Битвы, выигранные в постели - Страница 80

С 1959 по 1982 год он служил в органах госбезопасности, был сотрудником одного из подразделений научно-технической разведки. Дважды выезжал в длительные загранкомандировки, в том числе во Францию.

Я знал его. Он казался компанейским, всегда приветлив, общителен. Но потом в нём появилась какая-то меркантильность, стремление что-то выгодно достать, продать. Из-за таких махинаций его и отозвали из второй командировки.

Страсть к наживе, преувеличенное мнение о своих способностях и неудовлетворённое чрезмерное честолюбие, пристрастие к спиртным напиткам и женщинам, а также неустойчивость толкнули его на предательство.

В ход расследования вмешался случай. В феврале 1982 года он совершил известное вам тяжкое уголовное преступление. В ноябре того же года военный трибунал Московского военного округа лишил его воинского звания и приговорил к пятнадцати годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии усиленного режима. А затем он признал себя виновным и в шпионаже.

Конкретные факты его шпионской деятельности были подтверждены показаниями свидетелей, заключениями экспертов, вещественными доказательствами. 14 декабря 1984 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к исключительной мере наказания — расстрелу. Приговор приведён в исполнение.

— Какие изменения произошли в НТР с распадом Варшавского Договора?

— Прекращение сотрудничества не оказало серьёзного влияния на российскую НТР, которая сейчас, как и прежде, руководствуется интересами своей страны.

— В западной печати появлялись сообщения, что с приходом к власти Горбачёва советская НТР усилила свою деятельность. В частности, агентам разрешили идти на большой риск, и именно этим объясняются участившиеся провалы. Так ли это?

— Не разделяю этот тезис, сравнивая, что было до Горбачёва и при нём. Какой-то смены установок не произошло. С другой стороны, меняются задания, методы. И периоды бывают разные — больше провалов, меньше… Но конечно, коллизии последних лет затруднили нашу работу, а чем она сложнее, тем меньше шансов на успех. Примерно с 1987 года у нас начались трудности с валютой. Произошли большие изменения в структурах, на которых мы базируемся. Поэтому можно сказать так: в настоящий период НТР усиливает свою деятельность по анализу перспективности тех или иных технологий для промышленности России в свете её реструктуризации. По ряду направлений мы снижаем активность, прежде всего по добыче образцов новой техники. Связано это с финансовыми проблемами и отсутствием у части отраслей конкретных программ развития.

Такой вот скучноватый разговор получается, когда с разведчиком сходишься лоб в лоб. Но какое отношение и сам разговор, и упоминающийся в нём агент имеют к главной теме нашей книги? Оказывается, самое непосредственное. Хотя бывшие коллеги Фарвелла не хотят об этом говорить.

Как стало ясно из источников, раскрытых в самое последнее время, окончательный провал своему агенту устроила, как ни странно, сама французская разведка. Но первоначально «подорвался» он… вы догадались правильно… опять-таки на женщине.

Говорят, настоящее имя агента Владимир Ветров, полковник КГБ, сотрудник управления «Т». И скрывать его особо не стоит хотя бы по двум причинам. Во-первых, имя это неоднократно фигурировало в зарубежных публикациях, в том числе и в специальной передаче на русском языке, сделанной радиостанцией «Свобода». Во-вторых, фамилия Ветров достаточно распространена, так что родственники всегда могут сказать, что не имеют ни к данному персонажу, ни к его истории ровным счётом никакого отношения. Мало ли на свете однофамильцев?

Итак, вот вам ещё одна версия событий.

Вернувшись после заграничных вояжей в Москву и, видимо, разочаровавшись в советской жизни, Ветров пишет письмо своему хорошему знакомому во Франции, оказавшему ему некогда большую услугу, в которой намекает, что не прочь будет вернуть должок. Получив письмо, в котором Ветров также просил о срочной встрече в Москве, проницательный знакомый поставил в известность о нём спецслужбы Франции и с их согласия вылетел в нашу столицу. Здесь он встретился с Ветровым и получил от него ещё одно послание, в котором тот изъявлял желание работать на спецслужбы Запада.

