Битники: история болезни - Страница 5

С другой стороны, Берроуза миновала и участь Гинзберга, «поэта-лауреата», разъезжающего по миру с "поэтическими гастролями", окружившего себя многочисленными — зачастую бездарными — эпигонами-апологетами, этакого национального символа вспоминаемых с ностальгией времен "Власти Цветов". Берроуз унаследовал от Генри Миллера мантию "Великого Старца", стал членом Американской академии искусств и словесности и вдохновил целое поколение рок-звезд, писателей и художников, многие из которых, в свою очередь, тоже уже отвоевали себе не самые последние позиции. Каждая его книга (а он, несмотря на преклонный возраст, замечательно работоспособен) привлекает неизменное внимание критиков и производит взрыв в среде литературного истеблишмента (именно такой, кстати, была реакция на его недавно опубликованный роман «Пидор» (1985), остававшийся в рукописи около 30 лет)…

Магазин Ферлингетти на пересечении Коламбус и улицы Джека Керуака (на углу — мемориальная доска с его портретом) процветает. «Сам» заходит нечасто, раз в неделю "по обещанию", практически отошел от дел и озабочен, в основном, изданием собственных сочинений и переизданием до сих пор не раскупленных старых. Скромное удовольствие, маленькая прихоть "буржуа со странностями". Вполне респектабельные издания "Сити Лайтс" (их количество, наверно, можно уже исчислять не одной сотней) соседствуют здесь с самиздатом задиристой литературной молодежи. А первый этаж почти целиком отдан гей-классике (да, есть и такая, русские имена тоже встречаются). Сюда любят приходить старые волосатые хиппи ("последние из могикан"), мальчики с красными волосами и английскими булавками в ушах, губах, ноздрях или бровях, интеллектуальные респектабельные пидоры, бритые наголо лесбиянки в советских шинелях… Увлеченно перелистывая Маркса или Кропоткина, Ленина или Бакунина, Троцкого или биографию Че Гевары, они мечтают о чем-то страшном и разрушительном… нет — светлом и добром… красном красном красном розовом голубом черном… — о том, что изменило бы их жизнь до неузнаваемости. Все чаще здесь звучит русская речь…

Сан-Франциско-Москва, 1993