Битва флотов - Страница 14

Да, он мог чувствовать жалость к нему, даже если он был врагом, и это ощущение почти беспокоило Джукагу.

– Стоп машины!

– Есть, стоп машины!

– Машинный отсек?

– Подтверждение, полная остановка двигателей.

– Космическая верфь No 4, это авианосец «Тарава». Готовы к стыковке.

– Понял вас, авианосец «Тарава». Активизирую автоматические системы захвата. Секундой спустя, включились фокусированные тяговые лучи, фиксируя корабль внутри дока. Все на мостике почувствовали толчок, когда силовые поля, сжали авианосец своими могучими объятьями. Тянулись долгие минуты ожидания. Наконец стали выдвигаться стыковочные сегменты. Все напряженно следили за мониторами, наблюдая, как огромные доковые конструкции опоясывают корабль. По очереди, один за другим загорались индикаторы, показывающие, что захваты стыковочных сегментов точно входили в соответствующие пазы и жестко фиксировались. Когда все индикаторы загорелись зеленым напряжение начало спадать. Теперь команда могла вздохнуть свободно. Оставалась последняя операция – присоединение шлюзового коридора.

Ясон со своего капитанского кресла наблюдал, как подобно огромному удаву, в сторону авианосца медленно ползет трап шлюзового перехода.

Щелкнули замки главного шлюза.

– Капитан, стыковка со станцией завершена!

Постановка в док судна, такого размера как авианосец, всегда была непростым делом. Эта работа требовала полной концентрации и самоотдачи. Ясон, наконец, смог с облегчением откинуться в своем кресле. Пятьдесят минут маневров предшествующих стыковке, дались не легко. Усталым взглядом, он обвел свой экипаж. Все стояли в молчании. Речи уже были сказаны ранее, когда стало известно, что авианосец подлежит консервации. Сейчас оставались лишь те немногие члены экипажа, которые требовались для этого последнего рейса. Говорить уже было нечего, да не хотелось.

– Обесточить основной и резервный энергетические контуры, приступить к процедуре остановки реактора, – отдал последнюю команду Ясон.

Сделав паузу, он продолжил.

– Ну, вот похоже и все. Наш славный корабль закончил свой славный путь…

Экипаж молча смотрел на своего командира.

– Офицер с верфи, прибыл на борт, – доложил человек, сидящий за пультом связи.

– Хорошо, – рассеянно кивнул Ясон.

Минутой позже он уже слышал шаги в коридоре, и попытался выдавить из себя улыбку. Офицер взошел на мостик. Печатая шаг он пересек рубку и остановился в двух шагах от Ясона. Четким движением приложив руку к козырьку фуражки он отрапортовал.

– Капитан третьего ранга Вестерлин, командующий корабельной верфью номер четыре, прошу разрешения взойти на борт.

Ясно попытался ответить так же формально, но голос все равно выдал его чувства.

– Разрешаю взойти на борт, – ответил Ясон, салютуя в ответ.

– Капитан второго ранга Бондаревский, у меня для вас приказ штаба флота, – бесстрастно произнес Вестерлин.

Капитан слегка замешкался, пока искал нужный документ в своей папке. Наконец, найдя его, он вынул конверт голубого цвета, на котором красовалась эмблема конфедерации, вскрыл его, и официальным тоном начал зачитывать.

– Приказ генерального штаба космических сил Конфедерации, капитану второго ранга Ясону Бондаревскому, командиру эскортного авианосца «Тарава», – официально начал он. Сразу стало видно, что эту процедуру ему приходилось проводить не один раз, и даже не читая этого документа, он мог дословно пересказать его содержимое. Почти не глядя в текст, он продолжил.

– С этого момента, авианосец «Тарава», входящий в состав второго ударного соединения восьмого Флота Конфедерации, официально выводится из состава данного соединения и переводится в статус неактивного резерва. Все офицеры и члены экипажа, за исключением лиц перечисленных в прилагающемся списке, по окончании всех процедур консервации, подлежат увольнению в запас. Подписано начальником штаба флота, адмиралом Нурогами.

Офицер сложил листок и положил его обратно в папку.

– Капитан, у меня есть также неофициальное послание от командующего Третьим Флотом Конфедерации, адмирала Бэнбриджа, который просил передать его вам лично.

Капитан Вестерлин достал еще один лист бумаги.

