Благословите дитя. Божий дар жизни - Страница 4

Откровение запало в душу Ревекки и послужило руководством в жизни.

Ревекка действительно разрешилась двумя близнецами: «Первый вышел красный, весь как кожа косматый, и нарекли ему имя Исав (“косматый”); потом вышел брат его, держась рукою своею за пяту Исава; и наречено ему имя Иаков (то есть “держащийся за пяту”)» (Быт. 25, 25–26).

Сообразным с этим оказался и характер братьев-близнецов. Когда они выросли, «Исав стал человеком искусным в звероловстве, человеком полей, а Иаков человеком кротким, живущим в шатрах» (Быт. 25, 27). Как нередко бывает, родители относились с некоторым пристрастием к избранным любимцам, и замечательно, что спокойный, кроткий Исаак больше любил смелого, отважного зверолова, а Ревекка особенно любила скромного и нежного Иакова.

От рода Иакова, получившего отцовское благословение, произошел по плоти Господь Иисус Христос. Жизнь Иакова нельзя назвать безмятежной – на его долю выпало немало разочарований и бед.

Одним из самых жестоких ударов для уже престарелого тогда патриарха стала история, приключившаяся по вине старших братьев с его сыном Иосифом.

Иаков горячо любил свою вторую жену Рахиль и с особой нежностью относился к рожденному от нее сыну Иосифу, прозванному впоследствии Прекрасным.

В библейской истории Иосиф впервые является нам семнадцатилетним юношей. Как любимый сын, он постоянно находился при престарелом отце и лишь изредка навещал братьев-пастухов, переходивших со стадами с одного пастбища на другое.

Простодушный Иосиф с детской наивностью, возвращаясь домой, рассказывал отцу о неблаговидных поступках братьев, не отличавшихся высокой нравственностью. Те, естественно, возненавидели его за это. Ненависть разгоралась тем сильнее, чем больше они видели, что престарелый отец не скрывал особенной любви к Иосифу, как «сыну старости своей».

Старик действительно открыто показывал любовь к Иосифу и сделал ему особую «разноцветную одежду» из лучших египетских тканей. Так на Востоке традиционно одевали детей-любимцев. Подобная одежда могла служить знаком того, что Иаков предполагал сделать Иосифа наследником всего своего имущества.

Все это возбудило в старших братьях злобу и зависть. И они решили отделаться от Иосифа. Поспособствовал этому и сон, неосторожно рассказанный Иосифом, предвещавший поклонение ему старших братьев и даже родителей. Надо заметить, что этот сон вызвал негодование даже в Иакове. (Вообще же было два пророческих сна такого рода.)

И вот однажды братья решили убить Иосифа. Однако против подобного решения восстал старший брат – Рувим.

Тогда братья раздели Иосифа и бросили в один из рвов или высохших колодцев, предназначавшихся для запаса воды на время засухи.

Когда старшие братья раздумывали, что делать с Иосифом дальше, вдали показался караван, тянувшийся по направлению к Египту. Это и решило судьбу Иосифа. Братья продали его купцам за двадцать сребреников.

Отцу братья сказали, что Иосиф пропал; скорее всего, разорвали дикие звери. В доказательство они представили изодранную и нарочно испачканную кровью одежду Иосифа.

Иаков от невыносимой скорби разорвал свою одежду, «возложил вретище на чресла свои и оплакивал сына своего многие дни», не желая утешиться и приговаривая: «С печалью сойду к сыну моему в преисподнюю» (Быт. 37, 34–35).

В Египте Иосифа купил Потифар, начальник телохранителей фараона.

Палестинские рабы (а Иосиф и был таким) высоко ценились в Египте. Их служба заключалась в том, чтобы бежать впереди колесниц своих господ; с золоченой тростью или хлыстом в руке они расчищали путь и направляли лошадей.

Иосиф расторопностью и честностью в исполнении поручений более чем оправдал мнение египтян о палестинских рабах. Он снискал «благоволение в очах» Потифара, и тот «поставил его над домом своим и все, что имел, отдал на руки его» (Быт. 39, 4).

