали на отца и друг на друга, были полны смертельной угрозы.

Через Билфрост, радужный мост, шли все асы и ваны, которые пировали в доме старого Эгира, — Фрейр и Фрейя, Фригг, Идунн и Сив; Тир со своим мечом и Тор в своей колеснице, запряженной козлами. За ними шел Локи, а позади всех шел Один, отец богов. Шел он медленно, понурив голову, потому что знал: теперь последует та, которую никто не ждал, — Гулльвейг, которая когда-то была изгнана из Асгарда, но теперь боги не могли предотвратить ее воз-

То, что случилось потом, было стыдом богов, и смертные с трудом могли говорить об этом. Ведьма Гулльвейг вошла в Асгард, и Хеймдалль не мог воспрепятствовать ее появлению. Войдя, она воссела среди асов и ванов. Она прошла через Асгард с улыбкой на лице, и там, где она появлялась, ее улыбка вызывала тяжелые и мрачные предчувствия.

Те, что особенно глубоко и остро чувствовали надвигающиеся несчастья, были Браги-поэт и его жена, нежная и простодушная Идунн, которая выращивала яблоки, отгонявшие старость от обитателей Асгарда. И как-то в один день, охваченная страхом и предчувствиями, которые расползались по всему Асгарду, Идунн спустилась с Иггдрасиля, Дерева мира, и не осталось никого, кто мог бы собирать яблоки, которые сохраняли молодость асам и ванам.

Мрачное смятение овладело всеми обитателями Асгарда. Красота и сила начали покидать их. Тор ощутил, что ему трудно вздымать Мьёлльнир, свой огромный молот, а кожа под ожерельем Фрейи потеряла свою сияющую белизну. Но ведьма Гулльвейг продолжала расхаживать по Асгарду, хотя все ненавидели ее.

Один и Фрейр отправились на поиски Идунн. Она была бы найдена и без промедления доставлена обратно, если бы у Фрейра был с собой тот волшебный меч, что он отдал за Герд. В своих поисках ему пришлось столкнуться с тем, кто сторожил озеро, где скрылась Идунн. Того, с кем он вступил в схватку, звали Бели. В конце концов он одолел его оружием из оленьих рогов. Но не тогда, а позже Фрейр стал сетовать об утрате своего меча, тогда, когда всадники Муспела выступили против Асгарда и ваны, которые должны были победить, все же взяли верх, пусть даже Фрейр и потерял свой меч.

Один и Фрейр нашли Идунн и привели ее обратно. Но все равно Асгард был полон тревожных предчувствий. И к тому же стало известно, что ведьме Гулльвейг удалось изменить мысли богов.

Наконец Один понял, что должен подвергнуть Гулльвейг суду. И приговорил ее к смерти. Но только Гунгнир, копье Одина, мог покончить с Гулльвейг, которая не принадлежала к смертным.

Один метнул копье. Оно пронзило Гулльвейг. Но ведьма продолжала стоять, улыбаясь богам. Второй раз Один метнул копье. И второй раз Гунгнир поразил ведьму. Она покрылась мертвенной бледностью, но не упала. И наконец, пораженная копьем в третий раз, она издала вопль, от которого содрогнулся весь Асгард, и мертвой рухнула на землю.

— Я убил ее в том зале, где убийства запрещены, — сказал Один. — Возьмите труп Гулльвейг и похороните ее за крепостным валом, чтобы здесь не осталось и следа от ведьмы, которая принесла в Асгард столько тревог и волнений.

Они вынесли за крепостные валы тело ведьмы Гулльвейг, разложили огромный костер, на который положили ее, и воззвали к Хресвельгу, пожирателю трупов:

Хресвельг — орел-великан, Что сидит на краю неба И взмахами крыльев Рождает бури...

...Когда все это происходило, Локи был далеко. Теперь он часто уходил из Асгарда в поисках сокровищ, которые были отняты у гнома Андвари. Именно Гулльвейг вбила ему в голову мысли об этом сокровище. И когда он вернулся и услышал рассказы о том, что произошло, Локи воспламенился яростью. Потому что Локи был единственным, кто изменился от нашептываний ведьмы Гулльвейг. Он преисполнился ненавистью к богам и отправился к месту, где сожгли Гулльвейг. Ее тело превратилось в пепел, но сердце огонь так и не пожрал. Локи, полный ярости, схватил сердце ведьмы и съел его. И черный мрак сошел на Асгард в тот день, когда Локи проглотил сердце, которое не поддалось пламени!

Локи украл у Фригг платье из соколиных перьев и птицей вылетел из Асгарда. Полетел он в Йотунхейм. Гнев и ярость жили в соколе Локи, когда он пересекал царство великанов. Он видел горы и пропасти этой мрачной земли, и душа его пылала огнем. Он видел водопады и дымящиеся вулканы, и душа его преисполнялась радостью. Все выше и выше он поднимался, и, когда перед ним открылся Юг, он увидел пылающую землю Муспельхейма. Но Локи продолжал подниматься все выше и выше. Острым соколиным зрением он увидел пламенеющий меч Суртура. Придет день, когда весь жар Муспельхейма и весь сумрак Йотунхейма будут брошены против Асгарда и Мидгарда. И Локи не испытывал разочарования, когда представлял себе руины, которые останутся от красоты Асгарда и просторов Мидгарда.

Он завис над одним из жилищ Йотунхейма. Почему он прилетел сюда? Потому что ему довелось видеть двух женщин из этого дома, а его ярость против асов и ванов была так велика, что уродливость и злоба этих двух женщин лишь порадовали его.

Он завис перед открытой дверью дома великанов и посмотрел на тех, кто обитал в нем. Среди них был Гейр- рёд, самый свирепый великан. А рядом с ним на корточках сидели две его злобные и уродливые дочери Гьяльп и Грейп.

Они были большие и дородные, грязные и растрепанные, с лошадиными зубами, а волосы у них были как конские гривы. Гьяльп была уродливее сестры, если их вообще можно сравнивать, — у нее были косые глаза и нос в ярд длиной.

О чем они говорили, сидя здесь и почесывая друг друга? Об Асгарде и его обитателях, которых ненавидели. Тор был из тех, кого они ненавидели больше всего, и они обсуждали, что бы они могли сделать с ним.