Биохакер - Страница 6

Она лежала на чем-то, чему не знала названия, – но это что-то на самом деле было армейской койкой. У противоположной стены стояла такая же койка, аккуратно застеленная, а еще складной стул, а над стулом висело зеркало. В зеркале отражался шкаф, сколоченный из грубо обструганных досок, вешалки по стенам и кухня с электрической плиткой и рукомойником. В окно без занавесок лился дневной свет. Комната была перегорожена стеной из таких же, как и в шкафу, неокрашенных досок. Еще в комнате имелась дверь. Даже две двери. Из-за той, что поменьше, закрытой на щеколду, и доносился стук.

Сиби спрыгнула с койки. Пол, правда, попытался взбрыкнуть, но Сиби устояла и сурово погрозила ему пальцем. Левая нога под штанами немилосердно чесалась. Закатав брючину, девочка обнаружила, что кожа смазана чем-то розовым и противным на вид. Понюхав и лизнув безвкусное розовое, Сиби догадалась, что это средство от укуса. Рана под розовой нашлепкой уже затянулась.

Опустив штанину, Сиби подошла к зеркалу. Такие штуки девочка видела только раз, в супермаркете в Барри. Но там зеркала были огромные, а это маленькое и довольно мутное. В стекле отразилась печальная мордочка с распухшим носом и синяками под глазами. Над мордочкой белели слои бинтов. Сиби пощупала голову. Весь лоб, и макушку, и затылок плотно затягивала повязка. Бинты Сиби совсем не понравились, и следующие несколько минут она провела, сосредоточенно их сдирая. Когда последний слой наконец размотался, обнаружилось, что под бинтами на лбу у Сиби здоровенная ссадина, синяя, и лиловая, и красная. Ссадина пришлась бы Сиби по вкусу, если бы так не болела. Вздохнув – почему такая красивая штука должна быть такой противной, – девчонка направилась к двери. Тот, кто бил в нее, и, возможно, ногами, стих. Вероятно, услышал шаги. Сиби потрогала щеколду, попыталась найти щелку, чтобы заглянуть внутрь, не нашла и гундосо (оказывается, если нос распухает, голос здорово меняется) спросила:

– Ты кто? И зачем стучал? Ты хочешь войти?

Тот, кто стучал, поразмыслил некоторое время и ответил:

– Нет. Я вообще-то хочу выйти.

Слова прозвучали довольно хрипло. Может, у того, кто стучал, тоже что-нибудь распухло.

Сиби, в свою очередь, пораскинула мозгами и выдала результат:

– Я могу открыть дверь.

– Открой! – тут же с энтузиазмом откликнулся стучавший.

– Но могу и не открывать, – продолжила Сиби. – Вдруг ты меня съешь?

– Ты что, дура? Я девчонок не ем! – возмущенно заявил Голос-из-за-Двери.

– Нет, ты сначала скажи, кто ты, – упорствовала Сиби.

– Майк Батти.

– Что такое «Майк Батти»?

– Нет, ты точно ненормальная, – обреченно вздохнули из-за двери. – Или у тебя эта… черепно-мозговая контузия.

– Это больно?

– Контузия? Еще как.

– Тогда да, – признала Сиби, щупая лоб.

Ссадина стрельнула болью, и тут девочку осенило. У наземников есть родовые имена!

– Майк Батти! Ты родственник Большо… Роя Батти?

– Ну да. Я его сын. А ты моего папу знаешь?

– Тебе Сэми не сказала? – осторожно поинтересовалась его собеседница.

– Сказала что? Слушай, я тут с утра сижу. Вас притащили вечером, и тебя, между прочим, уложили на мою койку. Та тетка быстро очнулась и ушла с Мартином, а ты валялась и валялась.

– У меня контузия, – с укоризной напомнила Сиби.

– Ну да. И поэтому я должен спать на полу.

– А почему плохо спать на полу?

– Вот ты давай и спи.

Чувствуя, что беседа зашла в тупик, Сиби поспешила сменить тему:

– Почему тебя заперли?

– А тебе какое дело?

– Но я же должна решить, выпускать тебя или нет! – возмутилась Сиби. – Может, ты кого-то убил.

– Ага, и съел, – мрачно хмыкнул собеседник. – Тебя что, каннибалы растили? Ты вообще человек? В смысле, натурал?

Сиби крепко задумалась. Еще недавно она сама пыталась решить эту загадку. Костры разводят люди, и никто кроме людей. Она разводила костер. Значит, наверное, человек.