Дома у египетских вельмож отличались необычайным богатством, и в огромном хозяйстве проворство и честность, отличавшая Иосифа, должны были цениться высоко.

При своем высоком нравственном достоинстве и хозяйственных способностях Иосиф выделялся статностью и красотой, которые не преминули обратить на себя внимание жены Потифара, изнеженной роскошью и праздностью.

Нежелание Иосифа удовлетворить сладострастие хозяйки вызвало ее месть. Женщина оклеветала Иосифа, пожаловавшись мужу, будто «раб-еврей» хотел надругаться над ней. Поверив жене, Потифар «воспылал гневом и отдал Иосифа в темницу». Но даже подозревавший всех начальник тюрьмы понял, что узник невиновен. Скоро Иосиф занял и в темнице положение, какое занимал в доме Потифара.

А. А. Иванов. Иосиф, толкующий сны заключенным с ним в темнице виночерпию и хлебодару. Виночерпий и хлебодар были крайне встревожены своими сновидениями и тщетно ломали голову над тем, что же они значат. Узники очень обрадовались, когда Иосиф вызвался помочь им

В ту пору в немилость впали также главный виночерпий и главный хлебодар фараона, и они оказались в темнице – рядом с Иосифом.

Размышляя о постигших их злоключениях, виночерпий и хлебодар были крайне встревожены своими сновидениями и тщетно ломали голову над тем, что же они значат. Не имея возможности видеться со жрецами – толкователями снов, – узники очень обрадовались, когда Иосиф вызвался помочь им.

Виночерпию снилась виноградная лоза с тремя ветвями; вот лоза развилась, расцвела, и на ней выросли и созрели ягоды, из которых виночерпий выжал сок в чашу и поднес фараону. Иосиф истолковал сон так: виночерпия через три дня помилуют и возвратят на прежнюю должность, и он по-прежнему будет подавать чашу фараону. При этом Иосиф попросил виночерпия, чтобы тот в случае исполнения сна попросил за него фараона.

Ободренный счастливым истолкованием сна виночерпия, хлебодар тоже рассказал Иосифу свой сон. Ему снилось, что у него на голове три корзины. В верхней – припасы для стола фараона, а птицы прилетели и принялись клевать их.

«Через три дня, – сказал Иосиф, – фараон снимет с тебя голову и повесит на дереве, и птицы небесные будут клевать плоть твою».

Предсказания Иосифа в точности сбылись в день рождения фараона, когда тот по обычаю после пиршества, окруженный придворными и сановниками, раздавал милости или наказания. В этот день фараон возвратил главного виночерпия на прежнее место (и тот подал чашу фараону), а главного хлебодара повесил.

Счастливый виночерпий забыл об Иосифе. Но вскоре случай напомнил ему о бывшем товарище по несчастью.

Фараон увидел два сна, поразивших его загадочностью.

В первом сновидении «вышли из реки семь коров, хороших видом и тучных плотью». Они, очевидно, купались или бродили по речным отмелям в поисках сочной еды. Теперь они вышли на берег полакомиться тростником и прибрежными растениями, которыми обыкновенно питается скот в Египте. Но тут их съели семь тощих коров, которые чуть позже тоже вышли из реки.

В другом сновидении произошло вот что: на одном стебле выросли семь полновесных колосьев, а рядом выросли другие семь колосьев – иссушенных восточным ветром (хамсином), и эти колосья пожрали семь хороших колосьев.

В Египте снам придавалось громадное значение, и потому понятно, что увиденные фараоном знаменательные сновидения «смутили дух его», и он созвал «всех волхвов Египта и всех мудрецов его», требуя истолкования.

При фараоне постоянно находился совет жрецов различных степеней, которые руководили каждым его шагом в обыденной жизни и истолковывали волю богов, которая проявлялась в приметах, сновидениях и знамениях. Они не признавали за собой дара непосредственного откровения, а для разрешения вопросов удалялись в уединенные места, где и старались найти то или другое истолкование в священных книгах и в таинственных обрядах. И, надо полагать, труд этот был тяжелым и медленным.