Близкие - Страница 4

– А ты…

– Ладно, проехали. Что мы, как бабы, жуем это? Болен, не болен – все равно в землю. И Стефан – не избранный. Смертный. Обычный. Как мы все. Просто забыл об этом, пока ангелов играл в своем театре.

            Неподвижный взгляд у Костика – виснет в пространстве, никуда не упираясь.

– Проехали, – повторяет еще раз. – Интервью твое вышло?

– Какое? А, да. Ничего интересного.

            Костик достает из кармана визитку.

– Забыл тебе передать за всей этой маетой. Из мэрии тебя искали. Свяжись, когда будет время…

            Денис машинально берет карточку.

– Ого! Шихарев! Ему-то чего?

5. ГЛАВНОЕ – ХАРИЗМА И ФОРМАТНАЯ ВНЕШНОСТЬ.

            Костик так и не сказал, где с Шихаревым пересекся. Не исключено даже, что в клубе. Шихарев тоже такие заведения любит. Бизнесмен, один из столичных вице-мэров. Не из тех, кто летает на Каннские кинофестивали просто поужинать, а из тех, кто еще стыдится награбленного. Или размер награбленного пока не позволяет транжирить бесстыдно.

            Милочка Лебедева о таких деньжищах и не слышала. Крутится перед Денисом в кресле и косится на операторов.

– Так нормально? Не блещу?

            Проблема какая-то с кожей лица. Уже два раза перепудривалась, но недовольна. Пришла без продюсера, значит, Макс ей уже доверяет насколько, что разрешает самостоятельно отвечать на строго оговоренные вопросы. Почти все из списка уже заданы, односложные ответы получены.

            Милочка открывает новый съемочный сезон «Часа откровенности», но открывает очень вяло.

– У тебя, действительно, роман был с Шестаковым на «Фабрике»? – шевелит ее Денис.

– Ой, да. Мы жили в соседних комнатах, все время репетировали вместе, ужасно сблизились, и между нами зародилось…

– …и расцвело…

– …и расцвело очень нежное чувство.

            Вопрос об отношениях с Шестаковым – последний в списке, который передал Макс Измайлов. После окончания «Фабрики» «нежное чувство» нужно для поддержания интриги: угаснет-не угаснет.

– А дома вы тоже хором поете? Соседи не жалуются?

– Мы не живем пока вместе, – Милочка опускает глаза и машинально проводит ладонью по напудренной щеке. – Ой! Я опять размазала?

– Нет, все нормально. В тур ездили вместе?

– Да, тур прошел успешно в девятнадцати городах. А в некоторых даже были организованы дополнительные концерты.

– В каких?

– Ой, я не помню.

– То есть не было дополнительных концертов?

            Она смотрит на Дениса недоуменно.

– Билеты хоть распродали? – уточняет он.

– Наполовину.

            Костик начинает похихикивать.

– Об этом ты мечтала? Стать звездой?

– Я думаю, что я еще не звезда. Для этого нужно много работать, петь, отдаваться зрителю.

– Считаешь, без музыкального образования можно обойтись?

– У нас на «Фабрике» было десять занятий по вокалу. Главное – харизма и форматная внешность.

– Ясно.

– Можно перерывчик?

– Попудриться?

– Ага.

            Костик отводит камеру, Милочка идет к гримерам. Он садится на ее место.

– «Ой, я даже не знаю, что у меня с Шестаковым». Как мы это нарежем? Она же ничего не говорит, не рассказывает. Горох какой-то. «Да» и «нет».

– Она не умеет рассказывать. Нарежем.

– Впервые вижу такой тупизм. Макс заплатил, я правильно понимаю?

– Правильно понимаешь.

            Милочка возвращается и снова садится перед Денисом.

– Официоз закончен, – он улыбается. – Приятельские вопросы остались. Просто беседа. Ты тоже можешь что-то спросить.

– У вас?

– У меня. Или вон у Костика…

– Костик, ты женат? – спрашивает Милочка.

            Денис смеется.

– Женат. Трое детей: два мальчика и девочка. Все в первом классе.

– Шестаков – гей? – спрашивает ее Денис.

– Это слухи. Я ни разу не видела его с мужчинами.

