Бог непокорных (СИ) - Страница 6

Кельмар проигнорировал вопрос, как и несколько последующих реплик с разных сторон,

но когда один из пленников привстал и шагнул вперед — ударил его кулаком в висок, жестоко и

сильно. Пленник упал, несколько раз дернулся и замер: удар Кельмара, тело которого было

изменено Постоянными Составами, проломил ему череп.

Оруженосцы отволокли жертву в цитадель, спустились по каменной лестнице, ведущей в

подземелья, и там передали тюремщикам. Руководил тюремщиками Веталь Холбаг, министериал

Лилии, также было несколько новых, завербованных из ильсильварцев, но большинство

тюремщиков работали здесь еще при старом графе. Кельмар проводил долгие ночные часы в

подземельях (Составы изменили его тело таким образом, что теперь он почти не нуждался во сне), а иногда заглядывал туда и днем, но не опасался предательства. В Тэннак каждого из них

командором был помещен астральный червь — этих тварей, как оказалось, был способен

порождать змееныш. Астрочервь влиял на человека примерно также, как змееныш влиял на

самого Кельмара, только более грубо, с явными побочными эффектами, и не давал носителю таких

способностей, каковые давал командору его демон. Кельмар иногда думал, что астрочерви похожи

на змееныша в той же мере, в какой сам змееныш походил на своего зловещего и

могущественного родителя — тень от тени того, кто, без сомнения, обладал великой темной

властью.

Змееныш, к сожалению, не мог производить астрочервей без остановки: ему требовалось

около часа для того, чтобы сформировать в своем теле зародыша, который затем мог быть

помещен Кельмаром в любого незащищенного человека, достаточно было лишь коснуться его

левой рукой. Кроме тюремщиков, черви были помещены в Тэннак всех его рыцарей, и в

отдельных оруженосцев и министериалов: некоторые из них, он знал это, верили в благородные

идеалы также, как и он когда-то — их следовало нейтрализовать в первую очередь, дабы

исключить брожение в умах. Червь, попадая в душу, начинал заполнять ее своими выделениями: дремавшие в человеке пороки пробуждались и расцветали, а сострадание и честь отходили на

второй (а затем на третий, четвертый, десятый…) план. Поначалу Кельмар опасался, что подобная

тактика полностью развратит солдат и приведет отряд к анархии, но змееныш уверил его, что

поддерживает связь со всеми своими червями, и не позволит им развивать те пороки, которые

способны сильно ухудшить дисциплину.

«Гхадабайн поддерживает с тобой связь таким же образом?» — Спросил тогда Кельмар

у своего демона.

Он ощутил нежелание змееныша отвечать на этот вопрос и сконцентрировал внимание на

демоне и на вопросе. Он уже знал, что это иногда работает: змеенышу не нравились пристальные

взгляды и сосредоточение ума носителя на идеях — демон ощущал дискомфорт, который

становился тем сильнее, чем больше давил на него Кельмар.

Непонятно было, с чем связано его нежелание говорить: с точки зрения Кельмара, вопрос

был вполне невинен. Но, возможно, змееныш негативно воспринимал любые расспросы о своем

родителе, вне зависимости от их важности.

«И да, и нет»,  — недовольно пробурчал наконец змееныш и спрятал голову в кольца.

«И в какой части — нет?» — Заинтересовался Кельмар.

Он давил до тех пор, пока змееныш не ответил:

«И я, и черви — члены хора. А он — мелодия.»

Тюремщики приволокли пленного солдата в камеру пыток. Наблюдая за его поведением,

слыша его трусливые животные крики, Кельмар пришел к выводу, что нужный ингридиент можно

получить прямо сейчас, не заходя сюда повторно. Он приказал палачам заняться пленником.

Пленника раздели, зафиксировали горизонтально и стали жечь его ноги факелом. Камера вскоре

наполнилась запахом горелого мяса — если бы не вентиляция, дышать здесь стало бы

невозможно. Мужчина истошно вопил. Кельмар спросил пленника — хочет ли он, чтобы мучения

прекратились? Пленник заорал: «Да!!! Умоляю!!! Только пожалуйста… не надо больше!..»

