Боевая ботаника и с чем ее едят (СИ) - Страница 9

— И попробуй еще эту панакоту, ну просто верх блаженства, — искушающе предложила Абигайль, придвинув ко мне десерт, которого предусмотрительно заказала две порции.

— Все настолько плохо? — насторожилась я, совсем по-новому посмотрев на бабушку. Теперь я подмечала то, что могло укрыться от глаз посторонних людей, плохо знавших эту эрлессу. Крошечное пятнышко грязи на самой кромке ее брюк указывало на то, что Абигайль спешила, практически бежала сюда или перед тем, как отправиться в академию. Последнее предположение еще хуже, ведь оно означало, что сиятельная эрлесса не имела возможности или времени переодеться перед выездом. Да и где бы вообще взяться этой самой грязи в ее поместье или поместье ее новоиспеченного мужа?

А дальше больше. Кокетливый завиток, выбившийся из прически, ее совершенно не портил, выглядел как тщательно срежиссированный творческий беспорядок, который сейчас в моде. Вот только совсем не в духе бабушки. Не имела времени даже взглянуть в зеркало за последние пару часов или мысли настолько были заняты чем-то иным, что банально об этом не подумала? Мой взгляд переместился на холеную руку бабушки, покоящуюся на ножке хрустального фужера с панакотой. Заусенец на ее большом пальце едва не заставил меня покрыться холодным потом. Сложно представить, что могло вынудить бабушку, славящуюся железным самообладанием, так сильно нервничать, что даже закусывала палец или ногтями же и сделала это. И окончательно отодвинуть потерявшее вкус пирожное меня заставила тревога, залегшая глубоко на дне ее глаз.

— Ты же знаешь, я не из тех, кто любит раздувать трагедию из ничего, — поморщилась она от моего вопроса. — Скажем так, времена меняются. И не всегда в лучшую сторону.

— Насколько должны измениться времена, чтобы ты хотела пристроить меня замуж за боевого мага? — прямо спросила я, холодея от плохого предчувствия. — И даже если так, я не нуждаюсь ни в чьей защите! Забыла уже отчет, который я тебе присылала по исследованиям свойств одной только Лапочки?

В ответ бабушка весело рассмеялась, покачав головой.

— Дорогая, ну когда я тебя недооценивала? Скажешь тоже. Я прекрасно знаю, что ты можешь за себя постоять и многим в этом дашь фору. Особенно тем, кто видит в тебе всего лишь нежную блондиночку-цветочка. Может, я, наоборот, хочу пристроить перспективного мальчика из влиятельной семьи к той, кто его защитит? — ехидно подмигнула мне Абигайль. И не понять, она только что выдала часть правды, посмеялась над моими предположениями или просто воспользовалась возможностью позубоскалить. В этом вся бабушка! И все же я выделила главное в ее фразе.

— И на что перспективный мальчик с его семьей должны повлиять? Ты еще маме клялась, что с политическими интригами завязала. Абигайль, с каких это пор ты начала нарушать свои обещания? — сощурилась я, но добилась лишь легкомысленного фырканья.

— Вот этого не надо. Я обещала выйти замуж — как честная почти девушка выполнила обещание, что уж говорить о прочем? — хитро улыбнулась она, моментально уводя мои мысли в другое русло. И знаю же, что очередная манипуляция, но эту наживку я заглотила осознанно.

— Рассказывай! — Даже на стуле поерзала от нетерпения. Ну правда, жутко интересно, на чем хитроумный эрл «старый козел» подловил Абигайль, что она вынуждена была выполнить данное еще в школе обещание выйти за него замуж?

Да-да, бабушка и ее нынешний муж знакомы с пеленок. Сначала они вроде как враждовали, потом у них была детская любовь, потом они жутко поругались, и в результате Абигайль вышла за моего деда. Родила маму и ее брата, двадцать лет счастливо жила с мужем и овдовела, когда мама уже в свою очередь вышла замуж за моего отца.

И с тех самых пор Курт Шульценштайн прочно обосновался в нашей жизни. Глава разведывательного корпуса империи не тот человек, внимание которого можно игнорировать. А поскольку этот вредный, ехидный и, что скрывать, ужасно умный дядька так и остался в холостяках, потеряв в юности Абигайль, теперь он намеревался наверстать упущенное.

