BioShock: Восторг (ЛП) - Страница 9

– Я не против того, чтобы быть на корабле, но спускаться в ту преисподнюю! Вот уж нет!

– Бессмысленно говорить, что ты возьмешься за работу, только если сможешь постоянно оставаться на корабле, ведь будешь делать то, что Гриви прикажет! Скажет спуститься, спустишься!

–Тогда ты пойдешь, и ты спустишься туда вместо меня сражаться с дьяволом! То, что он там делает, просто безбожно!

– Решишь уйти сейчас, приятель, не получишь больше ни цента. Загружайся-ка немедленно, мы отплываем через десять минут, или скажи «пока-пока» своему контракту!

– Двухнедельное жалование, которое будет стоить мне жизни? Пха!

– Да не умрешь ты там! У нас был один неудачный рейс, но…

– Повторюсь: пха! До свидания, мистер Фростер!

Матрос направился прочь от корабля, а Горланд только теперь заметил, что вахтенный смотрит на него с нескрываемым подозрением:

– Ты чего тут ошиваешься?

Фрэнк кинул окурок в воду:

– Просто дымлю, приятель…

Он пошел за матросом, раздумывая, на что же умудрился наткнуться. Как будто на несколько монеток, сверкнувших в бледном свете луны. И теперь надо лишь идти по этому золотому следу, чтобы найти целый мешок денег.

Горланд понимал, что этот след из монет мог принести ему кучу проблем и даже билет до ближайшей тюрьмы. Но он был азартным человеком и чувствовал себя несчастным, если не ходил по самому краю. Он либо занимал себя работой, либо терялся в руках женщин. В противном случае оставалось слишком много времени на раздумья. Например, о том, как старик оставил его в сиротском приюте, когда Фрэнк был ребенком.

Матрос свернул за угол погрузочной площадки, неторопливо двигаясь по подъездной дороге. Это был туманный вечер, и короткий переулок, ведущий на большую улицу, оставался безлюдным. Никто не увидит…

Фрэнк Горланд получал от жизни то, что хотел, двумя способами: долгосрочным планированием и творческой импровизацией. Он увидел возможность – кусок металлической трубы в фут длинной и диаметром в дюйм, свалившийся, скорее всего, с кого-нибудь грузовика. Он валялся в канаве и взывал к Фрэнку. Горланд подобрал трубу и кинулся догонять сутулившуюся фигуру матроса.

Он нагнал его быстро, схватил за воротник, резко дернув, так что мужчина начал терять равновесие, но не упал.

– Эй! – воскликнул матрос.

Горланд удерживал его на месте, приставив к шее обрезок трубы:

–Замрите, – просипел он, старательно меняя голос, добавляя в него сталь и официоз. – Попытаетесь обернуться, мистер, попытаетесь дергаться, нажму на спусковой крючок и пущу вам пулю в позвоночник!

Мужчина замер:

– Не… не стреляйте! Что вы хотите? У меня нет ничего, только один доллар!

– По-твоему, я какая-то вороватая портовая крыса? Я федеральный агент! Теперь не смей даже шелохнуться.

Горланд отпустил воротник матроса, достал из кармана пальто бумажник и открыл его, посмотрев на бросовый офицерский значок, который использовал, когда надо было притвориться власть имущим. Значок мелькнул перед глазами матроса буквально на секунду, чтобы тот не успел ничего рассмотреть.

– Видел? – голос Горланда звучал требовательно.

– Да, сэр.

Фрэнк спрятал бумажник и продолжил:

– Теперь слушай сюда, матрос: ты по уши в дерьме из-за того, что работал на этом незаконном проекте Райана!

– Но они сказали мне, что все законно! Абсолютно все!

– А еще они сказали, что это секретно, ведь так? Думаешь, это законно, скрывать что-то от дяди Сэма?

– Нет, я уверен, что нет. В смысле, я не знаю толком ничего об этом! Знаю, что они строят что-то там. И это опасная работа, в океане, в туннелях под водой…

– Туннели? Под водой? Зачем?

– Для строительства! Фундамента! Я не знаю, что он там делает. И никто из тамошних рабочих тоже, им говорят только то, что они должны знать! Ну, я слышал, как Гриви разговаривал с одним из ученых. Могу рассказать лишь это…

– И что же?

