Бич сновидений (СИ) - Страница 1

Сон разума порождает чудовищ.

Есть только одно благо. Знание. И только одно зло — невежество. ¹

Глава 1

ЗОВ БЕЗДНЫ

Меня окружал чернильный мрак. Долгий путь из тьмы во тьму. Она клубилась позади, затягивала дорогу под ногами, глушила звуки шагов и струилась по обеим сторонам лестницы, которой я спускался.

Старый дом учителя не торопился открывать перед его учеником один из своих новых секретов, безмерно удлиняя дорогу в неизведанное. По стертым бетонным ступеням скользил теплый круг света от моей зажигалки, выхватывая то грубую кладку, то красные кирпичи, напоминающие цветом свежую артериальную кровь, выступившую из стены, то обломанный медный держатель для факела, торчащий почти у самого пола. Кто его вбил здесь на такой высоте? Для кого? Чьи шаги он должен был освещать?

Запах подвала становился все слабее, застоявшийся затхлый воздух рассекли узкие лезвия ледяного сквозняка. Едва уловимый звук долетел сквозь пласты сновидения. Скрип приоткрывающейся двери.

Ступени больше не вели вниз. В какой-то миг я понял вдруг, что поднимаюсь и не заметил этого внезапного искажения пространства.

Темнота наверху оказалась прорезана белой щелью. Из нее била тонкая полоса света. С каждой секундой я видел все больше деталей. Крошечные пылинки в призрачной завесе лучей, трещины в красной кирпичной кладке, мелкие словно речной песок под ними…

Огонь больше не был нужен и я погасил его. Убрал нагретый металлический цилиндр зажигалки в карман.

Волос коснулось что-то, и я остановился. Поднял голову. Совсем близко от моего лица оказались плотно сколоченные доски.

Люк.

Тот самый, через который я спускался сюда не так давно, погружаясь в бездну.

Или другой?

Он сдвинулся в сторону, подчиняясь нажатию моей руки. Я поднялся по трем ступеням на кухню моего дома. Дома Феликса.

По потолку бегали солнечные зайчики, отражаясь от речной воды в ведре. Свежий ветер, наполненный ароматом лета, колыхал короткую занавеску на окне. Стол покрыт белоснежной скатертью. Две табуретки окрашены белой эмалью. Все как прежде. Ничего не изменилось.

Что я ожидал увидеть? Тайные проходы в древние храмы? Морские гроты? Горные пещеры?

Медленно ступая по теплому полу, я прошел дальше, в комнату.

Все окна были открыты. Свет — кажущийся зеленоватым, как в аквариуме — из-за солнечных лучей, пробившихся сквозь листья и хвою деревьев, вплотную подступивших к дому. Слышалось громкое радостное пение мухоловок, иногда ровно гудели моторы лодок на реке, с пляжа доносился веселый смех, голоса.

Пахло лесной малиной и сухим деревом, шерстяными пледами и свежескошенной травой.

Я стиснул спинку стула обеими руками. Тоска по прошлому ударила с неожиданной силой. Как отчаянно я скучал по этому дому. По тем временам, когда он был таким… и когда здесь был Феликс…

Неожиданно послышался шорох, какой бывает, когда песок сыплется на камни. Шуршание и сухой шелест. Я увидел что телевизор — старый «Сапфир», еще древний, ламповый, включился. Сначала по квадратному экрану, заключенному в деревянный корпус, бежали черно-белые извилистые полосы, издающие треск и шипение. Затем появилось смазанное изображение, и когда через несколько секунд оно стало четче — я разглядел комнату. Точно такую же, как та, где я стоял сейчас. Зеркальное отражение. Вплоть до бликов на горчично-желтом паласе и выгоревшего уголка картины, вышитой разноцветной гладью. Я в недоумении уставился на него и вдруг боковым зрением заметил тень, мелькнувшую на фоне окна. Резко повернулся…

Но не успел.

Как оказалось, я вообще смотрел не в ту сторону. Отвлеченный «приманкой».

Кто-то набросился на меня со спины. Стиснул, лишая возможности двигаться и даже дышать. Стал давить. И я понял, что неизвестный, кем бы он ни был, сейчас задушит меня. Сила, которой меня накрыло, была совершенно звериной. И, возможно, я слишком доверился этому дому.

