Благословенный. Книга 5 (СИ) - Страница 55

Итак, англичане имели тактическое преимущество. Самый главный плюс наветренного положения — свобода в маневре; то есть находящиеся на ветре выбирают, где, как, когда и какими силами нападать, и стоит ли им вообще начинать бой.

Союзная эскадра, соответственно, находилась под ветром, и не могла выбирать момент атаки. Правда, у такого положения тоже есть ряд плюсов; и самое важное преимущество подветренного положения — это возможность использовать пушки нижнего дека. Однако англичане однозначно всегда выбирали наветренное положение, рассчитывая на быстрое сближение и последующий бой на близкой дистанции, где они на голову превосходили всех…

После долгих раздумий, адмиралом Паркером было решено, что флот образует колонну, которая находясь на ветре, прорежет строй русских кораблей. При этом возглавить передовую колонну поручалось контр-адмиралу Коллингвуду на его прекрасном 98-пушечном «Сент-Джордж», пусть и пострадавшем во время боя в Зундах. За ним шёл весь авангард британской эскадры в количестве 10 судов. Основные силы Хайда Паркера должны были атаковать русскую линию под острым углом, а авангард Коллингвуда и арьергард Сомерайза — почти под прямым. Так они собирались отрезать русский авангард, а затем взять кордебаталию русских в «два огня», чтобы колонны Коллингвуда и Сомерайза зашли с подветра, а силы Хайда Паркера оставались с наветренной стороны.

* * *

Окончательно диспозицию сражения Хайд Паркер закончил, находясь уже в водах Дании. Английский командующий предусмотрел собственное построение в три колоны; Командование одной колонной Паркер оставил за собой, руководство второй поручил Коллингвуду, третьей — Джеймсу Сомерайзу. Колонна Паркера насчитывала двенадцать линейных кораблей, Коллингвуд будет располагать в битве одиннадцатью, а Сомерайзу выделили шесть линейных кораблей и пять «больших» фрегатов.

Адмирал обоснованно предположил, что построение союзного флота будет линейное, ведь в то время именно такое построение считалось наиболее эффективным; к тому же именно такой строй казался логичным для флота, собиравшегося преградить англичанам путь в Северное море. Первым делом им предстояло дождаться попутного ветра. Англичане выбирали время и место атаки; и, не видя смысла пролезать в узкий и хорошо защищённый плавучими батареями Эстерсунн, двумя колонами, двигаясь курсом север-север-запад, втягиваясь в пролив Большой Бельт, где перед ними открывалась союзная эскадра, шедшая почти строго на север. Противники сходились под острым углом примерно в 30 градусов, но, поравнявшись с русской линией, которая растянулась больше чем на две мили, Коллингвуд и Сомерайз по команде Паркера развернулися на 90 градусов и атаковали линию русских кораблей двумя расходящимися ударами. Коллингвуд решительно атаковал западным курсом авангард противника, состоявший в основном из русских кораблей, колонна Паркера нацелилась в направлении северо-запад, по русскому центру (кордебаталии), а колонна Сомерайза готовилась прорезать арьергард, состоявший из шведов и датчан. Между 10 и 11 часами Коллингвуд — его колонна находилась северней — сигнализировал Паркеру: «Имею намерение отрезать авангард противника, чтобы предотвратить отступление вражеского флота в Копенгаген». Около 11 часов Коллингвуд отдал приказ не открывать огонь, пока враг не окажется в самом уязвимом положении — то есть его колонна должна была обстрелять русских непосредственно во время прорезания их линии. Флагман Коллингвуда — быстроходный корабль новой постройки «Сент-Джордж» — на всех парусах приближался к русской линии, и при этом намного обогнал следующие за ним корабли.

В этом бою англичане должны были применить тактику создания местного преимущества. Они собирались сражаться не корабль против корабля, как это принято у благородных людей, а, пользуясь лучшей маневренностью своих сил, нападать на каждый вражеский корабль вдвоем или даже втроем и, уничтожив или повредив до полной его неспособности продолжать сражение, переходить к следующему. Использование новой тактики и лучшая подготовка английских артиллеристов, решимость кэптенов вести бой на самой близкой дистанции, где залпы карронад англичан были бы особенно разрушительны — всё это, несомненно, должно было предрешить исход сражения!

