BioShock: Восторг (ЛП) - Страница 80

– Не ее, – прошептала женщина, – довольно…

Когда она сказала это, то ощутила, что ее словно вывернуло наизнанку. Чувства прорвались, закипели в сердце. Снова, еще один раз, она была ребенком, но станет матерью. Матерью множества приемных детей. Она не могла больше относиться к этой девочке как к подопытной.

Бриджит подошла к малышке и обняла ее:

– Прости меня, – сказала она, а слезы потекли по щекам, – мне так жаль.

«В чем разница между человеком и паразитом?» – раздались слова по общественному радио. Они отражались, точно вибрируя, от металлических стен, преследуя Билла, направлявшегося в сторону квартиры Салливана. Камера повернулась к нему, когда он дошел.

«Человек строит, – продолжал записанный голос Эндрю Райана. – Паразит говорит: «Где моя доля?» Человек создает. Паразит говорит: «Что подумают соседи?» Человек изобретает. Паразит говорит: «Осторожно, так ты можешь наступить на мозоль Богу».

Билл начинал подумывать, что насчет последнего «паразит» может оказаться прав.

Он постучался, и дверь перед ним открыл сам Салливан. Шеф безопасности посмотрел ему за спину, чтобы убедиться, что гость один. После чего кивнул:

– Входи.

Билл слышал запах алкоголя в дыхании Салливана, походка шефа оказалась шаткой, когда он поплелся от двери. Билл последовал за ним и захлопнул дверь. Квартира Салливана сильно напоминала его собственную, только обстановка была куда более холостяцкой. Была тут и другая особенность – множество «павших солдат», пустые бутылки стояли на письменном и обеденном столах, даже на ковре.

Салливан сел на диван и смахнул на пол пустую бутыль, ее место на журнальном столике занял диктофон. Билл устроился рядом. Слева от него оказалось панорамное окно с видом на морской пейзаж. Силуэты зданий чуть дрожали из-за течения. Желтоперые рыбы проплыли мимо, но вдруг, в один миг, все разом, в своем мистическом единодушии, сменили направление и понеслись прочь от ярких огней комнаты.

– Выпьешь? – спросил Салливан безжизненным голосом. Его глаза покраснели. Похоже, он не высыпался.

Для такого было рановато, не пробило еще и пяти, но Билл не хотел, чтобы все выглядело так, будто он осуждает Салливана:

– На палец или два из этой бутылки, что бы там ни было, приятель.

Салливан наполнил стакан, который давненько не промывали. Билл взял его:

– К чему вся эта спешка и волнение, Шеф? Твои срочные послания выпрыгивали из пневмопочты, и вот. Пришлось закончить с работой раньше, чтобы оказаться здесь вовремя.

Салливан повернулся к сложенному, недовязанному черно-красному одеялу, которое лежало рядом с ним на диване. Он потянулся к нему и погладил свободной рукой, губы его дрожали. Затем он осушил свой стакан и со звучным хлопком поставил его на журнальный столик.

– Райан начал свою маленькую пропагандистскую компанию, чтобы все эти делишки с Маленькими Сестричками казались просто замечательными. Сделал из детей плазмидные фермы. А для тебя, Билл, это все тоже замечательно?

– Господи, нет. Мне не нравятся плазмиды – и они мне дважды не нравится, когда их производят таким способом. Райан говорит, что это временно, что все равно сирот никуда не пристроить, но… – он покачал головой. – Это не может продолжаться вечно. Все разрушается: город... и люди. Это место развалится на части, если мы не…

Билл замолчал, подумав вдруг, что его просто дурачат, а он говорит нечто столь близкое к мятежу шефу безопасности Райана! Не подстроено ли все это? Но Салливан уже давно был недоволен своей работы, и он сделал Билла кем-то вроде своего доверенного лица. Иногда нужно кому-то доверять. И за столько лет он хорошо узнал шефа Салливана. Салливан не был актером. Особенно, когда напивался. Это все по-настоящему.