И наверстал, судя по тому, что бабушка у нас теперь Шульценштайн…

Только я тут при чем? Какой дракон в диком лесу сдох, что бабушка решила осчастливить меня против воли каким-то глупым мальчишкой? Она же первая была против любых договорных браков!

Бриан

— А ты точно хочешь развестись? — Кук развалился на моей кровати, Снежок изображал сугроб у него в ногах, и мне места не осталось. Пришлось сесть на пол.

Фо потоптался рядом и тоже рухнул на прикроватный коврик, подсунув под задницу скомканное покрывало, валявшееся там же. Ну некогда мне было с утра застилать постель, да и, положа руку на сердце, кто из боевиков этим вообще заморачивается? Того же Кука не смущало лежать на смятой простыне и одеяле, закрученном чуть ли не в морской узел. Негласное собрание мы вели втроем, Морид еще не пришел — в его задачу входило раздобыть нам чего-нибудь бодрящего, но не настолько алкогольного, чтобы залететь под нарушение правил.

— Ты издеваешься? — даже без запала спросил я лениво. Шок от встречи с эрлессой Шульценштайн еще не прошел.

— А мамахен нашей старосты ты видел? — снова задал странный вопрос северный пастух, задумчиво почесав ногтями бедро.

— Нет. Да при чем тут это?!

— При том. — Кук лениво потянулся и потискал своего пса за уши. Как он их не глядя нашел в копне одинаково белого меха — привычная загадка. — Даже Снеж с ходу понял.

— А я нет. Кончай жевать мох, говори нормально. — Я не выдержал и запустил в этого гада подвернувшейся под руку тапкой.

Тапку поймала зубастая морда, высунувшаяся из меха. И вопросительно уркнула — мол, это мне? Можно сожрать?

— Отдай, — насупился я.

А бесстыжий «друг» еще и заржал, отбирая у своей псины мою обувь. Потом соизволил-таки объясниться, лениво почесывая шею:

— Бри, разуй глаза. Они все трое как по одной форме отливались. Я вот видел эрлессу Флоренс, она хороша, как восход над тайгой. Но не настолько, как ее собственная матушка. Женщины этой семьи с возрастом набирают силу, словно хорошее вино!

— Да щас! — обозлился я. — Не знаю, что там насчет мамаши, а эта стерва похожа на роскошную эрлессу не больше, чем пенек с колючками на цветущий куст!

— Ох, мой недалекий друг, тебя еще учить и учить, какой должна быть настоящая женщина… — начал было Кук высокопарным тоном, за который ему хотелось не глядя двинуть в нос. Его спасло то, что Снежок вдруг начал шумно вычесываться, с пофыркиваниями выкусывая свой бок. Естественно, клочки густой белой шерсти полетели во все стороны, преимущественно оседая на моей кровати, тумбочке, ковре и даже на мне. Одно такое пушистое облачко спланировало мне на нос, вызвав громогласный хохот хозяина пса.

— Эй, кончай ржать, тебе же это все убирать, — возмутился я, скребя ногтями жутко зудящий нос. И посреди движения остановился, уже совсем иначе взглянув на Кука, чешущегося с добрых полчаса на пару со своим псом. И началось это аккурат после того, как они вдвоем развалились на моей кровати! А моя чесотка активировалась после контакта с шерстью.

— А ну, встань, — скомандовал я, сложив факты воедино. Если эта стерва в самом деле была здесь…

— Эй, ты чего? Уберу я, уберу. В первый раз, что ли, Снежок линяет? — поежился Кук, уставившись на меня удивленно. Видимо, вся буря негодования, которую я сейчас испытывал, и отразилась на моем лице, и проникла в голос.

— Да не в этом дело, — нетерпеливо мотнул я головой. — Встань, не то раздавишь улики.

— Тебе бы успокаивающих травок попить, совсем крышей едешь, — пробормотал Фо с пола. Кук молча покрутил пальцем у виска, но поднялся с кровати и, хлопнув ладонью по бедру, подозвал к себе Снежка.

Я, не обращая на них больше внимания, принялся стаскивать постельное белье на пол, рьяно перетряхивая его. И не сдержал победоносного вопля, обнаружив-таки улику в виде засохшего мелкого то ли листика, то ли травинки, то ли… Да фиг его знает, что это такое было! Ясно одно: «ноги» этого листика явно торчат из-под розовой фатиновой юбки одной блондинки!