Уверовав в серьёзность намерений Ветрова, его связали с профессионалом — сотрудником французского посольства в Москве, и около года новоявленный агент, получивший кличку Фарвелл, исправно поставлял информацию. А потом вдруг исчез. Через некоторое время, после осторожных попыток навести справки, французы приходят к выводу, что их агент арестован и, судя по всему, расстрелян.

И вот в начале 1983 года, как бы в отместку за это, президент Миттеран принимает решение о высылке из Франции свыше сорока советских дипломатов и журналистов за «деятельность, несовместимую с их официальным статусом». В том заключалась трагическая ошибка французов.

В списке значились многие люди, так или иначе когда-то контактировавшие с Ветровым. Сам же он в это время был живой, хотя и находился в заключении. Но арестован и осуждён он был не по шпионскому, а по уголовному делу.

На работе он завёл себе любовницу — старшую переводчицу управления Светлану Очкину, следы которой в настоящее время таинственно затерялись. Но по словам вдовы Ветрова, эта особа пыталась шантажировать мужа, стараясь заставить его жениться на себе, бросив семью.

Поводом же для шантажа, по вероятности, послужило вот что. Зайдя как-то без стука в рабочий кабинет Ветрова, Очкина застала его за странным делом: он фотографировал секретные бумаги. Пойманный, что называется, с поличным, Ветров был вынужден согласиться на требования любовницы. Сам же тем временем решил её убрать. И вот 22 февраля 1982 года, взяв шампанское, «молодожёны» отправились на машине в лесопарк в районе окружной дороги, якобы для того, чтобы отпраздновать свою помолвку.

Однако в самый неподходящий момент возле машины, стоявшей в лесу, появился некий человек — фальшивый милиционер, уволенный из органов за взятки и пьянство. Промышлял он тем, что подкарауливал влюблённые парочки, предъявлял им удостоверение, утаённое при увольнении, грозил сообщить на работу и т.д. Многие, понятное дело, стремились от него откупиться.

Но на сей раз номер не прошёл. Разозлённый Ветров выскочил из машины и прикончил лжемилиционера ножом. Поняв, что дела плохи, его любовница бросилась бежать. Тогда Ветров сел в машину, настиг и сбил её. Будучи уверен, что женщина мертва, он покинул место преступления. Но Очкина оказалась живучей, была подобрана ещё живой, и в тот же вечер Ветрова арестовали.

Однако — удивительное дело — Очкина пожалела любовника и не рассказала, за что именно её пытались убить. Так что Ветрова судили лишь за убийство лжемилиционера в состоянии аффекта, дав ему за это пятнадцать лет. Отбывать наказание его отправили куда-то в район Иркутска, откуда, по словам жены, он довольно часто писал ей.

Но тут во Франции разворачивается акция по высылке агентов. КГБ анализирует ситуацию и решает провести повторное следствие. Во всяком случае, Ветрова узнаёт, что муж снова оказывается в Москве, в «Лефортове», а в феврале 1985 года ей выдают свидетельство о смерти мужа.

Такие вот бывают истории…

Итак, теперь мы с вами достаточно хорошо осведомлены о шпионской секс-кухне. Что сказать в заключение? Давайте я приведу вам две исповеди — одну бывшей «ласточки», другую — бывшего «ворона», в которых они достаточно откровенно говорят и о «прелестях» своей работы, и о том, как она кончается…

«Мы были знакомы со студенческой скамьи, и в неё был влюблён весь наш курс, — рассказывал об одной своей знакомой журналист Андрей Колобаев. — Она обладала неким загадочным шармом, экзотической внешностью, редкий мужчина мог устоять перед подобным сочетанием красоты и ума, столь не свойственным женщинам. Прекрасно знала английский и французский… Разумеется, у неё были и дорогие украшения, и респектабельные ухажёры с шикарными лимузинами к подъезду. Но все считали, что Тома даже им не по зубам…