Боевой шлюп «Арго» - Страница 5

– Вот-вот. А поскольку мы знаем, что искал он руно, выходит, Паллада не зря нас сюда послала. Вопрос в том, что´ мы здесь должны сделать.

Я засыпал в рот остатки картошки и уставился в окно. Напротив раскинулся громадный мультиплекс, обклеенный постерами прошедших и грядущих кинопремьер. Дит был странным городом. Жилых домов тут строилось мало, зато на каждом углу торчали маленькие и большие кинотеатры с обязательными пальмами в фойе и разноцветным неоном афиш. А все улицы тут назывались одинаково, отличаясь лишь номерами. «Макдоналдс», в котором мы сидели, был на 4-й Елисейской.

Я угрюмо изучал афишу «Трои» с Ахиллесом, распахнувшим пасть во всю ширь плаката, и какиМито убогими строениями на заднем плане. Герои. Герои, блин. «Там, где в полях Елисейских печально горят асфодели, – там тени их бродят…»

Я огрел себя по лбу так звучно, что посетители за соседними столиками обернулись.

– Герои! Ну точно! Ну я осел!

– Что? – Жбан впился в меня взглядом, а Филин, помедлив с секунду, тоже хлопнул себя по лбу.

– Язон, да?

Жбан чуть не плакал:

– Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?

– Жбанчик, миленький, ты такой тупой! – На радостях я сграбастал его и перетащил через стол, обрушив по пути поднос с остатками чипсов и колы. – Жбан, дурень ты мой, ведь все они здесь. Все! И Язон наверняка где-нибудь неподалеку ошивается, а уж ему ли не знать, где сейчас руно!

Жбан выплюнул обертку от гамбургера, сердито отряхнулся и буркнул:

– Отлично, умники. Как вы своего Язона искать будете? Город-то здоровый, а справочного бюро я что-то не заметил.

Я лихорадочно обдумывал этот вопрос, когда Филин ткнул меня в бок:

– По-моему, я знаю как.

Забыв о приличиях, он показывал пальцем на ту сторону улицы. Там распахнулись двери кинотеатра. Собравшуюся на ступеньках толпу быстренько раскидали в две стороны атлетического вида парни в униформе. Показались ступени, покрытые красной ковровой дорожкой. По ним, освещенный вспышками фотокамер, медленно спускался юноша. Он здорово походил на Ахилла с плаката, только был, кажется, моложе, и загар его побронзовее. Под руку с ним влеклась вертлявая девица, облаченная в небольшое количество золотого шитья и в россыпи крупных бриллиантов. Юноша приветливо помахивал толпе, зубы его ослепительно блестели в широкой улыбке.

– Этот фигляр? Филин, ты же не думаешь…

– А ну пошли. – С необычной для него решительностью Филин выбрался из-за стола и поспешил к дверям.

Я переглянулся со Жбаном, и мы рванули за ним.

– А-хилл! А-хилл! А-хилл!

Толпа скандировала. Докричаться до красной дорожки сквозь этот рев было невозможно. Мы со Жбаном упорно торили дорогу, распихивая зевак и оттаптывая десятки ног. Филин был послабее и двигался у нас в хвосте. Наконец мы отшвырнули последних фанатов и уткнулись в серые форменные спины, воняющие дешевым одеколоном.

– Интересно, – пропыхтел сзади Филин, – зачем охранять тех, кто уже давно мертв? Что с ними может случиться?

– Спроси меня через пятьдесят лет, – мрачно огрызнулся я.

На пробу я попытался сдвинуть одного из служителей, но тот и не шелохнулся. Похоже, в предках у него был сам титан Атлас.

– Надо как-то привлечь его внимание, – прошипел Филин.

– Интересно, как? Может, окликнуть его? – Издевка в моем голосе перекрывала даже рокот людского моря.

– А-хилл! А-хилл!

Рев толпы оглушал.

– Уходит, – проскулил Жбан, – глядите, уходит же!

И правда. Юноше осталось пройти еще всего пять ступеней, а у подножия лестницы его со спутницей уже ждало длинное черное авто с раззявившимися дверцами.

– Надо крикнуть что-нибудь выбивающееся из общего фона, – деловито предложил Филин.

– Например, что? «Ахилла – на мыло?»

– Придумай что-нибудь. Вспомни. Может, дед тебе что-нибудь говорил.

