Боевая форма - Страница 13

Легион-Форма напрягла свою удивительную кожу. Только это могло спасти ее от разрушительного воздействия вакуума. Затем она принялась медленно отсчитывать оставшиеся ей мгновения. Кожа почти не поддавалась износу, но в данной ситуации решающую роль играло истощение ресурсов.

Добыча вела себя осторожно. Легион-Форма следила за ее медленными, осмотрительными действиями, свидетельствовавшими о том, что подозрительность жертвы еще не рассеялась. Следовало усыпить ее бдительность. Более решительная наступательная акция могла спугнуть двуногих, оставшихся на корабле. Поэтому Легион-Форма была вынуждена затаиться и терпеливо ждать, пока внутренности модуля подвергались разграблению. Ее кожа была напряжена до предела.

Добыча в пятый раз приступила к исследованиям. Двуногое существо плавно подплыло к модулю по идеально прочерченной траектории.

Момент настал! Его нельзя упустить. Под внешним слоем кожа начала восстанавливать свою структуру.

Во время своих предыдущих четырех визитов инопланетное двуногое существо проникло в самое сердце модуля, отломало некоторые детали оборудования и унесло их затем в сферическую структуру, парившую почти вплотную к экстравагантно сконструированному кораблю.

Нервные узлы Легион-Формы были приведены в полную боевую готовность. Никогда еще за всю жизнь она не видела столь шикарное межпланетное судно. Размером оно было с крупный боевой корабль, однако все признаки выдавали в нем роскошную яхту местной элиты. Судно не было оборудовано заметными на первый взгляд оборонительными или наступательными системами, вокруг него был заметен лишь легкий шорох электромагнитного спектра.

Для связи эти мягкие двуногие использовали радиоволны. Судя по доносившимся до нее модуляциям, Легион-Форма сделала вывод, что переговоры идут посредством звуковых вибраций. Следовательно, главное направление атаки – контроль над дыхательной системой. Стремление заполучить носителя становилось мучительно невыносимым. Легион-Формой снова овладела навязчивая идея. Ах, каким было ожидание! Двуногое существо приближалось!

Роджер Ксермин никогда еще не был так счастлив. За время своих вылазок к неизвестному модулю он вынес оттуда пять различных предметов. Каждый из них был уникальным, а два особенно прекрасны, если их рассматривать как произведения искусства. Скорее всего, это были обыкновенные детали оборудования, функциональные части и не более того. Но человеку они казались вышедшими из-под руки мастера-ювелира – настолько тонкой была работа по огранке керамики и твердых полимеров.

Бешван утверждал, что они смогут выручить за эти штуки бешеные деньги. Кроме того, среди находок был камень, напоминающий бриллиант размером с ноготь большого пальца. Вот что действительно может принести целое состояние. В общем, сумма набирается вполне приличная.

В мечтах Ксермин уже видел себя владельцем судна типа «Нострамед» с приводом Баада. На борту их будет только двое – он и Салли, а вокруг – безграничные звездные пространства, где можно путешествовать, не встречая преград. Надежда на то, что давняя мечта вот-вот воплотится в жизнь, вдохновляла Ксермина на новые подвиги. Наконец-то он обретет долгожданную свободу. Наконец-то сможет искупить свой долг перед Салли, которая бралась за самую черную работу, чтобы только прокормить их обоих, за все годы лишений, проведенные ими на задворках Вселенной.

Ксермин успел прикипеть душой к небольшой, но полной загадок находке, этой древней частице космического мусора. Ему нравились ее хитроумные внутренности, сделанные будто из нежнейшей застывшей пены, мягкие сталактиты, резиноподобные провода. К тому же их было нетрудно разбирать. Пока Роджер попросту откручивал то, что ему нравилось. Как бы то ни было, работать здесь было куда интереснее, чем на каком-нибудь заштатном астероиде.

Необходимо было притормозить. Несколько финтов с помощью направляющих сопел – и Ксермин завис в метре от находки. Он выбросил полоску клейкой ленты и, будто встав на якорь, занял позицию у блестящей поверхности.

