Боги были астронавтами! - Страница 17
Многие другие епископы, священнослужители, просто служители и служительницы поднимались на отвесную гору, на вершине которой стоял огромный крест, сооруженный из грубых стволов пробкового дуба. Прежде чем пройти туда, святой отец миновал большой полуразрушенный город. Дрожа и спотыкаясь под тяжестью боли и забот, молился он о душах убиенных, тела которых встречались на его пути. Взойдя на гору, он припал к подножию креста. И тут его убили солдаты, стрелявшие по нему из огнестрельного оружия и луков. Вслед за ним погибли священнослужители, епископы, служители орденов, мужчины и женщины различных классов и сословий. Под обоими крыльями креста стояли два ангела, и у каждого в руках был сосуд из хрусталя. Туда они собирали кровь мучеников и поили ею души, что приближались к Богу» [44].
Эта публикация Ватикана, высшей инстанции Римско-католической церкви, которая объединяет миллиарды приверженцев в мире и является для них мерилом истины и чистоты веры, в лучшем случае — полуправда. Вернее, полунеправда. Или папы лгали раньше, когда говорили о третьем секрете Фатимы, или же высокочтимый кардинал Ратцингер лжет сегодня. В опубликованной Ватиканом версии ничего не сообщается о том, что происходило в прошлом или что происходит сейчас — в том числе и о покушении на папу. Часто обсуждают строки о большом полуразрушенном городе, в котором был расстрелян святой отец вместе со многими другими поборниками веры. Должен напомнить, господа, что 13 мая 1981 года, когда стреляли в папу, Рим не являл собой развалины, да и другие люди не стали жертвами расстрела. И как же господин Ратцингер прокомментирует это несоответствие?
Если верить господину Ратцингеру, то уже принято считать, что ключевым словом имевших место таинств было salvare le amme — «спасти души». Что нашло выражение в словах penitenza, penitenza, penitenza (кайтесь, кайтесь, кайтесь). Вспомним начало Евангелия от Марка: «Кайся и думай о Евангелие», Ангел с огненным мечом олицетворяет судебный порядок. Сам человек связывает огненный меч со своими изобретениями. Все видения, представшие перед детьми в Фатиме, представляются не «неизменным будущим», не фильмом, показывающим фиксированное грядущее, а неким планом, способным сделать это будущее реальным. Как? Через покаяние и благоразумие, соответственно. Кардинал Ратцингер говорит по этому поводу: «Фантастические трактовки таинственных видений давно уже не считаются таковыми. Покушение 13 мая 1981 года было лишь частью задуманного Божественного плана…» Хотелось бы спросить: что общего у покушения 1981 года с полуразрушенным городом? С группой солдат? С убийством многих людей, соседствующих с папой?
Чем выше на иерархической лестнице находятся церковные теологи, тем запутаннее они изъясняются. Кардинал Ратцингер пытается перенести эту нарисованную картину из будущего в далекое прошлое. Вот его комментарий:
«Папа идет впереди других, дрожа и страдая от тех ужасов, которые его окружают, В развалинах лежат не только здания города — весь его путь пролегает по трупам убитых. Путь церкви также рассматривается как крестный путь. В этой картине можно увидеть всю историю столетия — столетия мучеников, столетия мировых войн и многих локальных конфликтов… При этом фигура папы играет особую роль. В многотрудном его восхождении на гору мы спокойно могли бы увидеть и соединить работу многих пап. В видении его святейшество и мучеников убивают на улице. Мог ли святой отец не понять это как указание на собственную судьбу, когда после покушения 13 мая 1981 года распорядился явить миру текст третьего секрета Фатимы? Побывав на грани жизни и смерти, он охарактеризовал свое спасение следующими словами: «Рука Богоматери остановила полет пули и задержала меня на пороге смерти» (из высказывания папы от 13 мая 1994 года). То, что «мано матерна» — рука матери — по-иному направила полет пули, показывает еще раз, что «не бывает неизменных судеб, что вера и молитва являются силой, способной повлиять на ход истории, и что в конце концов молитва оказывается сильнее патронов, а вера — могущественней целых дивизий».
