Близость. Доверие к себе и другому. - Страница 21

Очень фундаментальная вещь, которую нужно помнить: человек очень хитер в том, чтобы создавать ложные ценности. Настоящие ценности требуют твоей тотальности, требуют всего твоего существа; ложные ценности очень дешевы. Они выглядят как реальные, но не требуют твоей тотальности - это только поверхностная формальность.

Например, вместо любви, доверия мы создали ложную ценность "преданность". Преданный человек по видимости кажется любящим. Он проделывает все жесты любви, но ничего под ними не подразумевает; его сердце вне этих формальных жестов.

Раб предан - но думаете ли вы, что каждый, кто порабощен, у кого отнято человеческое достоинство и гордость, может так глубоко любить человека, причинившего ему такой глубокий вред? Он ненавидит его, и если у него будет возможность, он его убьет! Но на поверхности он остается преданным - он вынужден. Это не из радости, это из страха. Это не из любви, это обусловленный ум говорит, что ты должен быть верным своему хозяину. Это преданность собаки хозяину.

Для любви необходим более тотальный отклик. Она приходит не из чувства долга, но из биений твоего собственного сердца, из твоего собственного опыта радости, из желания ею поделиться. Преданность - это что-то уродливое. Тысячи лет это было очень респектабельной ценностью общества, потому что общество разными способами порабощало людей. Жена должна быть преданной мужу - до такой степени, что в Индии миллионы женщин умирали со смертью мужа, прыгая живыми в погребальный костер и сгорая заживо. Это было так респектабельно, что любая женщина, которая этого не делала, должна была подвергнуться большому осуждению. Она становилась почти отщепенцем; в ее собственной семье с ней обращались как со служанкой. Предполагалось, что, поскольку она не смогла умереть вместе со своим мужем, она не была ему предана.

Фактически, просто посмотрите на это под другим углом - ни один мужчина не прыгнул в погребальный костер своей жены! И никто не задавался вопросом: "Значит ли это, что ни один муж никогда не был предан своей жене?" Но это двойной стандарт общества. Один стандарт - для хозяина, владельца, собственника, и другой - для раба.

Любовь это опасный опыт, потому что тобой владеет что-то большее, чем ты сам. И это невозможно контролировать; ты не можешь вызвать любовь по заказу. Как только она уходит, нет способа ее вернуть. Все, что ты можешь сделать, это притворяться, быть лицемером.

Верность - это совершенно другое дело. Она производится твоим собственным умом, это не что-то из-за пределов тебя. Это воспитание в определенной культуре, точно как и все остальное воспитание. Ты начинаешь играть, и мало-помалу начинаешь верить в собственную игру. Преданность требует, чтобы ты всегда, в жизни или смерти, был предан человеку, хочет этого твое сердце или нет. Это психологический вид порабощения.

Любовь приносит свободу. Преданность приносит рабство. Только на поверхности они выглядят похожими; глубоко внутри они противоположны, диаметрально противоположны. Преданность это игра; тебя ей научили. Любовь дика; вся ее красота в дикости. Она приходит, как порыв ветра, с великим ароматом, наполняет твое сердце, и внезапно там, где была пустыня, - сад, полный цветов. Но ты не знаешь, откуда она приходит, и ты знаешь, что нет способа ее вызвать. Она приходит сама по себе и остается столько, сколько хочет существование. И точно как однажды она приходит, как незнакомец, как гость, внезапно однажды она уходит. Нет способа за нее уцепиться, нет способа ее удержать.

Общество не может зависеть от таких непредсказуемых, ненадежных переживаний. Оно хочет гарантий, надежности; поэтому оно совершенно удалило из жизни любовь и поставило на ее место брак. Брак знает только преданность, преданность мужу, и поскольку она формальна, она в твоих руках... но это ничто в сравнении с любовью, это даже не капля в океане того, что такое любовь.

