BioShock: Восторг (ЛП) - Страница 1

Салливан, шеф службы безопасности, застал Великого перед гигантским окном в его корпоративном офисе. Силуэт босса вырисовывался на фоне городских огней. Другим и единственным источником освещения здесь была лампа с зеленым абажуром. Она стояла в дальнем конце комнаты на большом столе со стеклянной крышкой, так что Великий был практически полностью скрыт тенью. Он держал руки в карманах пиджака и задумчиво смотрел куда-то за горизонт.

Было уже восемь часов, и Салливан, утомленный мужчина средних лет в промокшем от дождя костюме, безумно хотел пойти домой, стащить с себя обувь и послушать бой по радио. Но Великий часто задерживался на работе и сейчас ждал два доклада. Один, в частности, с которым Салливан желал разделаться побыстрее, – из Японии. Из-за этого доклада хотелось как можно скорее выпить чего-нибудь крепкого. Но он знал, что Великий такого не предложит.

«Великий», так Салливан думал о своем боссе, одном из богатейших и могущественнейших людей мира. Этот термин был двояким: и насмешливым, и серьезным – но Салливан держал его при себе. Великий был весьма тщеславен и остро чувствовал малейшее неуважение. Несмотря на это, порой казалось, что магнат пытается найти друга, которого смог бы приблизить к себе. Салливан на эту роль не подходил. Он редко нравился людям. Есть что-то такое в бывших копах.

– Что ж, Салливан? – спросил Великий, не оборачиваясь. – Они у вас?

– Оба, сэр.

– Давайте сначала разберемся с докладом о забастовках, уберем его с глаз долой, а вот другой… – он покачал головой. – Придется прятаться от урагана в погребе. Но для начала надо будет вырыть сам погреб, так сказать…

Салливану стало любопытно, что босс имел в виду под этим замечанием о погребе, но все-таки решил не заострять на этом внимание.

– Забастовки продолжаются в шахтах Кентукки и на нефтеперерабатывающем заводе в Миссисипи.

Великий нахмурился. Угловатые плечи его костюма, выполненного по последней моде, чуть поникли.

– Мы должны быть жестче в этом вопросе, Салливан. Как во благо нашей страны, так и нас самих.

– Я послал туда штрейкбрехеров. Отправил людей Пинкертона, чтобы они узнали имена зачинщиков. Посмотрим, сможем ли мы… нарыть что-нибудь на них. Но эти ребята крайне настойчивые. Упертые.

– Вы были там лично? Вы ездили в Кентукки или в Миссисипи, шеф? Хм? Вам не надо ждать моего разрешения, чтобы начать действовать. Точно не в таком деле! Профсоюзы… У них была своя маленькая армия в России, ее называли Рабочей милицией. Знаете, кто все эти бастующие? Они все агенты красных, Салливан! Советские агенты! И что они требуют? Почему-то именно повышения зарплат и улучшения условий труда. Что это, если не социализм? Пиявки. Я не нуждался в профсоюзах! Я сам проложил мой путь.

Салливан знал, что во многом Великому повезло – он нашел нефтяное месторождение еще в молодости, но и то правда, сделал прекрасное капиталовложение.

– Я… прослежу за этим лично, сэр.

Великий протянул руку, коснулся стеклянной стены, вспоминая:

– Я приехал сюда из России совсем мальчишкой. Большевики тогда только-только захватили власть… и нам с трудом удалось выбраться живыми оттуда. Я не хочу видеть, как эта зараза распространяется.

– Да, сэр.

– И другой доклад? Это правда, не так ли?

– Оба города практически полностью уничтожены. На каждый по бомбе.

Великий покачал головой в изумлении:

– Всего лишь одна бомба для целого города…

Салливан подошел ближе, открыл один из конвертов, отдал фотографии. Великий поднес их к окну, чтобы лучше рассмотреть в мерцающем свете горизонта. Это были довольно четкие черно-белые снимки разрушенной Хиросимы, сделанные в основном с воздуха. Дерзкие городские огни Нью-Йорка ложились на глянцевую поверхность так, словно они-то и уничтожили Хиросиму.

– Наш человек из Государственного департамента достал это в обход закона, – начал Салливан. – Некоторые люди в этих городах были… расщеплены на частицы. Разорваны в клочья. Сотни тысяч погибших и умирающих в Хиросиме и Нагасаки. Огромное количество умирает от… – Дальше он зачитал из доклада, который принес с собой: – «От термических, радиационных ожогов и травм. Ожидается, что такое же количество умрет от лучевой болезни и, возможно, рака в ближайшие двенадцать месяцев».

– Рак? Вызванный оружием?

– Да, сэр. Это еще не подтверждено, но, опираясь на результаты последних экспериментов… они говорят, что такое возможно.

– Я понял. Мы можем быть уверены, что Советы создают нечто подобное?

– Они работают над этим.

Великий хмыкнул с сожалением:

– Две гигантские империи, два огромных осьминога, борются друг с другом, вооружившись чудовищным оружием. Одна бомба может уничтожить целый город! И эти бомбы будут становиться только больше и мощнее. Как вы думаете, что произойдет в итоге, Салливан?

– Атомная война, как некоторые говорят.

– Я просто уверен в этом! Они нас всех уничтожат! И все же… есть другая возможность. Для некоторых из нас.

– Да, сэр?

– Я презираю то, чем становится цивилизация, Салливан. Сначала большевики, потом Рузвельт, теперь Трумэн, который продолжил многие его начинания. Маленькие люди сидят на плечах у великих. Это прекратится только тогда, когда настоящий человек поднимется и скажет: «Достаточно!»

Салливан кивнул, вздрогнув. Порой Великий мог передавать свои внутренние убеждения другим как громоотвод, проводящий мощный заряд электричества. Несомненно, вокруг него витала какая-то сила.

Через мгновение Великий посмотрел на Салливана с любопытством, словно раздумывая, насколько ему можно доверять. Но, в конце концов, босс произнес:

– Я принял решение, Салливан. Я начну воплощать проект, который раньше был лишь забавой. Из простой игрушки это переродится в блистательную действительность. Безусловно, риск велик, но это должно быть сделано. И знайте: возможно, мне придется потратить все до последнего цента…

Салливан моргнул. До последнего цента? В какую крайность теперь ударился его босс?

Великий усмехнулся, по-видимому, наслаждаясь удивлением Салливана:

– Ах да. Сначала это был просто эксперимент. Немногим больше чем гипотеза – игра. У меня есть наброски маленького варианта, но это может быть больше. Гораздо больше! Это решение гигантской проблемы!

– Проблемы профсоюзов? – удивленно спросил Салливан.

– Нет, но да, в долгосрочной перспективе. Профсоюзов тоже! Но я имею в виду более насущную проблему – потенциальное уничтожение цивилизации. Проблема, Салливан, в неизбежности атомной войны. И эта неизбежность требует гигантского решения. Я отправил исследователей. Я выбрал место, но не был уверен, что когда-нибудь дам ход этому делу. До сегодняшнего дня, – он вновь посмотрел на фотографии руин, стремясь лучше поймать свет. – До сегодняшнего. Мы можем сбежать. Вы и я, и, конечно же, другие. Мы можем сбежать от взаимного уничтожения этих сумасшедших маленьких людей, что отираются в залах государственной власти. Мы построим новый мир в месте, до которого безумцы не смогут дотянуться…