– Ни одному кораблю в истории флота еще не удавалось принести такую пользу Конфедерации, как это удалось вашему. Я горд тем, что мене выпала честь принимать участие в этих событиях. «Тарава», и подвиг ее экипажа никогда не будут забыты. Командование благодарит всех вас за отличную службу и желает вам дальнейших успехов.

Капитан вручил бумагу Ясону, который не смог удержаться от улыбки, принимая ее из рук Вестерлина.

– Капитан, поверьте, эта самая худшая часть моих обязанностей, которые мне положено выполнять, не подумайте, что она мне доставляет удовольствие. – Тихо, так чтобы не слышала команда, прошептал Вестерлин.

– Судьба большинства других кораблей побывавших здесь мне была по большей части безразлична, но ваш корабль: – Он вздохнул. – Мне жаль, что приходится так с ним поступать. Этот корабль заслуживает большего.

– Да, я тоже так думаю, – согласился Ясон – Позаботьтесь о нем.

– Сделаю все что смогу, – улыбнулся Вестерлин.

Ясон развернулся и оглядел свой экипаж. На него смотрели мужчины и женщины, закаленные в боях его боевые товарищи. Сплоченная команда специалистов, готовых выполнять любые приказы. И теперь в один момент все они вдруг оказались ненужными, выброшенным за ненадобностью балластом.

«Ну что ж, раз мы теперь не нужны, то может это и к лучшему», – подумал Ясон.

– Все, пора. Всем покинуть корабль. Я некоторое время еще буду здесь.

Один за другим члены экипажа покидали мостик. Ясон, стоя у выхода каждому пожимал руку, благодарил за службу, желал будущих успехов. Наконец на мостике остались только он и капитан Вестерлин.

– Я оставлю вас одного, если хотите, – негромко проговорил Вестерлин, понимая все чувства обуревающие Ясона, и молча направился к выходу.

Ясон обошел мостик в последний раз. Трудно было поверить, что под его командованием этот корабль находился всего несколько месяцев. После рейда на Килру судно более года простояло в доке. Конечно, было бы намного проще и дешевле просто списать этот корабль и заново построить новый такой же. Но по счастью командование посчитало нецелесообразным уничтожать такой символ победы. Корабль более года оставался в ремонтных доках. Этот год Ясон провел на Земле, в академии звездного флота, куда его направили для прохождения высших офицерских курсов. По окончании, он не смог удержаться, и на несколько дней заскочил в летную школу, что бы потренироваться на последнем боевом стимуляторе. Но когда его корабль отремонтировали, ему только один раз удалось применить приобретенные навыки на практике. И все же, это был его корабль. Теперь, после рейда на Килру, этот корабль оставался единственной вещью, что была действительно дорога ему.

Он мог бы остаться еще ненадолго, но тогда это превратилось бы в еще более тяжелое расставание.

Не оглядываясь, он покинул мостик и прошел по пустынному коридору. Его шаги непривычно гулко отдавались в пустом коридоре. Дойдя до своей каюты, он набрал код и вошел внутрь. На кровати его уже ждал собранный чемодан с вещами. Какое-то неуловимое изменение произошло в его комнате. Теперь каюта выглядела пустынно, всего лишь обыкновенная офицерская каюта на обычном корабле. Присев на кровать он еще раз окинул взглядом свою каюту. Голые серые стены, кровать, встроенный шкаф, компьютерный терминал с голопроектором, стол, все это выглядело уже не так, по чужому. Взгляд Ясона задержался на фотографиях, которые он еще не убрал стола. На первой фотографии был он сам, стоя в обнимку со своим братом Тимуром. Печальная улыбка всплыла на его лице, когда он вспомнил те счастливые дни. Спустя месяц его брат ушел в космопехоту. Больше они не виделись. Позже, получив письмо от матери, он узнал, что брат погиб в бою за систему Хорсан. Второй была старая, выцветшая от времени фотография его отца и матери в день их свадьбы. Молодые и счастливые родители улыбались, глядя на него с фотографии. Глядя на эти счастливые лица, Ясон ненадолго забылся. Давние воспоминания пронеслись перед ним, притупив ту постоянную боль утраты, что терзала его последнее время. Последней была фотокарточка Светланы. На этой фотографии она стояла у стены в простеньком платье, обхватив плечи руками. Она улыбалась, но казалось, в глазах таится какая-то печаль. В этой простоте было что-то неуловимое то, что всегда ускользало от него. Такой он никогда не помнил Светлану, и потому эта фотография была ему особенно дорога.