Бог, которого никогда не было - Страница 61

Поэтому, когда Импо сказал Ма-цзы, что он хочет уйти, Ма-цзы спросил: «Куда ты идешь?»

Импо ответил: «Я иду к Секито».

К тому времени Секито стал очень знаменит, и к нему приходило много людей.

Ма-цзы сказал: «Скользок путь по каменной голове!»

То есть: ты можешь пойти, но помни, что это Секито Камнеголовый... Поскольку он все время жил в горах, сидел на камне, и у него была бритая голова, походившая на камень, его и прозвали Секито Камнеголовый. Он сам был уникальным мастером. Даже Ма-цзы признавал его уникальность, а когда Ма-цзы признает кого-то, это истинное признание.

Ма-цзы предупредил: «Осторожно! Скользок путь по каменной голове».

Импо сказал: «У меня с собой есть шест акробата...»

Вы наверняка видели людей, которые ходят по натянутому канату. Когда идешь по канату, нужно обязательно держать в руке шест для удержания равновесия. Нужно постоянно поддерживать равновесие, иначе упадешь. Весь трюк — в поддержании равновесия, а для этого требуется помощь шеста. Иногда ты чувствуешь, что наклоняешься влево, тогда нужно переместить шест вправо, и это поможет сохранить равновесие. Когда наклоняешься вправо, нужно переместить шест влево. Шест помогает балансировать между правой и левой сторонами, и, таким образом, вы остаетесь посередине. Без шеста акробат не может ходить по канату. Весь секрет — в шесте. Это поддержка канатоходца; без шеста, если он наклонится влево и ему будет нечем себя уравновесить, он потеряет равновесие и упадет.

Импо сказал: «У меня с собой есть шест акробата». Он как бы сказал: «Не беспокойся. Каким бы скользким ни был путь Камнеголового Секито, у меня есть шест, я умею ходить по канату. Не волнуйся, я сохраню полное равновесие. Я могу устроить с ним представление где угодно». И он ушел.

Добравшись до Секито, Импо обошел един раз вокруг дзенской скамейки Секито, с криком взмахнул своей палкой и спросил: «Какая у этого дхарма?»

Это важный вопрос. Он спрашивает: «Какова истина этого?» Ударяя шестом по камню, на котором сидит Секито, он спрашивает: «Какова природа этости?» На языке Гаутамы Будды это значит: «В чем значение татхата, таковости?» Все учение Будды можно свести к одному слову: таковость, этость, бытие в настоящий момент. Каково значение настоящего момента?

Когда Импо спросил: «Какая у этого дхарма?» — Секито ответил: «Как грустно! Как грустно!»

Почему он так говорит? Он говорит эти слова, потому что, если вы знаете это, вы не станете задавать подобный вопрос. И вы не сможете задать вопрос, если не знаете это.

Видите, в чем проблема: если вы знаете это — этот момент, эту таковость, эту тишину — если вы знаете это, вы не станете задавать вопрос. И если вы не знаете это... как можно задать вопрос, не зная?

Вот почему он сказал: «Как грустно! Как грустно!» Ты знаешь только вопрос, но ты не понимаешь то, о чем спрашиваешь? Этот вопрос невозможно задавать, его можно только переживать. Похоже, ты осведомленный человек, ты, должно быть, прочел об этом в писаниях. Снова и снова Будда говорит: «Этот момент — это всё». Если ты сможешь понять тайну этого момента, ты поймешь всё существование, потому что существование всего находится в настоящем моменте. Оно никогда не бывает в прошлом или в будущем. Прошлое — это ваша память; будущее — ваше воображение. Существование всегда пребывает в настоящем. У него нет ни прошлого, ни будущего.

Таким образом, если вы поняли присутствие настоящего момента, вы поняли все секреты и все тайны. Больше ничего нет.

Но Импо задает вопрос как схоласт, а не как медитатор. Поэтому Секито и говорит: «Как грустно! Как грустно!» То есть: «Ты знаешь правильный вопрос, но ты не пережил его на опыте. Без непосредственного переживания вопрос становится бессмысленным. Если бы у тебя был опыт, ты бы не задавал его, ты бы просто сел возле меня и на собственном опыте испытал бы этость. Она окружает эти горы. Эта тишина, безграничный покой и спокойствие — ты нарушил их ударом своей палки по моему камню. Больше ничто не нарушало тишины гор. Они были такими спокойными. И мне очень грустно, что ты — лишь человек ума и не знаешь секрета не-ума».

