Блистающий мир - Страница 31

в котором стоит человек, сопротивляющийся силе воды Оно подталкивает, колышет, манит и увлекает; переступи шаг, и ты уже отнесен несколько. "Они спят, - думает бодрствующий. - Все спят", зевая, говорит он, и лениво-завистливая мысль эта, повторяясь множество раз представлениями уютной постели, нагнетает оцепенение. Члены тяжелы и чувствительны; движения рассеянны; утомленное сознание бессвязно и ярко бродит - где попало и как попало: то около скрипа подошвы, шума крови в висках, то заведет речь о вечности или причине причин Голова держится на шее - это становится ясно от ее тяжести, а глаза налиты клеем, хочется задремать, перейти в то любопытное и малоисследованное состояние, когда сон и явь замирают в усилии взаимного сладкого сопротивления Стук, взламывающий такое состояние, не говорит ничего уму, только - слуху; если он повторится - дремота уже прозрачнее; в туманно-вопросительном настроении человек настраивает внимание и ждет нового стука. Когда он услышит его - сомнения нет; это - стук - там или там, некий безусловный акт, требующий ответного действия. Тогда, вздрогнув и зевнув, человек возвращается к бытию.

Тот стук, которому ответил глубокий вздох присевшего на табурет часового, раздался изнутри особо охраняемой камеры.

Часовой выпрямился, поправил кожаный пояс с висевшим на нем револьвером и встал. "Может быть, больше не постучит", - отразилось в его сонном лице. Но снова прозвучал стук - легкий и ровный, обезличенный эхом; казалось, стучит из всех точек своих весь коридор. И в стуке этом был интимный оттенок - некое успокоительное подзывание, подобное киванию пальцем.

Часовой, разминаясь, подошел к двери - Это вы стучите? Что надо? сурово спросил он Но не сразу послышался, изнутри, ответ; казалось, узник сквозь железо и доски смотрит на часового как в обычной беседе, медля заговорить.

- Часовой* - послышалось наконец, и тень улыбки померещилась часовому Ты не спишь? Открой дверное окошко.

Как и ты, я тоже не сплю; тебе скучно, так же скучно и мне; меж тем в разговоре у нас скорее побежит время. Оно застряло в этих стенах. Нужно пропустить его сквозь душу и голос да подхлестнуть веселым рассказом. У меня есть что порассказать Ну же, открой; ты увидишь кое-что приятное для тебя' Оторопев, часовой с минуту гневно набирал воздух, надеясь разразиться пальбой ярких и грозных слов, но не пошел далее обычной фразеологии, хотя все же повысил голос: - Не разговаривать! Зачем по пустякам беспокоите? Вы пустяки говорите. Запрещено говорить с вами Не стучите больше, иначе я донесу старшему дежурному.

Он умолк и насторожился. За дверью громко расхохотался узник, казалось, рассмеялся он на слова не взрослого, а ребенка.

- Ну, что еще? - спросил часовой.

- Ты много теряешь, братец, - сказал узник. - Я плачу золотом.

Любишь ты золото? Вот оно, послушай.

И в кармане зазвенело, как будто падали на кучу монет - монеты.

- Открой окошечко; за каждую минуту беседы я буду откладывать тебе золотой. Не хочешь? Как хочешь.Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com