Адмирал Паркер с гордостью наблюдал, как колонна Коллингвуда дерзко прорывается вперёд, в приметный разрыв между двумя русскими кораблями.

«Сейчас они разрежут их линию пополам, и корабли русского центра столпятся, как бараны перед загоном. А Коллингвуд тем временем зайдёт с другой стороны и разнесёт их, поражая небоевые борта… Но как же смел это парень! А вот Сомерайз медлит»

— Нам надо подбодрить их! — решил адмирал. — Прикажите поднять сигнал: «Британия ожидает, что каждый исполнит свой долг»!

Разноцветные флаги степенно поползли на реи. Заметив сигнал Паркера, Коллингвуд, однако, совершенно не впечатлился, лишь сухо пробурчав:

— Я бы предпочёл, чтобы адмирал Паркер прекратил посылать такого рода сигналы. Мы все знаем, что мы должны делать!

А вице-адмирал Сомерайз высказался энергично, но совершенно непечатно.

Тем временем, линия русских корабле становилась всё ближе. С них вёлся довольно быстрый огонь, но, как ни удивительно — никто из них не стрелял головной корабль Коллингвуда!

— Сэр, русские обстреливают нашу колонну, но не трогают нас самих! — в изумлении воскликнул кэптен Харди.

— Вы хотите подать на них официальную жалобу? — приподняв бровь, ехидно спросил его контр-адмирал.

— Нет… нет, сэр! Просто это кажется мне странным сэр! — сконфуженно промолвил кэптен.

— Просто возблагодарите господа, что эти ядра летят не в нас, — назидательно произнёс Коллингвуд, — и проверьте, всё ли готово для «собачьей свалки!»

— Есть, сэр! — промолвил кэптен, удаляясь. «Ну и задница» — невольно подумал Харди, «такой самовлюблённый тип этот Катберт Коллингвуд!» Однако, несмотря на недовольство, кэптен всё же счёл за лучшее проверить, всё ли готово для боя — осмотрительность никогда не бывает лишней!

Но сомнения были напрасны — офицеры и команда отлично знали своё дело. Пушки и карронады были заряжены для производства близкого залпа: какие-то — двумя, а некоторые — и тремя ядрами; команды марсовых, баковых и шкотовых матросов находились на своих местах, чтобы после разрезания вражеской линии сразу же повернуть на параллельный курс, взяв противника в «два огня».

Но когда Сент-Джордж сблизился с русской линией, была замечена ещё одна странность:

— Посмотрите-ка! У русских за линией линейных кораблей стоят какие-то ещё суда! — в удивлении воскликнул кэптен Харди, сквозь пороховой дым всматриваясь во вражеское построение.

И действительно, за парусами русских линейных кораблей виднелись сильно наклонённые назад мачты… торговых клиперов. Даже не фрегатов — клиперов! Увидев это более чем странное зрелище, кэптен счёл за нужное доложить об увиденном контр-адмиралу.

— Да, действительно, это их «клиперы», — удивлённо произнёс Коллингвуд. — Удивительно, они же не могут нести сколь-нибудь мощных орудий из-за недостаточной ширины корпуса! Да и обшивка у них слишком слаба, чтобы противостоять даже артиллерии брига! Впрочем, нам это не важно: мы уничтожим и их, и линейные корабли, и всех остальных! Нам бы только подойти к ним поближе и вцепиться в них, как бульдог в быка!

Тем временем к Харди подбежал взволнованный мичман.

— Впередсмотрящий доложил, что мы плывём на какую-то шлюпку, буксируемую последним кораблём русского авангарда, сэр!

Харди и Коллингвуд, услышав это и глядя на бледного юного джентльмена, обменялись ироничными взглядами.

— Ну что же, мы сметём её, будто бы и не заметив. Расслабься, Том! — понимающе улыбнулся кэптен и, потрепав парня по плечу, отправил его на место.

— Все волнуются. Перед боем всегда так! — извиняющимся тоном пояснил он Коллингвуду.

— Я прекрасно понимаю, Уильям! — ответил контр-амирал, невольно вспоминая свои первые бои. Да, к этому не привыкнуть!