Ум ничего не может знать о сущем, он может получать знание только через писания и утверждения других. Все его знание заимствовано. Ему неведомо непосредственное переживание, а только такое переживание освобождает вас.

«Как грустно...» Импо не нашелся что сказать, он не знал, что сказать. Он даже представить себе не мог, что этот человек скажет: «Как грустно! Как грустно!» Это — не ответ на вопрос! Ему было ужасно стыдно.

Импо не нашелся что ответить, но он вернулся к Ма-цзы и рассказал ему эту историю. Ма-цзы сказал: «Пойди к нему снова и, когда Секито скажет: „Как грустно!“, начни плакать».

Ма-цзы ведет игру точно так же, как и Секито. Они оба стараются помочь Импо осознать этот момент. Теперь Ма-цзы говорит: «Ты в беде. Я с самого начала говорил, что путь Секито очень скользкий. Теперь ты и сам знаешь. Ты слишком быстро вернулся. Лишь один вопрос, и ты забыл про свой шест! Теперь пойди туда снова и задай тот же вопрос». Это стратегия Ма-цзы. Он снова ставит Импо в трудное положение. Он говорит ему: «Пойди и задай тот же вопрос, а когда Секито скажет: „Как грустно“, начни плакать».

Импо снова пошел к Секито и снова точно так же спросил его: «Какая у этого дхармаР»

В ответ на это Секито начал плакать.

Это прием, который мастера использовали вместе, не сговариваясь; они даже не были знакомы друг с другом и никогда не встречались! Но оба были просветленными.

Этот монах не понимает языка просветления. Когда Ма-цзы отправлял Импо с ответом, он прекрасно знал, что Секито не будет снова повторять: «Как грустно! Как грустно!» — потому что просветленные никогда ничего не повторяют. Они всегда дают свежий ответ в каждой новой ситуации.

Это — новая ситуация. Первый раз Импо пришел, не зная, что сказать; теперь он пришел, зная, что сказать. Это полностью изменило ситуацию. Теперь он приходит, зная старый ответ. Но старый ответ больше неприменим. Да и тем более чей-то ответ не может быть вашим ответом.

Итак, Ма-цзы подсказал ему ответ: «Иди снова. Он скажет: „Как грустно, как грустно“ — он знает, что Секито этого никогда не скажет! — и когда он это скажет, начни плакать». Он подсказал ему ответ.

Но ответ, подсказанный кем-то другим, бесполезен, потому что просветленный человек каждый раз дает новый ответ. Поэтому, когда Секито снова услышал вопрос: «Какая у этого дхарма?»...

В ответ на это Секито начал плакать.

Теперь он как бы говорит: «Это уж слишком! Мне и так было грустно, но похоже, что моя грусть не оказала на тебя никакого воздействия. Ты продолжаешь задавать все тот же вопрос! От этого мне хочется плакать!»

Снова у бедного Импо не было ответа, потому что ему был подсказан ответ: «Ты должен заплакать». А Секито сам плачет, что же делать?

Импо снова не знал, что сказать, и вернулся к Ма-цзы. Ма-цзы так прокомментировал случившееся: «Я говорил тебе — скользок путь по каменной голове!»

«Где твой шест? Ты поскользнулся дважды! Мне стыдно за тебя! — вот что говорит Ма-цзы.— Будучи моим учеником, ты поскользнулся дважды и не смог ответить».

В Японии было два храма, они соперничали друг с другом. Один принадлежал синто, другой — дзен. Он ссорились и спорили друг с другом веками. В обоих были мастера и мальчики, потому что мастера были старыми, и им нужен был кто-то, кто мог бы приносить им овощи и готовить еду. Мальчики помогали им.

Оба мастера говорили мальчикам: «Никогда не разговаривай с мальчиком из того храма! Мы заклятые враги и не разговариваем друг с другом».

Но мальчики есть мальчики: чем больше им запрещали, тем больше им хотелось поговорить друг с другом... Однажды, идя на рынок за овощами, они встретились на дороге. И один спросил другого — это был мальчик синто. Он спросил мальчика дзен: