Бодхидхарма - мастер света - Страница 78

Приближался экзамен, и тут он по-настоящему разозлился на меня. Он стал кричать на меня.

- Послушайте, вам уже немало лет, - сказал я. - Если вы будете так сильно кричать, у вас может случиться сердечный приступ. И я надеюсь, что это будет всего лишь приступ, а не инфаркт. Но не думайте, что криком вы можете заткнуть мне рот. И если вы полагаете, что все решает крик, я тогда тоже могу покричать. А вы человек старый. Мне мой крик доставит большое удовольствие. Успокойтесь, пожалуйста.

Он понял суть моих слов, но все равно вышел из класса и отправился к директору.

Он заявил ему:

- Уясните себе, что в колледже остаюсь либо я, либо это студент. Выбирайте.

- Но что случилось? - недоумевал директор. - Он у вас напроказничал?

И учитель объяснил:

- Этот студент не позволяет мне учить студентов, а экзамен уже близко. Все студенты непременно провалятся на экзамене, кроме него. Странно, но он вынослив. Я много работаю, и я никогда не работал так много. Я читаю по ночам в поисках новых аргументов, а на следующий день он просто опровергает их. Он работает еще усерднее меня. Разумеется, он молод, и для меня унизительно каждый день терпеть поражение. Я увольняюсь. Если вы его не исключите, я больше не приду в колледж.

И учитель ушел домой.

Директор вызвал меня. Он знал меня. Я собрал со всей страны, со всех университетов очень много призовых кубков, выигранных в дебатах и соревнованиях по красноречию. Директор был счастлив оттого, что я прославил его школу на всю страну.

- Я в затруднении, - сказал он. - Зачем ты раздражаешь этого пожилого человека? Он наш самый старый профессор, и он хорошо образован. У него несколько ученых степеней, одну из которых ему недавно пожаловал университет. Он хорошо образованный ученый, и нам нельзя терять его.

- Сохраните ему место, - ответил я, - но вы поступаете со мной несправедливо, потому что я не нанес ему никакого вреда. Он профессор логики. Если профессор логики не может спорить со студентом, тогда кто же станет с ним спорить? Весь предмет логики - это спор и оттачивание аргументов. Я просто делаю то, что должен делать каждый студент. Студенты ведут себя как попугаи, им нет дела до этого предмета. У них другие интересы: у одного есть подружка, другого занимает кино, ведь в мире полно интересных вещей. Студенты учатся только в конце года.

- Вопросы стали стереотипными. Одни и те же вопросы задают из года в год. Прочтите вопросники четырехлетней давности. Этого будет достаточно. Подготовьте двадцать вопросам, и пять вопросов из этих двадцати непременно встретятся вам на экзамене. Не нужно беспокоиться о всем курсе, потому что профессоры ленятся. Им трудно даже найти новый вопрос, поэтому они просто обращаются к экзаменационным вопросникам четырех- и пятилетней давности. Там они и находят вопросы. Они только переставляют в вопросе слова. Вот и вся их работа.

- В магазинах появилась брошюра с ответами на экзаменационные вопросы. Это очень доходный бизнес. Какой-то отставной профессор отлично знает, какие вопросы появятся на экзамене. Он собрал в своей брошюре вопросы за десять лет и дал на все их ответы. Купите эту брошюру с ответами. Не нужно изучать источники, ведь это трудная задача.

- Если вы отвечаете, никому нет дела до того, знаете вы предмет или же просто все вызубрили. Эти ответы отставные профессоры составляют так, что экзаменационный ответ получается лаконичным, и его можно вызубрить. Поэтому интеллект не нужен.

- Я спорил потому, что поступил в колледж не для того, чтобы просто сидеть здесь. Мне не интересны ученые степени, меня волнует оттачивание моего интеллекта.

- Я понимаю тебя, - сказал директор, - но мне все равно придется исключить тебя. Это несправедливо, и мне совестно перед тобой, и все же я не могу позволить этому профессору уволиться. В его отсутствие развалится весь наш факультет логики. Он самый старший профессор, и он очень упрямый человек. Если он заявил о том, что не появится в колледже до тех пор, пока тебя не исключат, значит, он так и сделает. Но я знаю, что поступаю несправедливо, так как ты не причинил никому вреда, просто у тебя нет учителя настоящей величины и способностей.

