Благословенный. Книга 5 (СИ) - Страница 10

— Так вы считаете, что при правильной постановке дела всё можно наладить?

— Непременно! Если, сообразуясь с местными условиями, какой-нибудь капиталист начнет правильный, обдуманный торг с Персиею, то труды его непременно увенчаются блистательным успехом. Как говорят в России: «Лиха беда начало»! Да ведь и начало-то уже давно сделано, желательно только идти далее, не оставаться всегда при начале. Английские и французские негоцианты действуют в этой стране весьма смело; а ведь сравнивая торговые пути ведущие из России и Англии в Тебриз, легко убедиться в том, что Россия обладает важным преимуществом перед Англиею, имея безопасный и удобный путь в Персию из Астрахани. Английская торговля идёт через Константинополь и Трапезунд, проходя по турецким владениям, наводненным кочующими племенами курдских грабителей. Мне пришлось как-то раз разбирать дело комиссионера английских купцов, у которого дикие курды джелалийского племени разграбили караван близ турецко-персидской границы. Сто тридцать вьюков с товарами на сумму около двух миллионов риалов, т.е. примерно в миллион рублей, попались в жадные руки грабителей-курдов; и это, по его словам, был уже не первый случай. Но, несмотря на периодически повторяющиеся грабежи, торговля английскими товарами с Трапезундом, годовой оборот которой достигает примерно десяти-одиннадцати миллионов, никогда не замирает. А ведь эти 11 миллионов могли бы быть нашими!

— Ну что же, — резюмировал я, — будем действовать, дабы завоевав Персию силой оружия, теперь покорить её ещё и нашими товарами. Очень надеюсь что скоро Тебриз, Астрабад, Решт и Исфаган наполнятся русскими товарами, а полновесные персидские риалы и туманы будут кучами сыпаться в купеческие наши конторы, устроенные в больших торговых городах Персии. Льщу себя надеждой, что со временем можно будет без всяких хлопот и просьб запросто выписывать себе из Персии через московских или петербургских купцов чудесный ширазский табак, восхитительные феррагунские ковры и отменные кашемирские шали. Наташа, тебе понравились шали, что привёз Николай Карлович? А ковры? Ну вот! И я думаю, они ещё многим понравятся!

* * *

Мне запомнился тот разговор. И через некоторое время мы с Николаем Карловичем совместно написали меморандум о мерах по развитию русско-персидской торговли.

Прежде всего мы решили, что необходимо устроить особый Русско-персидский коммерческий суд, рассматривающий коммерческие споры русских и персидских подданных. Это поставило бы русско-персидскую торговлю на твёрдую правовую основу.

Долго думали, как научить наших купцов заключать правильные контакты. В конце концов, Николаю Карловичу пришла в голову блестящая мысль:

— Наверно, надобно отобрать из нашей армии небогатых офицеров солидного возраста, пригодных к тому, чтобы стать комиссионерами в Персии. Они могут составлять письменные контракты, знают эту страну и ничего в ней не боятся. А компания «Русский дом» может стать тут примером!

Так и поступили. К тому времени по Волге уже ходила добрая дюжина пароходов, ещё два плавали по Каспийскому морю. И скоро русско-персидская торговля начала набирать обороты. А с «курдами джелалийского племени» стоит потолковать подробнее — и, может, караваны Трапезонд-Тебриз станут редкостью…

*Самойлович — начальник Главного управления госпиталей.

**«potable» — пригодно, приемлемо.

Глава 5

Уильям Питт внимательно вглядывался в лицо своего собеседника. За свою многолетнюю политическую карьеру он успел повидать мириады лиц и пожать бесчисленное множество рук, и справедливо считал, что научился неплохо разбираться в людях с первого взгляда. Однако сидящий перед ним благообразный седой джентльмен с обширными залысинами и мягкими иудейскими глазами оказался совершенно непроницаемым для его взора; и это пугало Питта.

— Значит, господин Ротшильд, вы утверждаете, что у вас есть план обрушения французских финансов… Это очень занимательно, право! И вы уверены в свои способности осуществить его?

Задавая этот вопрос, Питт уже по глазам Мейера Ротшильда видел, что тот совершенно уверен в своих возможностях. Впрочем, странно было бы если бы посетитель отреагировал по-другому.

