Близнецы по разуму (СИ) - Страница 18

— Ребенку и тому ясно, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Они дуры что ли? — высказалась Желторотик.

— Угу, — согласился Виктор Викентьевич. Красный сигнал светофора сменился зеленым. Стоявшие до этого машины сорвались с места, зато стали останавливаться следовавшие по перпендикулярно расположенной дороге. — Они и есть: дуры. Но в то время все такими были. Всякие интердевочки чуть ли не кумирами молодежи стали. А еще — бригады на черных «Бумерах». Даже кино про таких снимали, будто о героях. Бандюг в герои. Каково? Благо, прикрыли вовремя эту дрянь. А вот МУР не уберегли, — старик нахмурился, когда на красный свет проскочил фургон скорой. — Все разработки, документы вынесли. Твари, по которым тюрьмы плакали, на «Мерседесах» прикатывали, скалились и праздновали прямо на капотах своих гробовозов.

— Вы сейчас про девяностые, да? — уточнила Желторотик.

— Про них, — кивнул Виктор Викентьевич. — Мрак, как по мне, много хуже и слияния, и даже конфликта. Нынешнего неспокойного, но мирного времени — тем более. Вампиры наши, если взглянуть объективно, порядочны аки легендарные рыцари короля Артура, причем в человеческом понимании этого слова, а те, дельцы, были тварями: шакалами без чести и достоинства с одними лишь воровскими понятиями и феней вместо нормального русского языка. Так вот… — старик отвернулся от окна и обратился к Вадиму: — На фангов непохоже, ищи по борделям.

Кир исподтишка глянул на Ки-И-аса. Тот никак не отреагировал на слова о своей расе: ни на прозвание вампиром, которого терпеть не мог, ни на присвоение соплеменникам рыцарских качеств.

— Я тоже думал так, пока не поговорил с одной девицей, — и согласился, и возразил Вадим. — Ее лучшая подруга пропала неделю назад, но новостью об обращении не смогла не поделиться. Само собой, идти вдвоем они не могли, но пропавшая согласилась навесить на себя мини-камеру.

Кир подавился воздухом и, закашлявшись, невольно обратил на себя внимание старика.

— Вот и я тоже думаю, Кирилл, в этом направлении, — заметил Виктор Викентьевич. — Вместо того, чтобы страдать ерундой, нет бы вам ознакомиться с материалами дела.

— Не успели, — повинился Вадим.

— Вот-вот, — Виктор Викентьевич покачал головой. — Если долго сидеть в интернетах, может наступить утро. А если еще немного посидеть, то и Новый год. Ты давай, Вадик, не отвлекайся, чеши к ноутбуку и показывай, что нашел. Саш, а скажи мне как представитель молодого поколения, многие ли хотят стать фангами? Только не про всякую дребедень речь, где всякий диванный герой только и делает, что спасает мир, а на самом деле.

— Ну… — задумалась Желторотик. — Среди моих знакомых отыщется пара-тройка.

— Реальных знакомых?

Она кивнула, уточнив:

— Но они точно ни в какие организации не вхожи и к новоиспеченной религии отношения не имеют.

— Уверена? Точно знаешь? Может, не говорят?

— С первого класса дружим!

Виктор Викентьевич кивнул, хотя наверняка знал немало историй о бывших друзьях-однокашниках. И мог порассказать. Только ни к чему ломать чужую картину мира своим негативным опытом. Мало ли что и у кого случается? Сосульки тоже с крыш валятся, иногда на головы, но это не причина зимой не выходить на улицу.

Зиму Кир терпеть не мог. Хуже, на его взгляд, было лишь слякотное межсезонье. И уж он с удовольствием бы пересидел отвратительное время года в четырех стенах, да кто позволит?

— А в соцсети вроде «Я — раскрытая книга», где невозможно зарегистрироваться, не введя настоящие данные, а потом еще и проверяют действительно ли эти данные правдивы — чуть ли не каждый десятый, — сказала Желторотик, — но то подростки больше и, как мне кажется, бунтарства ради. Всякие морализаторы, религиозники и прочие любители скреп такой бред транслируют, в том числе с трибун, что так и подмывает сказать чего-нибудь в пику. Даже меня!

— Ага-ага, — покивал Виктор Викентьевич, — помню, приходил на тебя донос в подстрекании к сепаратизму.

— Да?! Да я… — начала Желторотик возмущенно.