– А райдер у тебя серьезный?

– Оборудование там всякое музыкальное…

– А для тебя лично?

– Белое вино.

– О смысле жизни задумываешься?

– Смысл – прославиться.

– В каком масштабе – как Билан или как Гомер?

– Так он же слепой был!

– Не дай Бог! – кивает Костик.

– А правда, что к райдеру есть приписка – цена за ночь со звездой?

– Ну, у кого-то, может, и есть…

– А у тебя нет?

– Нет.

– То есть с тобой задаром?

– Нет. Я таким не занимаюсь.

– А если продюсер скажет, тогда как? Есть цена? Тысяча долларов?

– Нет, не тысяча.

– Меньше? Двести?

– Нет, больше, чем двести.

– В общем, за триста с Максом можно сторговаться. А у Шестакова что в райдере? Пятьсот?

– Ну, это же для геев. Пусть платят.

            Костик хохочет. Милочка немного пугается.

– Это не войдет в интервью? Я не должна была этого говорить. Или что? Войдет? Уже ничего нельзя исправить?

– Не волнуйся, Мил. Ты ничего такого не сказала. Мы потом с Максом все согласуем.

– Можно идти?

– Конечно. Спасибо за интервью.

– Пожалуйста!

            Милочка улыбается на прощанье отрепетированной улыбкой, но выглядит неубедительно.

– Да, ты оживил! – замечает Костик. – Жалко, что придется вырезать.

– Даже и не думай. История на поверхности – набрал недалеких подростков и продает после корпоративов.

– Да, дело обычное. Просто Макс… крутой мен как бы, – сомневается Костик.

– И поэтому из их уст звучит как высшее предназначение – работать на Макса Измайлова.

– Я их понимаю, в общем-то, – Костик словно задумывается. – Для них – это шанс. Хоть какой-то…

– Тогда, тем более, скрывать тут нечего, – решает Денис.

            И интервью с Милочкой забывается тотчас же. Что-то вертится в голове о Шихареве. Нужно бы позвонить. Мысль теряется в студийной суете, потом снова всплывает дома.

            Денис звонит и на удивление не натыкается ни на секретарш, ни на помощников вице-мэра.

– А, Денис, – быстро реагирует тот. – Давай на «ты» и где-то на нейтральной территории. 

6. ПРОЕКТ НЕ ТУФТОВЫЙ.

            Нейтральной территорией назначен ресторан «Визави» – так, чтобы не студия, не мэрия, и народу немного. Вадиму Ивановичу Шихареву сорок лет, может, он успел побывать комсомольским лидером, но капитал сколотил только в девяностые. Есть в нем хватка и напор, но еще нет ни лоска, ни надменности крупного чиновника. Поэтому он смотрит на Дениса с нескрываемым интересом как на персонаж, который привык видеть на экране телевизора и считать полуреальным. Крепко пожимает руку.

– Рад, что встретились. Время – деньги. Все учтем.

            И у Дениса нет никакого предубеждения против него. Шихарев, скорее, располагает к себе, чем отталкивает. Но какие-то сомнения все еще зудят в голове: «Впал в немилость у городских властей? Хотят вежливо предупредить? Для этого делегировали Шихарева?»

            Вадим тоже умолкает, пьет аперитив, поглядывая на Дениса.

– У меня к тебе целое дело, проект, – начинает все-таки. – Проект «Эдем»…

– Что-то слышал…

– Ну, все «что-то» слышали, в газетах высказываются, но никто ничего толком не знает и знать не может, потому что проект – мой.

– Твой или мэрии?

– Вот я же тебе рассказываю. Новый проект мэрии – «Эдем». За городом уже выстроен целый коттеджный поселок. Дома пятиэтажные, комфортные, оснащены техникой, коммуникациями, лифты, холлы, библиотеки, кинозал, сауна, бассейн, поля для гольфа. Обслуживающий персонал уже набран, штат укомплектован: сиделки, медсестры, санитарки. Все с медицинским образованием. Повара, горничные, дворники, садовники. Все это – для стариков. Для наших близких, которым мы не можем уделить столько внимания, сколько они заслуживают.

– Комфортные дома престарелых? – наконец, понимает Денис. – Хоспис?