«Дверь» по-прежнему оставалась открытой. Ксермин проскользнул внутрь. С собой он захватил инструмент для работы над сталактитами и был полон решимости на этот раз срезать с поверхности хотя бы один из них.

Роджер достал небольшую ручную пилу, которой можно было без труда работать среди нагромождения сталактитов. Их шишки, каждая два-три фута в длину, иногда срастались у основания. Заняв позицию поудобней, Роджер уперся ногами о противоположную стену и подтянулся к густой сталактитовой поросли. Одной рукой он ухватил самый длинный из них и поднес к его основанию пилу. Лезвие стало вращаться, погружаясь в мягкую поверхность.

На борту «Семени надежды» вахту несла Салли Ксермин. Прамод спал. Тилли, которая согласно расписанию также должна была находиться на вахте, заперлась у себя в каюте, сославшись на «невыносимую» головную боль. Однако Салли эти мелкие уловки были хорошо знакомы, и она уже давно перестала сердиться на Тилли. К тому же она привыкла вкалывать во время длительных полетов в такой изъезженной вдоль и поперек системе, как Ноканикус, где приходилось терпеть неизбежные лишения и невообразимую скуку. Поэтому нести вахту в одиночку не было для Салли слишком сложным делом.

Присматривать за Роджером было делом всей ее жизни. Во всяком случае, так ей казалось. Салли улыбнулась. Хм-м, это что-то новенькое. Уже долгие годы она не улыбалась, думая о Роджере Ксермине. Вспомнить хотя бы, как она пыталась прокормить их обоих, работая в стриптиз-клубе в хабитате Граммадьон. Тогда она была на грани нервного срыва.

Но у Роджера от работы в разреженном воздухе забарахлили легкие. Несколько месяцев он провел на больничной койке. Без нее ему было просто не выжить, ведь по законам Граммадьона они должны были полностью оплатить лечение. В противном случае Роджера просто-напросто оставили бы без помощи на борту корабля, где, без сомнения, он бы вскоре умер.

Именно тогда Салли пришлось пойти танцевать стриптиз в ночном клубе, терпя всевозможные унижения и бесцеремонные лапы похотливых посетителей. Но, главное, Роджер пошел на поправку, и вскоре они покинули Граммадьон, оставив позади былые неприятности.

Салли тряхнула головой. Боже, сколько воспоминаний! Надо держать себя в руках. Позади нее с шипением открылась дверь. Вошла Панди, сказала: «Привет! « – и плюхнулась в соседнее кресло. На капитанском мостике было восемь кресел: четыре стояли в ряд под главным экраном и две пары – по бокам от астронавигационной установки и приборной доски.

– Я принесла тебе попить, – сказала Панди и поставила возле локтя Салли охлажденную бутылку с содовой.

Чудо, а не девочка. Интересно, если бы у нее самой был ребенок, подумала про себя Салли, был бы он похож на Панди? Ей захотелось, чтобы был.

– В чем дело, Салли? – спросила Панди.

– Ничего. А почему ты спрашиваешь?

– У тебя такой вид, будто ты меня просвечиваешь рентгеном или что-то в этом роде?

– Да нет, я просто подумала, как тебе удалось вырасти такой благоразумной девушкой, если принять во внимание, что за люди твои родители.

Панди рассмеялась:

– Поверь мне, это было вовсе не легко.

– Помнишь, как мы впервые пришли к вам в дом?

– Разве такое можно забыть? – произнесла девушка, изобразив на лице притворный ужас. – Когда мама увидела на ногах Роджера туфли «для улицы», она приказала слугам немедленно стащить их с него и выкинуть за порог.

Они обе рассмеялись.

Салли указала на экран. Фантастические внутренности модуля скрылись из вида, заслоненные мошной фигурой Роджера Ксермина. Камера теперь показывала только его спину.

– Что, интересно, там сейчас происходит?

– Давай посмотрим. – Салли вызвала небольшое красное окно в середине экрана, на котором значился распорядок работ. – Вскрыть и удалить один из напоминающих шишки объектов... Они не отвинчиваются и не отстегиваются. По всей видимости, их придется отпилить.