— Молодец ты, — осадил старик и почему-то пристально посмотрел на Кира. — Бунтарство молодежи — признак здорового общества. Бунтарство — это хорошо, но только в меру. Я отвлеку тебя, Сашка, от насущных дел. Разумеется, с твоего на то позволения.

— Не вопрос!

— Зайди на эту свою «морду-книгу», поищи желающих обратиться, создай новый аккаунт. Паспортные данные, к которым не придерутся, я переправил тебе с час назад. Пообщайся.

— К…как?! — не поверила Желторотик. — Мы же только полчаса, как у вас сидим.

Старик фыркнул.

— Виктор Викентьич…

— А я, прожженный интриган, знал о вашем визите, — сообщил он, посмеиваясь. — Держу руку на пульсе. Тружусь, не покладая… ничего не покладая, короче. А потом, если бы эти два оболдуя в ближайшее время не прибежали ко мне с квадратными глазами и истерикой на тему «шеф, все пропало», я бы в них разочаровался.

Вадим закашлялся. Кир тяжело вздохнул. Да с фига-два он предстал бы пред начальственными очами, если бы не Сашка. А Сашку прислал старик, но так, что она этого не поняла, решила, будто сама до всего додумалась.

«ЧиСД, — выругался он мысленно и поймал очень понимающий взгляд Ки-И-аса. — Вот упаси вышние силы быть таким в его возрасте».

Судя по смешливым искрам в глазах, фанг был уверен, что кому-кому, а Киру подобное не грозит. Видать, мозгами не вышел или прибьют раньше.

«Ну и ладно», — решил он.

— Мне нужно, чтобы тебя приняли в тусовку, — ставил перед подчиненной очередную задачу Виктор Викентьевич. — Если хочешь, считай это работой под прикрытием.

— Слушаюсь! — воскликнула Желторотик, широко улыбнувшись и мгновенно растеряв интерес к продолжению беседы. Какое видео? Какая еще флешка, когда она — главная героиня и сейчас внедрится в банду! — Могу исполнять?

— Чем скорее, тем лучше, — Виктор Викентьевич по-отечески улыбнулся и кивнул на дверь.

— Слушаюсь!

— Эх… где мои семнадцать лет? — прошептал Вадим.

— На Большом Каретном? — блеснул знаниями человеческой классики Ки-И-ас.

— Ага, щаз, — фыркнул Вадим, — на Портовой в Ростове.

— Не выйдет. Канарейке не внедриться, — проговорил Кир, выждав, на всякий случай, пока окончательно не стихнет стук каблучков в коридоре. — С подростками связывались по телефону. Неужто не пробивали, кто они такие? Может, за ними даже следили. Или вы, Виктор Викентьевич, так уверены в этих «новых данных»?

— И предпочтение отдавали воспитанникам детдомов. То есть тем, кого сразу не хватятся и особо искать не станут, — поддержал Вадим.

— Нам и надо, чтобы пробили и проследили, — сказал Виктор Викентьевич. — И данные — так себе. За версту видно, что липовые. Разве лишь тупой робот социальной сетки не придерется. Кирилл, ты чего? Не без году же неделя в полиции, в конце концов.

«Ага-ага, — подумал Кир. — Понимать должен, а то и читать мысли начальства».

Однако сказал он другое:

— Хотите, чтобы засуетились?

— Еще как хочу, Кирилл. Засуетятся, частично поумерят аппетиты. Да и, может, проколются где-нибудь со страху.

По мнению Кира, не будет ни того, ни другого, но он попридержал язык: ведь действительно не без году неделя в полиции и в курсе, что оспаривать мнение начальства лучше наедине с этим начальством (если оно адекватное) или попросту саботировать распоряжения, помня: победителей не судят, а повинную голову меч не сечет.

— А если пробьют и еще больше озвереют?.. — предположил Вадим.

— Могут! — тотчас забыв о собственном намерении молчать, поддержал его Кир. — Видно же, что отморозки, а Желторотик… ну канарейка же!

— Еще цыпленком назови, — Виктор Викентьевич усмехнулся. — Заклюет и не заметит.

— Нельзя на нее ловить, как на живца! Мы ведь ее подставляем!

Тишина, повисшая в кабинете, показалась гробовой, на плечи она упала бетонной плитой, благо, долго не продержалась.

— Чтобы Саше не угрожала опасность, Кирюш, — сказал Виктор Викентьевич, почесав идеально выбритую щеку, — поохраняй ее вместе с грандом Ферном. Он, кстати, где?