Битва за Любовь. Книга первая - Страница 2

Вечор девку сговорили, за старого красну замуж…

И вот если всмотреться в понятие любовников с этой точки зрения или из той эпохи, когда брак очень часто связь и место без любви, то станет понятно, как рождалось понятие любовников. Любовники – это те, кто живет вместе или хотя бы спит вместе только потому, что любят друг друга и готовы ради этого пойти даже на нарушение общественных правил поведения.

Если это очевидно, то вопрос о телесной любви принципиально меняет свое содержание. Очевидно, что в любви любовников любовь заключается не в телесной близости.

Как нет её в телесной близости мужа и жены, окрутившихся по расчету. Как нет и в телесной любви жриц любви, как называют проституток. Телесной близости с избытком, а любви нет совсем…

Любовь не относится к телам. Любовь – это свойство или качество души. Но выражение «телесная любовь» при этом существует и не может быть случайным. Что оно означает?

Нам не надо далеко ходить за ответом, мы его знаем из собственного опыта. Достаточно уметь глядеть в себя. Наши тела нуждаются и в заботе, и в ласке. Когда нас любит мама или папа, они гораздо больше заботятся, чем ласкают. В этом отличие родительской любви от любви любовника. Он, наоборот, гораздо больше ласкает тело, чем заботится о том, кого ласкает. Почему?

Потому что сама возможность найти любовника появляется лишь в определенное время, а именно тогда, когда приходит потребность в телесной ласке. С половым созреванием мы накапливаем огромное количество бушующей боли, которую обычно называют страстью. Страсть – это боль, находящаяся посередине между любовью и страданиями. Она совершенно не случайна, потому что именно она загоняет живые существа в состояние продолжения рода. Это какое-то устройство, понуждающее живые существа принимать муки деторождения.

Страсть снимается только ласками. А поскольку источник этой боли – те самые члены, которые обеспечивают деторождение, то крайние ласки ведут к оплодотворению и зачатию. Всё это может происходить и без любви, даже с помощью пробирки.

Но оплодотворение означает творение плода. Если вы без любви сотворили плод, он будет расти и развиваться, а потом еще и родится, женщина, которая понесет его, резко потеряет в способности выживания, она станет слаба и уязвима. Ей понадобится забота, а для этого нужен уже не любовник, а муж. И на время беременности, и на время воспитания детеныша. Поэтому женщины так озабочены тем, любит ли их избранник, с которым они ложатся в постель…

Вот, на мой взгляд, истинное происхождение брака. Кто-то должен помочь женщине воспитать ребенка, и выбор прост: либо это делает отец, либо общество, которое позволяет свободные связи и не обязывает мужчин жениться на своих забеременевших любовницах и не запрещает девушкам вступать в половые связи до брака.

В действительности, в любом случае общество участвует в решении этой задачи. Оно либо следит за тем, чтобы мужчина брал на себя обязательства по заботе о жене и детях, либо оно берет эти обязанности на себя. Мы живем в обществе, где по обычаю общество помогает женщине только до ее замужества. Дальше это обязанности мужа. Но советское общество добавило к этому обычаю заботу о матерях-одиночках. И этот обычай сохраняется до сих пор, хоть и слабо. Тем не менее, мы должны понимать, что это означает общество смешанного типа. Возможно даже, наше общество вообще меняется, медленно перерастая в такое, где институт брака отомрет, а будет свободная любовь, покрываемая государственной поддержкой матерей.

Что лучше, я не знаю. Но мы воспитаны в определенной культуре, которая проявляется в каждом из нас, и если хотим себя познать, должны заглянуть в эти слои своего сознания. И там мы обнаруживаем и культуру браков по расчету, когда женщина просто пользуется мужскими слабостями, чтобы заполучить себе источник жизнеобеспечения. И никакой любви тут нет.

И культуру мужской свободы, когда поведением мужчины правит грубое правило: наше дело не рожать – сунул, вынул и бежать!