– Наверное, человек, – сообщила она. – А что такое натурал?

– Значит, не андроид.

– А ты андроид?

– Я полукровка, – заявили из-за двери с немалой гордостью. – Папа андро, мама натуралка.

– Это она тебя заперла?

Майк шумно вздохнул:

– Она. Из-за Рейчел. Из-за цыплят. В общем, из-за цыплят и Рейчел.

В следующие пять минут Сиби поведали жуткую историю.

– Понимаешь, – говорил невидимый Майк, – у цыплят две ноги. А ноги самое вкусное. Так что это нерационально, так?

Сиби не очень понимала, что такое «нерационально», но на всякий случай поддакнула.

– Ну вот видишь. И ты так считаешь. Короче, я решил их исправить. Проапгрейтить. И вечером, еще до того, как вас принесли, я поговорил с Маниту…

– Это что такое? – перебила Сиби.

– Такой индейский бог. Неважно. Взрослые его не слышат, и остальные ребята тоже. Только я. Я даже не уверен, что это Маниту, но надо же его как-то назвать? В общем, я с ним поговорил, и он приделал всем цыплятам в курятнике еще по четыре ноги. Шестиногие цыплята получились. Правда, круто?

Сиби не могла не согласиться, что да, шестиногие цыплята – это очень круто.

– Ну так вот. А Рейчел, она за стенкой живет с Фрэнни и Нормой Джин, пошла, короче, утром их кормить. Увидела и как заорала! Спонтанная мутация, нарушение периметра, чего только она не вопила. Так кричала, что даже та тетка, которая с тобой, – она твоя мама, что ли? – очнулась. Тут как раз Мартин прибежал с парнями. Такой шухер поднялся! Пришлось колоться. Ну, мама меня за шкирку и в кладовку. С тех пор и сижу. Выпусти меня, а? Очень жрать хочется. Я не скажу маме, что ты меня выпустила, я скажу, что это Маниту пришел…

– Врать нехорошо, – заметила Сиби.

– Почему врать? Может, тебя Маниту и послал, чтобы меня выпустить.

Девочка покачала головой:

– Я так не думаю. Не помню, чтобы он меня посылал. Но, наверное, сажать в кладовку за шестиногих цыплят тоже неправильно.

С усилием она отодвинула щеколду и потянула дверь на себя. В следующую секунду ее чуть не сбил с ног налетевший ураган. Ураган при ближайшем рассмотрении оказался маленьким наземником – таких маленьких Сиби встречала только в снах у Колдуна. В общем, он был не такой уж и маленький, с нее ростом или даже чуть выше, просто меньше других наземников. Со светлой всклокоченной шевелюрой и яркими голубыми глазами, Майк здорово напоминал Батти.

– Умница! – заорал он и огрел Сиби по плечу. – В кои-то веки встречаю правильную девчонку. А то эти три нюни меня просто достали.

И без паузы:

– Что у тебя с глазами? Ух, какие синяки! И нос как картошка. Ты всегда такая или специально прихорашивалась?

И еще, уже убегая на кухню:

– Здесь должна быть овсянка с завтрака. Я вообще-то не люблю овсянку, но, если полдня просидишь в кладовой, еще и не то сожрешь. Я чуял ее запах. Мама принципиальная – пока сижу, не кормит. Сейчас будем жрать!

У Сиби зазвенело в ушах. Так много никто из виденных ею людей не говорил. Наверное, решила она, у наземников чем ты больше, тем меньше говоришь, и наоборот. Вот Батти был очень большой и почти не говорил. А этот маленький и трещит, как сорока. Потерев загудевшую голову, Сиби потопала за мальчишкой в кухонный уголок.

Там нашлась кастрюля с холодной овсянкой. Овсянка была почти такая же невкусная, как сухая еда из Сэминого домика, но Майк наворачивал вовсю. И при этом не переставал болтать.

– А ты где папу видела?

– В лесу.

– А чего он к нам не зашел?

Сиби чуть не подавилась овсянкой. «Потому что мертвые не ходят, а тихо себе лежат», – хотела сказать она, но что-то останавливало. Сиби вспомнила, как еще там, под землей, тосковала без уснувших сестренок. И как потом умирала сама, и до чего это было неприятно. Если бы не Колдун, совсем бы умерла… Или вот Колдун. Если бы кто-то сказал Сиби, что Колдун умер, она бы, конечно, не поверила – потому что знала, что Колдун жив. Но если бы вдруг умер… Нет, невозможно, нельзя так думать. Сиби проглотила стылую овсянку и буркнула: