Богатство души (СИ) - Страница 40

— Не думал, что они выглядят так… — он завороженно смотрел на Азъена, не веря своим глазам. — Никогда раньше не видел подобного. С тобой что-то произошло?

— Это две длинные истории, — уклончиво ответил Азъен, смотря в глаза Дереку.

— Не хочешь рассказывать?

— Нет. Не сейчас. Однажды расскажу.

— А где Катарина? Ты приехал один? — сменил тему Дерек, а Азъен словно отошёл от гипноза, завороженный его глазами. Он немного потупился, поймав себя на мысли, что хотел бы почувствовать прикосновения его пальцев к своим волосам, и сразу отогнал от себя эти мысли.

— Да, сегодня её не будет.

— Почему? Ей нездоровится?

— Нет. Наш отец устраивает праздник по случаю её пятнадцатилетия.

— Сегодня ей исполнилось пятнадцать лет? Она ничего не говорила об этом. А когда твой день рождения?

— Он был зимой. Мы с сестрой не очень любим отмечать их — того хочет наш отец.

— Тебе столько же лет, как и сестре?

— Нет, — улыбнулся Азъен абсурдному вопросу. — Мне семнадцать.

— Катарина говорила, что у вас ещё есть братья.

— И сёстры тоже. Нас в семье всего девять — трое братьев и шестеро сестёр.

— Повезло тебе, — Дерек опустил голову. — У тебя есть большая семья. А я не знаю, есть ли у меня братья или сёстры. Да я никогда и не смогу об этом узнать.

— Не расстраивайся из-за этого, — уловив тяжёлое настроение, нависшее над другом, Азъен поспешил приободрить его. — Пусть ты не имеешь сейчас семьи, но ты сможешь завести её в будущем — жениться, завести детей, и ты думать перестанешь о прошлой жизни.

Он поспешил удалиться на второй этаж амбара — эти ободряющие речи подействовали на него крайне негативно. Разум отвергал мысль, что Дерек однажды найдёт себе жену и заведёт детей. Он хотел подбодрить, но сам не желал того по-настоящему. Уходя, он слышал, как Дерек пробормотал что-то, но так невнятно, что Азъен не смог разобрать. За день он неоднократно ловил на себе любопытные взгляды, видимо, хотел что-то спросить, но не решался.

Жара, простоявшая целый день, не прошла безрезультатно и уже вечером вдалеке слышались звуки приближающейся грозы. Люди спешили вернуться с полей, чтобы привести лошадей и самим не оказаться под проливным дождем. Азъен с замиранием сердца смотрел, как на горизонте со стороны замка на них надвигаются густые грозовые тучи. Со второго этажа открывался хороший вид на то, как чёрная пелена накрывает город, сначала касаясь самых верхних башен замка, а потом ложась на остальные дома. Издалека слышались первые раскаты грома — совсем тихие и далёкие. Но это только пока.

Ветер принёс с собой прохладу, запах дождя и грозы. Похоже, сегодня опять не удастся попасть домой — ездить в такую погоду верхом значит подвергать опасности себя и животное. В том он не видел никакой необходимости, к тому же отчасти он хотел остаться тут на ночь с Дереком, но не находилось веской причины.

С приближением грозы Дерек мрачнел всё сильнее, становясь похожим на чёрную тучу, что уже нависали над ними. Отпустив последних людей, он ушел распрягать лошадей. Его поведение показалось Азъену странным, но пока он не придавал этому значения. Он ещё не сказал, что остаётся здесь, а Дерек так и не появлялся. Когда чёрные тучи полностью накрыли небо и на улице потемнело, словно ночью, Азъен зажёг в амбаре несколько фонарей.

Первая яркая вспышка молнии осветила небо, но прошло не меньше пяти секунд, прежде, чем ударил гром. Азъену показалось, что вместе с громом он услышал ещё какой-то звук, но столь мимолетный, что он мог принять его за ветер, проникающий в щели. Второй удар грома прозвучал намного ближе и громче. Жалобный крик утонул в шуме дождя, обрушившегося на Илай, а Азъен не на шутку испугался. Ему не послышалось — он слышал крик откуда-то из дальнего угла амбара. Дерека он нигде не видел. Пришлось брать с собой фонарь и искать.

Мальчишка обнаружился в самом дальнем стойле — прижав ноги к груди, он вжимался в угол, пряча лицо в коленях. Когда Азъен открывал дверцу, очередная вспышка осветила помещение, а спустя три секунды последовал оглушительный грохот, от которого даже он вздрогнул. Сидящий в углу Дерек издал испуганный крик, сжимаясь ещё сильнее. Его плечи дрожали от приглушенных рыданий.