Но общество очень довольно этим, потому что это надежно. Муж может тебе доверять, доверять, что завтра ты будешь настолько же преданной, что и сегодня. Любви доверять нельзя - страннее всего то, что любовь это величайшее доверие, но доверять ей нельзя. В это мгновение она тотальна, но следующее мгновение остается открытым. Она может расти у тебя внутри; она может испариться из тебя. Муж хочет, чтобы жена была его рабом всю жизнь. Он не может полагаться на любовь; он должен создать что-то, что выглядит как любовь, но что произведено человеческим умом.

Это происходит не только в отношениях любви, но и в других областях жизни - преданность тоже очень уважаема. Но она разрушает разум... солдат должен быть преданным нации. Человек, который сбросил атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки... нельзя счесть его ответственным, он просто выполнял свой долг. Ему приказали, и он был предан своим старшим по званию; в этом вся тренировка армии. Много лет тебя тренируют, и ты становишься почти неспособным к бунту. Даже если ты видишь, что то, что тебе говорят, абсолютно неправильно, все же тренировка, которая вошла так глубоко, говорит: "Так точно, я это сделаю".

Я не могу себе представить, что человек, который сбросил бомбы на Хиросиму и Нагасаки, был машиной. У него тоже было сердце, точно как у вас. У него тоже были жена и дети, старые отец и мать. Он был человеческим существом настолько же, что и вы, с одной только разницей. Он был обучен выполнять приказы без сомнений, и когда был отдан приказ, он просто выполнил его.

Я снова и снова думал о его уме. Возможно ли себе представить, что бы он не знал, что эта бомба уничтожит почти двести тысяч человек? Разве он не мог сказать: "Нет! Лучше пусть генерал меня застрелит, но я не буду убивать двести тысяч человек"? Может быть, эта идея никогда не приходила ему в голову.

Армия работает таким образом, чтобы создать преданность; это начинается с небольших вещей. Непонятно, почему каждый солдат многие годы должен ходить на парад и следовать глупым приказам - поворачиваться налево, направо, идти вперед, идти назад - часами, без всякой цели. Но в этом есть цель. Это разрушает его разум. Его существо превращается в автомат, в робота. И когда приходит приказ: "Налево", его ум не спрашивает, почему. Если кто-то другой тебе скажет: "Повернись налево", ты спросишь: "Что это за ерунда? Почему я должен поворачиваться налево? Я повернусь направо!" Но солдат не должен сомневаться, спрашивать; он должен просто следовать. Это его основная обусловленность - преданность.

Для королей и генералов хорошо, чтобы армии были преданными до такой степени, чтобы они действовали почти как машины, не как люди. Родителям удобно, чтобы их дети были преданными, потому что ребенок-бунтарь создает проблемы. Родители могут быть неправы, а ребенок прав, но он должен быть послушен родителям; это часть воспитания старого человека, которое существовало до сих пор.

Я учу вас новому человеческому существу, в котором нет места преданности, но у которого есть вместо нее разум, пытливость, способность сказать "нет". Для меня, пока ты не способен сказать "нет", твое "да" бессмысленно. Твое "да" - это просто запись на граммофонной пластинке; ты не можешь ничего сделать, тебе приходится сказать "да", потому что "нет" в тебе просто не возникает.

Жизнь и цивилизация были бы совершенно другими, если бы мы приучали людей к тому, чтобы иметь больше разума. Стольких войн бы не случилось, если бы люди спрашивали: "В чем причина? Почему мы должны убивать людей, которые ни в чем не виноваты?" Но они преданы одной стране, а ты предан другой, и политики обеих стран борются и приносят в жертву своих людей. Если политикам так нравится бороться, они могут провести чемпионат по борьбе, а все остальные могут этим наслаждаться, как футбольным матчем.

Но короли и политики, президенты и премьер-министры не идут на войну. Простые люди, которые не имеют ничего общего с приказом убивать, идут на войну и убивают. Их награждают за верность - им дают Кресты Виктории и другие награды за бесчеловечность, за неразумность, за механичность.