– Что Райан строит подводный город.

– Что?!

– Этакую колонию на дне чертова океана. И они доставляют туда все материалы. Звучит невероятно, но он делает это! Вбухивает туда сотни миллионов; счет уже должно быть пошел на миллиарды. В любом случае он тратит больше денег, чем когда-либо было потрачено на стройку в человеческой истории!

В горле у Горланда пересохло, когда он представил себе это, а сердце забилось чаще:

– И где оно?

– Где-то в Северной Атлантике. Все плавание нас держали под замком, чтобы мы не могли ориентироваться. Я даже неуверен! Но там чертовски холодно! Хотя они научились добывать тепло у самого дьявола: пар поднимается каким-то способом, а вместе с ним серные испарения! Некоторые заболевали, надышавшись ими! Люди умирали там внизу, строя эту штуку!

– Откуда ты знаешь, сколько он тратит?

– Я… Я нес сумки в офисе мистера Гриви на корабле-платформе, я услышал разговор, и мне стало любопытно…

– На каком корабле?

– Ну, они так называют это. Кораблем-платформой! Платформа, с которой запускают скользунов. «Олимпиец» как раз возит припасы для этих кораблей!

– Какие еще «скользуны»?

– Батисферы!

– Батисферы? Если ты мне врешь...

– Нет, офицер! Клянусь вам!

– Давай-ка убирайся отсюда! Беги! И никому не рассказывай о нашей беседе, иначе живо отправишься в тюрьму.

Мужчина рванул прочь. А Горланд застыл в немом изумлении.

«Райан строит подводный город».

Было десять часов утра, и Билл МакДонаг хотел закурить. В кармане пиджака лежала пачка сигарет, которая так и манила, но он держался и чертовски волновался перед этой встречей с Эндрю Райаном. Билл сидел буквально на краю мягкого бархатного стула в приемной перед кабинетом босса и старался расслабиться. Доклад о туннелях лежал у него на коленях в коричневом конверте.

Он взглянул на Элейн, усердно работавшую за столом. Это была крепкая брюнетка двадцати девяти лет в серо-голубом деловом костюме, сдержанная, с энергичными синими глазами и чуть вздернутым носиком, который так напоминал Биллу о его матери. Но легкое движение, что она делала, когда садилась поудобнее в кресле, точно не вызывало мысли о костлявой матушке. Билл смотрел, как Элейн ходит по офису, когда это могло оставаться незамеченным. У нее были в меру широкие плечи и бедра, длинные ноги. Одна из тех длинноногих американок, как Мэри Луиз, только умнее, насколько мог судить о ней Билл по их редким, коротким встречам. Можно поспорить, что она любит танцевать. Может быть, в этот раз удастся собраться с духом и просто спросить у нее…

Билл заставил себя сесть нормально, вдруг почувствовав утомление. Он все еще был усталым после полуночного наблюдения за ночной командой в туннеле. Но он был рад этой работе, ему уже удалось получить больше денег, чем когда бы то ни было. Он перебрался в квартиру получше, в западной части Манхэттена, спустя месяц службы у Эндрю Райана и теперь подумывал о покупке машины. Порой все здесь можно было назвать Водопроводным делом с большой буквы. Правда, трубы в проекте туннеля весили по тонне.

Наверное, ему следовало поговорить с Элейн. Райан не уважал людей без инициативы. И неважно в чем эта инициатива не проявлялась.

Билл прокашлялся:

– День просто бесконечный, да, Элейн?

– Хм? – она посмотрел на мужчину так, словно только сейчас заметила его. – Да, тянется как-то медленно, – вновь взглянув на него, Элейн покраснела, прикусила губу, после чего снова уставилась в свои бумаги.

Билл был доволен. Если женщина краснеет в вашем присутствии – это хороший знак.

– Когда время тянется медленно, надо его оживить, как я говорю. И что может быть оживленнее джиттербага?

Она посмотрела на него невинно:

– Джиттербаг?

– Ага. Пробовали танцевать джиттербаг когда-нибудь?

– Вы имеете в виду, что хотите потанцевать…? – Она взглянула на дверь офиса Райана и понизила голос: – Хорошо, я могла бы... то есть, если мистер Райан не… Я просто не знаю, как он относится к служащим, которые…