— Дерек, — позвал Азъен, кладя руку ему на плечо. Тот вскрикнул от неожиданности, поднимая полные слёз глаза. Азъен поставил лампу на пол, опускаясь перед другом на колени. — Дерек, ты почему не сказал, что боишься грозы? — его спокойный голос подействовал на юношу, и в тёмных глазах появилась осмысленность.

— Азъен… — прошептал он мертвенно-бледными губами. Его шепот утонул в шуме дождя, бьющего по крыше. — Я думал, что ты ушёл…

— Ты куда-то исчез, и я не успел тебе сказать — в такую погоду опасно куда-то ехать.

— Я не хотел, чтобы ты видел меня… — последние его слова перекрыл оглушительный гром. Дерек закрыл уши руками, вжимаясь лицом в колени.

— В грозе нет ничего страшного, — постарался успокоить его Азъен, а у самого всё клокотало в груди. Он придвинулся к Дереку сбоку. Тот, почувствовав это, прижался к другу, ища защиту. Азъен положил руку ему на плечо, замечая, как тот дрожит всем телом. — Не бойся.

— Я ненавижу себя за это, — шмыгнув носом, процедил Дерек. — Я всегда боялся грома, но раньше я был ребёнком и это казалось нормальным. А сейчас… Я не могу с этим справиться.

— Многие люди боятся грома. В этом нет ничего постыдного. У всех есть страхи. Надо бороться с ними.

— Но я не могу… — он прижался к плечу друга, вздрагивая от очередного раската.

Азъен молчал, обнимая юношу за плечи. Он не знал, какие нужно подобрать слова, чтобы успокоить его. Ему самому было неспокойно от погоды и от того, что Дерек так прижимается к нему, как ребёнок, нуждающийся в защите.

Дождь всё усиливался. Казалось, небо обрушивается на них за какие-то грехи, желая смыть их. Молнии сверкали всё чаще, раскаты грома не стихали надолго и одному богу известно, когда это закончится. Азъен сидел неподвижно, прислушиваясь к шуму дождя и задавался вопросом — а можно ли устать бояться? Смотря на Дерека, он понимал, что нет. Такая погода может продолжаться до самого утра. Неужели он не успокоится, пока всё не стихнет?

Уже второй час с тех пор, как пошел дождь, Азъен слышал музыку и ему нестерпимо хотелось сыграть самому. Дерек, словно уловив настроение друга, наконец отстранился, давая свободу его рукам. Тот достал свою флейту и с минуту вертел её в руках, вслушиваясь в шум дождя. В его голове звучала прекрасная и ужасная музыка одновременно — под стать грозе. Он боялся, что может напугать ею мальчика ещё сильнее. Тот и так еле живой от ужаса и дышал через раз. Впервые ему пришлось идти наперекор своему желанию и искать иные пути. Он хотел играть, но сейчас нужно что-то другое — что-то, что помогло бы Дереку.

Неожиданно звучавшая в его голове музыка переменилась, услышав его желание. Или это изменилась «песня» дождя? Азъен уже не стал разбираться, принимая дар, данный ему богом. Тихая и легкая мелодия растекалась по амбару, постепенно наращивая темп. Она звучала то звонко и переливисто, то медленно, почти угнетающе. Но в этом чувствовалась своя красота — музыка подчеркивала все прелести погоды, позволяя понять, что во всём есть что-то прекрасное — даже, на первый взгляд, в ужасном. Казалось, Азъен подыгрывал шуму дождя, то почти сливаясь с ним, то заглушая его. Или это дождь пытался слиться с мелодией, перекрикивая её, но потом сдавался и отступал. Гроза продолжала бушевать прямо над ними, но теперь она звучала иначе — словно издалека доносились раскаты грома, теперь казавшиеся какими-то нереальными, менее пугающими.

Азъен закончил играть, когда почувствовал, что ему уже не хватает воздуха. Посмотрев по сторонам, он заметил, что принесённая им лампа уже почти догорела — тусклый огонек едва освещал его и сидящего рядом юношу. Едва всё стихло, Дерек, словно очнувшись от чуткого сна, отодвинулся в угол. В тёмных глазах отражался огонёк от лампы, а Азъен с трудом перебарывал в себе желание вновь прижаться к нему.