Я напрягся. Дед говорил мало. В последние годы он все больше молчал, перебирал корявыми пальцами плети винограда или покачивался взад-вперед в своем кресле. Разве что…

– Живая собака… ЖИВАЯ СОБАКА ЛУЧШЕ МЕРТВОГО ЛЬВА! – заорал я во всю глотку.

Жбан кинул на меня безумный взгляд, даже Филина перекосило.

– Давно ли ты стал цитировать Екклезиаста?

Я отмахнулся, впившись взглядом в широкую спину.

Юноша сделал еще шаг… и остановился. Зашарил глазами по толпе. Я не помнил толком дедушкиных слов, поэтому проорал еще раз:

– Лучше быть последним рабом на земле, чем владыкой в царстве мертвых! – и замахал рукой.

Юноша пошел назад. Спутница повисла у него на рукаве, но он отодвинул ее в сторону, как подвернувшуюся под ноги утварь.

Приблизившись, он всмотрелся в нашу троицу. Совсем как с мадемуазель Верой: пару секунд его взгляд скользил с одного лица на другое, а потом остановился на мне.

– Я где-то тебя видел.

Фотографы тут же ослепили меня вспышками, один из репортеров метнулся было к нам с микрофоном, однако серый человек его вежливо, но твердо отстранил.

– Я где-то видел тебя.

Голос юноши совсем не подходил к его гламурной внешности. Сорванный был голос, хриплый – таким голосом командуют наступление и бросают в бой сверкающую щитами фалангу. Я был бы не прочь обзавестись таким.

– Тебя или кого-то похожего.

Я усмехнулся:

– Может быть, в фильме? Дедуля мой – Одиссей. Знаете, этот, который коня придумал и много чего еще. Феникс победы.

Ахиллес рассеянно улыбнулся:

– Хорошая шутка. Нет, ну где же я тебя видел? Несколько лет назад… – Он озабоченно нахмурился, но через мгновение лицо его прояснилось. – А, конечно же! Приходил тут один парень. Тоже с компанией. – Он оглядел моих спутников. – Лет десять – или двадцать? – назад. Назвался Телемаком и спрашивал про руно. Здо´рово он был на тебя похож.

Наверное, выражение лица у меня было то еще, потому что Филин обеспокоенно сжал мой локоть. Я отбросил его руку.

– И ты… вы ему рассказали? Что?

Ахилл пожал плечами:

– Не помню. Нет, вряд ли я ему что-то сказал, откуда мне знать – это было до меня.

С каждой секундой он выглядел все более растерянным, и я понял, что стоит форсировать события.

– Я хотел спросить. Не знаешь, где найти Язона?

Лицо Ахилла разгладилось и приняло прежнее доброжелательно-равнодушное выражение.

– Ах, Язон. Он не живет в городе. Покрутился тут какое-то время и решил вдруг заделаться отшельником. Ищите его на острове, на реке. Он там, кажется, капусту разводит или что-то в этом роде.

Из-за моей спины просунулось с дюжину рук с фотографиями знаменитости.

– Ааавторгаф! Пааажалуйстааа! – простонал тонкий девичий голос.

Таким, возможно, Ламия заманивает в могильную тьму младенцев. Ахиллес покорно вытащил из кармана «паркер», отвинтил золотой колпачок и принялся выводить затейливые подписи – но мы уже выбирались из толпы.

– Не проплывем! Точно не проплывем, я тебе говорю. Я еще, когда мы наверх шли, специально посмотрел – там сплошные отмели. Завязнем.

Мы стояли на пирсе и пререкались. Остров тянулся выше по течению полоской речного тумана. Темные купы деревьев, легкий дымок над кронами – все это было очень близко, но оказалось недосягаемым.

– Может, вплавь? – нерешительно предложил Жбан.

Филин постучал костяшкой согнутого пальца по лбу:

– Вплавь? По Ахерону? Пишите письма. – Он безнадежно поглядел на остров. – Вот ленивые гады. Хоть бы паром какой пустили…

– Куда едем, молодые люди?

Старческий голосок был подозрительно знакомым. Обернувшись, мы уставились прямо в морщинистую физиономию Флегия. Золотой зуб окатил нас сиянием. Старец улыбался.

– А… – начал Жбан.

– Сколько? – деловито поинтересовался Филин.

– Как сказать, как сказать… – Пальцы старика зашевелились, неприятно напомнив клубок змей. – С почтенных горожан я беру сестерций. С почтенных гостей города – драхму. А с таких нахальных молодых ублюдков, как вы, никак не могу взять меньше динария. Увы. – Он снова расцвел улыбкой.