- Этот профессор посредственен. Он может писать научные тезисы, его могут наградить за его услуги, но он все равно не гений. Я знаю об этом. Итак, я исключу тебя, поскольку он станет настаивать на том, чтобы твое имя внесли в список исключенных. Но я устрою тебя в другой колледж. Я позвоню директору.

- Я не хочу причинять неприятности вашему институту, вам или старому профессору, - признался я. - У меня нет отталкивающего чувства к нему. Мне очень жаль. Устройте меня в другой колледж, но там мне будет не легче, поскольку об этом восьмимесячном споре начали говорить во всех колледжах университета. О нем знает каждый директор...

И мой директор сделал попытку. Он позвонил одному директору, с которым дружил, но тот ответил:

- Прости, но ты взваливаешь на нас неприятности, поскольку сам не можешь с ними справиться.

Директор обзвонил еще несколько колледжей, потому что в городе, в котором я учился, были одни из самых лучших учебных заведений. В нем было двадцать колледжей. Он позвонил еще нескольким директорам, и все они сказали ему:

- Присылай кого хочешь, но только не этого студента, мы о нем слышали. У тебя самый старый университет и лучшие профессоры. Если они готовы увольняться только из-за этого парня, что же станется с нашими профессорами, у которых не так много опыта, и у которых нет таких ученых степеней?

Директор оказался перед дилеммой. А я сидел рядом с ним, слушая его телефонный разговор.

- У вас ничего не получится, - предположил я и посоветовал, - я сам все устрою. Напишите приказ о моем исключении, и я сам займусь собой.

И я договорился с одним директором, что я стану учиться в его колледже на том условии, что я никогда не буду посещать это учебное заведение. Я должен был оплачивать свое обучение, но не ходить на занятия. Мне можно было посещать библиотеку, но нельзя было заходить в классы. Мне запрещалось посещать уроки, поэтому не предвиделось никаких трудностей. А директор должен был проследить, выполнял ли я поставленные условия, чтобы согласно этому допускать меня на экзамен.

- Замечательный договор, - заметил я. - В принципе, я всегда хотел учиться именно так.

В течение двух лет я во все дни не посетил ни одно занятие. Но эти два года оказались очень важными. Я просто поселился в библиотеке. Я стоял у дверей библиотеки еще до ее открытия. И библиотекарь выталкивал меня в час закрытия, и только тогда я неохотно покидал ее стены.

С Бодхидхармой происходило что-то похожее. Он принадлежал особой школе Махаяны. В Китае есть только школы Махаяны. Трудно было говорить с последователям Махаяны о том, что можно стать просветленным, просто щелкнув пальцами. Они бы все равно не поверили, поскольку сам Будда говорил, что ему пришлось проделать трудную работу в течение трех асанкхий (невероятно большого количества лет), прежде чем он стал просветленным. Но Бодхидхарма знал из собственного опыта, что он стал просветленным без всякого аскетизма, без всякого учения, без постов, без молитв и ритуалов. Бодхидхарма стал просветленным, когда просто начал осознавать свой ум.

Но он не мог сказать, что Гаутама Будда не прав. На него ополчилась бы вся страна, жители которой верили в то, что Гаутама Будда не может быть неправым. Согласно фактам, Будда, спустя шесть лет после того, как покинул свой дворец, делал всё, и все учителя в конечном итоге почувствовали, что он превосходит их по высоте духа. И они сказали ему:

- Прости нас. Мы уже рассказали тебе обо всем, что знаем. Более мы не ведаем. Но мы посоветуем тебе более способного учителя.

Шесть лет Гаутама Будда ходил от одного учителя к другому. И наконец, самый лучший учитель тех времен сказал ему:

- Ты зря теряешь время. Тебе не поможет ни один учитель. Пора тебе искать собственный путь. Созерцай свой ум. Больше мне нечему учить тебя.