Бледнолицый бог (СИ) - Страница 4

Незнакомец, судя по всему, был поражен не меньше Софии. Он замер на месте, забыв и про своего противника, и про оброненный кинжал, и переводил полный недоумения взгляд с женщины на молодого человека, а потом, будто опомнившись, метнулся к раненой и, сев рядом с ней, осторожно перевернул на спину.

— Винсент… больно… — произнесла она чуть слышно.

— Старайся не дышать глубоко. — Он убрал с ее лица растрепавшиеся пряди темно-каштановых волос. — Все будет хорошо. Только не засыпай.

— Больно… — повторила женщина и добавила, теперь уже обращаясь к светловолосому: — Ублюдок… в последний раз меня ранили много сотен… когда я доберусь до тебя, то вырву тебе клыки и сделаю из них… сделаю…

— Дана, пожалуйста. Ты должна беречь силы, — снова заговорил незнакомец.

— … праздничные сережки! — выдохнула она и закрыла глаза.

— Праздничные сережки? — переспросил светловолосый с усмешкой. — Не думаю, что…

Он поперхнулся словами, заметив, как незнакомец прикасается испачканным в крови женщины пальцем к своему лбу: знак, который понимали еще в ту пору, когда не существовало ни одного, даже самого простого, человеческого языка.

— Вот оно что? Ты уже хоронишь свою драгоценную сестричку, и поэтому приготовился мстить?

— Великая Тьма видит — мы встретимся очень скоро. И лучше бы тебе увидеть на моем месте Луноликую Весту.

Светловолосый кивнул на прощание и скрылся между деревьями.

Незнакомец поднял женщину на руки, при этом легко пошатнувшись. Вид у него был растерянный. Охотник, заметивший это раньше Софии, быстро перешел реку, перепрыгивая с камня на камень, приблизился к чужакам и протянул руки. В ответ незнакомец замотал головой и прижал женщину к себе еще крепче.

— Нам нужно… — Он оглядел траву и реку неуверенным взглядом — так, будто что-то искал. — Я должен помочь ей… она может умереть.

— И ты тоже. — Охотник положил руку ему на плечо. — Я могу понести ее, это не такая тяжелая ноша. А тебе лучше отправиться в путь налегке — ты не должен тратить силы попусту. Мы поедем в город вместе с вами. Где ваши лошади?

Гости в трактире — мы появились в разгар обеда — шарахнулись от нас, как от чумы. Девушка тут же куда-то испарилась, забрав с собой малютку-сестру (та, кажется, даже не успела испугаться — смотрела на меня во все глаза и довольно улыбалась), а я поднялся вслед за несшим Дану охотником вверх по лестнице.

— Это здесь, — сказал он и открыл одну из дверей.

Комната была крошечной: две кровати, стол с парой стульев, в углу — несколько плетеных корзин (наверное, для вещей, которые приносили с собой постояльцы) и небольшое окно, выходившее во двор. Охотник положил Дану на кровать и сделал пару шагов назад, позволяя мне приблизиться. Я сел на покрывало и положил ладонь ей на лоб, хотя уже знал, что не смогу сделать даже слабого ментального усилия. Голова кружилась, перед глазами все плыло, а часть сознания забылась глубоким сном еще у реки — до того, как мы пустились в путь.

— Дана, — позвал я и после секундного колебания наклонился к ней, подставляя шею. — Пей.

— Нет, нет… — Она попыталась поднять руку для того, чтобы меня отстранить. — Тебе нельзя…

— Пей, — повторил я, и она, послушно припав губами к шее, прокусила кожу, а потом сделала пару небольших глотков. — Вот и молодец. А теперь спи.

Дана вздохнула и закрыла глаза. Скорее всего, заснула она почти сразу же — сил у нее почти не осталось, но каким-то чудом в ней до сих пор держалась жизнь. Я вглядывался в ее лицо, пытаясь сконцентрироваться и понять, что делать дальше. Ране придется заживать самостоятельно — наихудший вариант в сложившейся ситуации, но при мне не было ни одного инструмента, а обычные человеческие иглы и нитки ничем бы не помогли.

— Тепло, — сказал я и повернулся к охотнику, который до сих пор стоял рядом. — Мне нужно одеяло. Я должен ее согреть.