Но есть и слои ожидания или поиска любви, называемые романтическими. Слои сознания, в которых живет смутный образ принца на белом коне или спящей красавицы, которая спит только для тебя, только в ожидании твоего поцелуя…

Вряд ли мы можем сказать, что эти образы, живущие в наших душах, врожденные, то есть пришедшие с нашей душой из прошлых жизней. Образы всегда набираются нами здесь. Но вот само ожидание любви, ожидание того, кто однажды обязательно должен прийти или встретиться, и это будет твоя половинка, определенно свойственно нашим душам. Думаю, оно живет в них и вне наших земных воплощений…

Тела не знают любви, они знают лишь потребность в ласке. Любовь – это то, что наполняет души. Поиск любви – это поиск родной души, с которой можно слиться. И доверить себя, когда тело вынуждает тебя пойти на новый, после самого воплощения, виток страданий, можно только тому, кто тебя любит. Только любовнику. Довериться тому, кто лишь попользовался твоим телом, нельзя – его дело не рожать…

Поэтому женщины непроизвольно проверяют и проверяют своих избранников, вслушиваясь в их голос, вглядываясь в их глаза…

Если любовь связана с душевностью и душой, значит, она предмет науки о душе, то есть психологии. Раз при этом мы видим, что в нашем понятии о любви присутствуют слои, к тому же связанные с культурой, следовательно, изучать это понятие надо культурно-исторически.

КИ-психологический подход хорош тем, что он позволяет выйти на прикладную психологическую работу, без которой изучение любви просто бессмысленно. Зачем нам читать еще одну безумно-научную песню о том, чего автор не понимает?! Любовь – это слишком жизненно, чтобы читать о ней одно, а в жизни делать другое. Прикладная психология позволяет устранить двойственность из жизни и опробовать на себе то, о чем пишут в умных книжках.

Первое, что необходимо сделать, чтобы понять любовь, – понять себя. Понять себя, конечно, в отношении любви. Это вовсе не простое дело, если вспомнить, сколько странностей было у каждого в жизни, когда дело доходило до любви. Но отступать нельзя – любовь занимает слишком много места в наших жизнях и сознании. Поэтому есть смысл как раз на странности и обратить внимание: если они есть, значит, ваше сознание в этом месте неоднородно и не просто. А точнее, сложно.

То есть сложено из множества слоев. Естественно, это слои образов, ничего другого в сознании не существует. Но образы бывают разные. Бывают простейшие истоты – далее не разложимые образы впечатлений. Бывают составленные из них исты, – говоря платонически, идеи каких-то вещей или явлений. Бывают образцы, по которым мы водим себя в поведении. И бывают понятия и обобщающие понятия, которыми разум вершит нашу жизнь.

Если мы обнаруживаем, что в любви хоть чуточку непредсказуемы для самих себя, значит, сложны или неоднородны сами наши понятия о любви. А если при этом я могу сказать про себя, что мои понятия о любви сложны, значит, этих понятий у меня к тому же несколько. Что, кстати сказать, само по себе странно… не правда ли?

Как может быть у меня одновременно несколько понятий об одном и том же? Попробуйте представить себе это. Вот перед вами книга, вы глядите на нее и осознаете, что у вас одновременно несколько понятий об этой вещи. Странно? А в отношении любви не странно, и наш язык нас выдает: наши понятия о любви сложны и неоднородны. Отсюда и странности.

Прикладная КИ-психология начинается с того, чтобы упахтать свое понятие о том, что вы собрались исследовать. Понятие «пахтать» применяли мазыки. Означает оно, если помните, сбивать масло из сметаны. Иначе говоря, превращать нечто жидкое и размазанное в твердое и очень определенное.

Вглядитесь в это объяснение. В нем я показал сам подход, который мы и должны применять к понятиям. Вот я сказал вначале слово «пахтать». Оно может звучать знакомо, как слово «любовь». Но за ним – пустота или суета невнятных образов. Тогда я сказал: пахтать – это сбивать масло из сметаны. Эти слова можно даже принять за определение. И словари – от толковых до самых научных – частенько дают именно такие определения понятий. Однако это вовсе не определение – это описание.