Принесли ведро, которое палачи и тюремщики использовали для справления нужды — сейчас оно

было полным на четверть. Пленника освободили и бросили на пол.

— Жри, — приказал Кельмар, показав глазами на ведро.

Мужчина содрогнулся, его едва не вырвало от одной мысли о том, что придется поедать

чужие испражнения. Он бросил умоляющий взгляд на командора.

— Н-не м-могу… — Пленника трясло. — Н-не надо… прошу вас…

Кельмар перевел взгляд на палачей и те, схватив мужчину, потащили его обратно, к

широкому деревянному ложу с ремнями и отверстиями для закрепления рук и ног. Снова крики, еще более истошные, кровь, текущая на пол… Пленник орал, что согласен на все, лишь бы пытка

прекратилась, но Кельмар не давал палачам знака остановиться: пытуемые часто были готовы

сказать все что угодно для того, чтобы остановить мучения, но когда пытка останавливалась, их

намерения менялись и они принимались юлить и ныть. Через несколько минут мужчина потерял

сознание. Кельмар сделал знак — пленника облили холодной водой, а затем, убедившись, что он

пришел в чувство, вновь бросили на пол, перед ведром с испражнениями.

— Жри, — повторил Кельмар.

И мужчина опустил в ведро руку, зачерпнул вонючее месиво, а затем, давясь и содрогаясь,

стал есть.

«Немного крови из сердца», — подсказал змееныш.

Кельмар бесшумно достал стилет, зашел пленнику за спину и нанес лишь один точный,

уверенный удар. Кровь из сердца змееныш требовал чаще всего, и командор быстро научился бить

так, чтобы не приходилось бить дважды. Лезвие прошло между ребрами и достигло сердца.

Командор выдернул стилет и слизнул кровь. Когда ингредиентов было много, он ритуально

сжигал их, чтобы выделить духовную суть, но существовал и более простой способ их

поглощения, и им он сейчас воспользовался.

Кельмар ощутил, как змееныш впитывает ингредиент и перерабатывает его. Процесс еще

не был завершен, когда в коридоре, ведущем в пыточную камеру, послышался шум. Кельмар

повернул голову. Тяжелая дверь была плотно закрыта, а коридор длинен, но его измененное

восприятие подсказало, что кто-то пытается проникнуть вниз, а министериалы, несущие стражу у

лестницы, ему препятствуют. Обычный человек ничего не услышал бы на таком расстоянии, но

его измененный слух различил фразу:

— С дороги!..

По голосу он узнал Углара Шейо.

— Господин командор занят, — равнодушно ответил министериал.

— Проклятье!.. Девчонка сбежала! Пропусти!

— Господин командор занят, — все тем же безразличным голосом повторил министериал.

Углар орал на него, министериал равнодушно возражал, но оба замолчали, когда тяжелая

дверь в конце коридора распахнулась и Кельмар вышел из пыточной камеры. Быстрым шагом он

пересек коридор. Углар втянул голову в плечи, встретив его взгляд. В рыцаре червь поселился

недавно и не успел еще в достаточной мере переработать его Шэ, Тэннак и Келат, кроме того, Углар сопротивлялся его разрастанию. Министериала же червь поглотил уже давно.

— Где она? — Процедил Кельмар.

— Повернула к роще напротив замка. Там ее уже ждали… Со стен видели — выскочило

человек десять. Наших уложили… служанку бросили… с Сельдарой вместе обратно в рощу. Мы

выслали отряд следом за ними, но не знаю…

Кельмар перестал слушать болтовню рыцаря, прошел мимо него и взбежал по лестнице.

Пересек двор, поднялся на стену. Все, кто встречал командора, с затаенным страхом глядели на

него: что он теперь станет делать? кого и как накажет за побег? Отношения внутри отряда сильно

изменились с тех пор, как взяли Ротан. Если прежде Кельмара любили, то теперь он внушал страх.

По пути ему два раза пытались доложить о бегстве девушки, но он не обращал внимания на