Он молча кивнул, вышел и через несколько минут вернулся с двумя одеялами из верблюжьей шерсти в руках.

— Оставь нас наедине, — попросил я.

— Сможешь найти меня внизу, — коротко ответил охотник и испарился.

Я завернул Дану в одеяла, лег рядом и прижал ее к себе. Большой белый кот вошел в приоткрытую дверь, некоторое время недоуменно смотрел на нас, а потом прошествовал к тонкому ковру и, свернувшись на нем калачиком, зажмурил ярко-голубые глаза. Говорили, что животные, как и люди с печатью Лилит, отличают темных существ от светлых, но этого, похоже, наша с Даной природа не особо заботила — вскоре он уже мирно сопел.

На самом деле, обращенные темные существа не спят — они впадают в состояние, похожее на глубокий обморок. Сознание полностью отделяется от физической оболочки, и это позволяет восстановить силы. Пострадавшим или больным существам в моменты пробуждения дают лечебные порошки или настои из трав, и тогда здоровье возвращается к ним за считаные часы. Единственным лекарством, которое я сейчас мог дать Дане, была моя кровь, которой я потерял слишком много: достаточно еще одной капли — и я усну. Но уж лучше дать еще и потом умереть — только не оставлять ее без надежды. В конце-то концов, каждый из нас знал, на что шел, когда приносил клятву верности Ордену. Когда ты с завидной регулярностью охотишься на вампиров, разгуливающих под солнцем и уже давно не пьющих кровь, приходится признать — это не самое безопасное из занятий.

При воспоминании о Незнакомце меня охватило уже испытанное сегодня чувство — бессильная ярость. Впрочем, оно быстро сменилось другим — недоумением. Я раз за разом прокручивал в голове картину нашего поединка и не мог понять, что произошло. Незнакомец оказался быстрее — это вполне объяснимо, в этом молодые каратели вампирам всегда проигрывают. Но как он умудрился меня ударить? Я потерял концентрацию? Нет. Все было под контролем. Такую ошибку может допустить новичок — но только не тот, у кого на счету не один десяток голов.

Он применял магию? Нет. А если так, каким образом он улучил момент и ударил Дану? И, что еще важнее — как кинжалвернулся к нему? Оружие не было заговорено — это я знал совершенно точно, как и то, что только храмовое серебро, над которым произнесли нужное заклинание, возвращается к руке владельца. Загадка. Незнакомцы научились пользоваться нашим же оружием, которое каким-то странным образом попало к ним в руки?..

Солнце за окном проделывало свой привычный путь — опускалось к горизонту. У меня затекла спина, и я сел, положив под голову Даны свою подушку. Как же долго она будет спать?.. Еще немного — и настанет ночь, под такой защитой Незнакомец вполне может наведаться в деревню и перекусить. А потом уйдет, запутает следы — и мы не найдем его и через десять лет. В лучшем случае. А в худшем — придет сюда.

— Как же так? — вдруг заговорила Дана. Она приоткрыла глаза и смотрела куда-то вдаль, но вряд ли видела что-нибудь — помимо образов в своей голове, пожалуй. — Ведь это Сайлс, мы охотились, спали рядом у костра… Он сошел с ума! Он покусал почти всех… покусал и Весту, и меня… мне пришлось его убить! Как же так, отец? Разве мы не одной крови? Изначально мы все вампиры, какое они имеют право нас убивать?!

Имя «Сайлс» я слышал впервые, но догадаться о том, кто это, было несложно. Еще одно имя из длинного списка жертв молодых карателей в период Великой Реформы. Я снова обнял Дану.

— Ведь Сайлс больше не придет, правда? — спросила она. — Он пытался укусить Весту за лицо… он чуть было ее не убил!

— Сайлс не придет, он больше не укусит ни тебя, ни Весту, ни остальных. Ты в безопасности.

Дана подняла глаза, и на секунду мне показалось, что взгляд ее прояснился.

— Винсент. — Она внимательно смотрела на меня. — Ведь ты не умрешь?

Я на секунду замешкался, пытаясь понять, действительно ли сознание возвращается к ней.

— Ведь я люблю тебя, — закончила Дана спокойным тоном. — Пообещай мне, что не умрешь.