Все, что здесь представляется общественности, — всего лишь предположение. Полуразрушенный город переправлен в позапрошлое девятнадцатое столетие, не погибшие при покушении жрецы и служители церкви превращены в мучеников прошлого, огненный меч признан земным творением, а пуля, которая не убила папу, отклонена Девой Марией. И впервые третий секрет Фатимы был прочитан папой именно после покушения 1981 года, хотя уже в 80-м он публично о нем высказывался!
Как такое могло произойти? Богоматерь должна была лично передать детям в Фатиме свои видения. Что же на самом деле там произошло в 1917 году? И как передавались эти послания от Богоматери? Что было в первом и втором секретах, если третий настолько фальсифицирован?
Все зависит от воображения — скажут одни. Другие сошлются на искажение самой истории церкви, нередко имевшее место в XX веке. Но давайте по порядку.
То, что Святое писание Ветхого Завета полно недостойных метафизического божества противоречий и создавалось в разные времена разными авторами, легко уяснить с первых же его строк. Христианский мир основывается на Библии. Вспомните: сочинение Ветхого и Нового Заветов должно было иметь одних и тех же инициаторов. Если верить теологам, Бог заключил особый договор с народом Израиля (см. прим.11). В соответствии с этим Новый Завет является продолжением Старого. Но кто составил Новый Завет? Кто его автор? Столь дорогой нашим сердцам Боже?
Да простит меня читатель, я приведу отрывок из моей предыдущей книги. Речь идет о начале невероятной истории с Фатимой [39].
Каждый верующий убежден, что Библия содержит слово Божье. Что же касается Евангелий, то существует народное убеждение, что спутники Иисуса из Назарета могли вместе с ним создавать эти речи, жизненные установки и высказывания, выступив как бы соавторами своего учителя. Считается, что евангелисты пережили странствия и чудеса своего «патрона» вместе с ним и позже поведали обо всем в своих хрониках. Эти хроники получили название апокрифов.
Но любой теолог, даже с незаконченным высшим образованием, подтвердит, что все не так просто: апокрифов, которые так часто эксплуатируются в теологическом пустозвонстве, на самом деле не существует. А что же есть? Копии, причем все без исключения созданные в промежутке между IV и X столетием, но уже нашей эры. Эти 1500 копий, в свою очередь, являются копиями с уже иных копий, и ни одна из них не совпадает с какой-либо другой.
Насчитывается более 80 тысяч расхождений. Поразительно, но нет ни одной странички этих так называемых апокрифов, где не обнаружилось бы каких-то нестыковок и противоречий! Копии постоянно переписывались очередными авторами и изменялись в соответствии с велением времени.
В этих библейских текстах кишмя кишат легко распознаваемые ошибки. Известнейший апокриф — Синайский кодекс (как и Ватиканский кодекс) — возник в IV веке. В 1844 году он был найден в монастыре на Синае. Не менее 16 тысяч исправлений, сделанных по меньшей мере семью корректорами, претерпел этот документ! Некоторые места правились по многу раз и исправлялись все новыми «корректорами» и «редакторами».
Профессор Фридрих Делич, известный специалист в этой области, нашел в апокрифе… 3000 описок! [46]
Все это становится понятным, если принять во внимание, что ни один из евангелистов не был современником Иисуса. И напротив: ни один из современников Иисуса не оставил личных свидетельств о нем. Только после разрушения Иерусалима римским императором Титом (39–81) в 70 году кто-то начал распространять тексты о Христе и «его команде». Евангелист Марк создал свое творение самое раннее через сорок лет после того, как Учитель принял крестные муки. Уже в первые столетия христианства столпы церкви были едины во мнении, что апокрифы — фальшивка. Совершенно открыто они говорили о вставках, подделках, выброшенных и улучшенных местах, исправлениях, исключениях. Словесная эквилибристика продолжалась долгое время. Цюрихский специалист, доктор Роберт Кель пишет: «Часто случалось, что одно и то же место правилось в тексте первым корректором одним образом, а вторым — другим, в зависимости от того, какая в то время догма царила в соответствующей религиозной школе. В любом случае, в результате бесконечных исправлений — зачастую спланированных — возник полный текстовой хаос» [47].