– Тут уже все давно расползается по швам, Билл, – невнятно пробормотал Салливан. – У меня здесь кое-какие записи, все на одном устройстве, но из разных времен, разных людей… – он нажал на кнопку пуска. – Я хочу узнать твое мнение об этом, Билл. Ты единственный сукин сын во всем мертвецки затопленном городе, кому я доверяю…

Из магнитофона полилось насмешливое бренчание гитарной мелодии, кто-то свистел на фоне. За негромким ударом барабана последовал женский, поющий голос, в котором Билл узнал голос Анны Калпеппер:

Дальше ленивый и дразнящий голос Калпеппер продолжал все в том же духе. Когда Салливан нажал на «паузу», Билл пожал плечами и спросил:

– Ладно, а что с этим, шеф? Я слышал подобные безумные вещи и прежде. Она свалила из «Райан Индастриз», теперь часто бывает в моей таверне. Сказать по правде, пьет там и старается умничать среди друзей, язвит насчет Райана. А такие песенки популярны у некоторых людей в Восторге, но их не поют очень уж громко.

Салливан хмыкнул:

– Ты считаешь, что подобное не заслуживает… наказания?

– За что? Это ж просто песня, разве нет?

– Лады, а что насчет этого?

Салливан запустил запись, на этот раз Анна Калпеппер просто говорила: «Коэн не музыкант, он конюх у Райана. Коррумпированная политика Райана гадит повсюду, а Коэн за ней прибирает. Но вместо того, чтобы делать это лопатой, как любой убирал бы за мулом, Коэн использует навязчивую мелодию и умно построенную фразу. Но не имеет значения, как хорошо это звучит, с запахом-то он ничего поделать не может».

Салливан вновь остановил запись, налил себе очередной стакан, слова его теперь зазвучали еще более невнятно:

– Што с-ты думаешь об этом?

– Хммм… что ж. Должен признать, это довольно провокационно, шеф. Но людям искусства лишь бы говорить, говорить и говорить. Это практически ничего не значит.

– Знаешь что, послушай-ка это… Тут один из парней, кого мы должны были недавно арестовать. Но он спрятался где-то, между нами, я этому рад, Билл... а запись еще тех времен, когда Фонтейн был на плаву…

Салливан запустил запись, и Биллу показалось, что он узнал голос Питча Уилкинса.

«Мы все приехали сюда, думали, что станем частью Великой Цепи Райана. Только вот оказалось, что цепь Райана сделана из золота, а наша другого рода: с таким большим тяжелым ядром на лодыжке. Он там, наверху, в «Форте Веселом», развлекается с модными модельками, а мы в этой дыре рыбу от кишок чистим. Фонтейн обещает кое-что получше».

– Говорит прямо как один из подстрекателей Атласа, – заметил Билл, – голоса разные, а идеи одни и те же.

– А теперь послушай вот эту, Билл, – сказал Салливан, – того же человека, но уже позже.

«Фонтейн закручивает гайки, да еще как. Сказал, что если не будем отваливать ему восемьдесят процентов с прибыли, он сдаст нас Райану. Сукин сын! Сэмми Джи сказал, что подумывает пойти к констеблю. И на следующий день Сэмми Джи нашли в соленом озере. У нас здесь нет никакого выбора».

Салливан остановил запись и налил себе еще, покачиваясь:

– Понимаешь, Билл? Теперь-то ты понимаешь?

– Не совсем, шеф…

– Смотри, во-первых, их привезли в Восторг. Как тебя. Как меня. После чего они узнали, что все здесь не совсем так, как обещано, если ты не один из богатеев. Тогда Фонтейн согнал их в свою маленькую «цепь». Они захотели выйти из нее, когда и это добром не обернулось, и что произошло? Некоторые из них начали погибать. Что же им оставалось? Приходилось продолжать работать на Фонтейна! И что происходит? Райан отправляет нас ловить их. Вешать за контрабанду! За то, что они вынуждены были делать!