Я резко ударил невидимого противника затылком. Но тот лишь крепче сжал меня, все яснее создавая иллюзию, что мое тело оплетает петлями гигантский пифон. Тогда я оторвал обе ступни от пола — и мы рухнули на доски, которые под тяжестью веса треснули, разломились и… вместе с полом я провалился в новый фрагмент сна. Или реальности.

Чужие воспоминания — яркие и вещественные — заменили мои собственные зрительные образы и мысли.

…Жаркий летний день постепенно приближался к концу. Солнце, катясь на запад, светило сквозь ветви лип, растущих за соседним забором. В небе с криками носились далекие стрижи, похожие на черные тонкие росчерки. Ветер шумел в высоченных лиственницах. Старые яблони радовали глаз мелкими зелеными яблоками.

Феликс сидел на деревянном диване, сколоченном из поперечных реек и покрашенных лично им в темно-зеленый цвет. Щурился на заходящее солнце. Нестор расположился рядом, рассказывая одну из своих бесконечных историй. Ученик старого танатоса мог слушать их часами, задавая одни и те же вопросы и получая одни и те же ответы. Путешествие на север, грандиозная стройка в Бэйцзине, где Нестор, по его словам, был незаменимым специалистом, выращивание картофеля, ураган тридцатилетней давности, шаровая молния, двадцать лет назад пролетавшая в соседнем переулке… В этих беседах было нечто медитативное, когда смысл растворяется в простом звучании.

Громко хлопнула калитка, обрывая рассказ. И Феликс давно научился отличать по звуку, кто пришел: свой или чужой, потенциальный заказчик или принесли почту.

По тропинке к дому шла женщина. Невысокая, в сером платье ниже колена. Волосы замотаны низким узлом. С точки зрения молодого дэймоса ничего стоящего внимания в плане финансовой выгоды в ней не наблюдалось. Однако Нестор, заметив ее, приподнялся, и она торопливо свернула на тропинку, ведущую в сад.

Чем ближе женщина подходила к ним, тем стремительнее менялось мнение Феликса о ней. Ее одежда по-прежнему выглядела дешевой, лицо непримечательным, безвозрастным, но вот туфли… Натуральная кожа, качественная прошивка, идеальная колодка, изящный каблук. Незнакомка старалась выглядеть проще, чем была на самом деле.

— Добрый вечер, — произнесла она безупречно вежливо, но в ее голосе прозвучало нечто такое, отчего наблюдательный юноша сделал вывод, что она привыкла распоряжаться, а не просить.

— Добрый, — отозвался старый танатос не то что бы очень дружелюбно, в свою очередь рассматривая гостью.

— Мне сказали, к вам можно обратиться. Вы делаете сложные заказы.

— Делал, — сказал Нестор неспешно, хмуря седые брови. — Что нужно?

— Гроб, — ответила она с небольшой заминкой, нервно убирая светлый завиток волос за ухо, мочка которого была проколота, но сережки в ней не обнаружилось. — Вот, у меня есть размеры… — Женщина вытащила из кармана кофты конверт, и на Феликса повеяло дорогим ароматом.

Цветочный, с отзвуком ежевики и бергамота. «Аура Венеры» — узнал он самые модные духи этого сезона.

Нестор не сделал даже попытки его взять, лишь нахмурился еще сильнее.

— Кто вас ко мне послал?

— Один знакомый, он просил не называть имен, — ответила она поспешно. — Так вы возьметесь?

— Материала подходящего нет, — буркнул танатос и уселся на диван, показывая, что разговор окончен.

— Я могу заплатить! И подождать сколько нужно. — Под каблуком ее модельных туфель хрустнула веточка, конверт в руке задрожал. Она перевела взгляд голубых глаз, неуместно ярких для этого бледного, почти серого лица на молчащего Феликса. Как будто тот мог повлиять на учителя.

— Не работаю больше, — сказал Нестор сурово, — так и передайте вашему знакомцу.

Когда разочарованная просительница ушла, также громко хлопнув калиткой, молчавший все это время Феликс повернулся, ожидая объяснений.