Эта встреча произошла не просто так. Мейер Ротшильд уже прогремел в деловом мире Сити, реализуя фьючерсы на поставки кантонского чая в то время, как никто не мог гарантировать привоз даже тысячи ящиков — ведь всё было скуплено русским правительством. Как этот иудей сумел договориться с царём — оставалось тайной за семью печатями, Но ясно было одно: этот человек — очень, очень и очень серьёзная фигура.

— Мистер Питт, для достижения всех целей этого предприятия мне необходим краткосрочный кредит в размере 2 миллионов 200 тысяч фунтов. При добавлении моих собственных средств это составит сумму, достаточную для того чтобы превратить франк в ничего не стоящие фантики! — слегка улыбаясь, пояснил мистер Мейер.

Премьер-министр откинулся в кресле, пытаясь просчитать все возможные варианты и последствия. Его холодный аналитический ум сейчас рассматривал и один за другим отвергал различные пути достижения цели. Предложение было заманчивым. Чертовски заманчивым! Но только вот два миллиона фунтов… Это два миллиона фунтов!

— Надеюсь вы понимаете сэр, что правительство Его величества не может быть никоим образом замешанным в такого рода действиях. Это означает, что об использование государственных финансов не может быть речи! — наконец произнес сэр Уильям, холодно улыбнувшись своему визави.

— Для достижения моих целей совершенно безразлично, будут ли это правительственные деньги, или же их источник будет каким-то иным — добродушно ответил Ротшильд. — Не желаете ли сигару, мистер Питт?

— Благодарю! — отказался сэр Уильям. — Простите, но я не совсем вас понимаю: если вы не претендуете на правительственные средства, то что же вам угодно от меня?

Мейер Ротшильд сконфуженно развёл руками.

— Видите ли, сэр Уильям: я человек в Лондоне новый, и пока не располагаю достаточным кредитом для того, чтобы самостоятельно раздобыть такую сумму. Разумеется я понимаю все сложности связанные с финансированием правительства в парламентской стране и связанную с этим невозможность крупных изъятий из казначейства. Между тем вопрос по своему характеру таков, что ни в коем случае не допускает его обсуждение в парламенте!

Премьер-министр понимающе кивнул. Действительно: ставить на голосование в палате Общин проведение финансовых афер по подрыву финансовой системы другой страны, с которой, к тому же, именно в это время ведутся мирные переговоры — это явный перебор!

— Однако это ни в коем случае не означает, что вы, Ваше превосходительство, не можете повлиять на процесс! Ведь есть же влиятельные люди в Сити, которые прислушиваются к мнению правительства, и вашим личным рекомендациям; есть банки, страховая компания Ллойда, есть, наконец, Ост-Индская компания, столь тесно связанная с интересами правительства Его Величества! Неужели никто из них не сможет изыскать необходимые средства? Уверен, что при должной поддержки моей идеи с вашей стороны нет решительно ничего невозможного! Наконец, есть трофейные франки — бумажные деньги Директории, захваченные на французских судах, а также в Тулоне и Остенде. Само проведение говорит нам пустить их в дело!

— Возможно, возможно! — задумчиво произнёс Питт, разглядывая футуристичный интерьер кабинета Мейера Ротшильда.

Бесшумно открылась дверь: лакей подал гостю и хозяину чай.

— Я понимаю ваши затруднения, мистер Питт! — помешивая ложечкой в фарфоровый чашке, произнёс Мейер. — В наше время политик буквально находится под прицелом разного рода шелкопёров: газетчиков, памфлетистов, уличных демагогов из Гайд-парка, и прочей публики, готовой неистово обсасывать любой его промах. Однако то же самое оружие можно повернуть в свою пользу, не так ли? Когда моя операция завершится успехом — заметьте, я говорю не «если», а «когда», — то совершенно уверен, что меня найдётся лишних пятнадцать, а может быть, и все двадцать тысяч фунтов, для того, чтобы достойно поддержать через прессу тех политиков-доброжелателей, что способствовали мне в достижении успеха! И мне очень бы хотелось, чтобы это были вы, мистер Питт, а не мистер Фокс!