Библия Раджниша. Том 3. Книга 2 - Страница 91

Ему сказали: «Тогда вторая альтернатива - ты покинешь Афины». Греция в те дни была разделена на городские демократии, каждый город был независимой демократией. «Поэтому, если ты покинешь границы Афин, у нас не будет проблем. Ты можешь иметь свою школу где угодно. Твои студенты могут поехать туда, и ты сможешь продолжать свою профессию».

Сократ сказал: «Вы хотите, чтобы я предстал перед другим судом, где-нибудь еще? Хватит и одного. И если Афины, вершина греческой цивилизации, не могут понять меня и принять меня, кто же тогда поймет меня и примет? А чем будут Афины без меня? Мне будет недоставать Афин. Афинам - меня. Нет, я не собираюсь идти этим путем. Я сделал Афины тем, чем они стали сейчас».

И он был прав. Он не строил домов и дорог, но если Афины до сих пор живы в памяти человечества, то это благодаря Сократу и его ученикам. Его учеником был Платон, учеником Платона - Аристотель; а эти три человека — самые сливки афинской культуры, цивилизации; они гении. Платон и Аристотель не приблизились к Сократу. Учитель - несравненен. Платон - великий философ, и в истории философии Платон более важен, так как Сократ никогда ничего не писал.

В этом надо разобраться: люди, которые знают истину, предпочитают говорить, а не писать. Во всем мире — и это не может быть простым совпадением - во все века, во всех странах, они предпочитали говорить. В этом заключается какое-то особое значение. Они все знают, что слово не может передать истину, но сказанное слово может иметь, по крайней мере, нечто живое в себе.

Жест Учителя, глаза Учителя — что-то в Учителе должно сопровождать это слово, подобно аромату, подобно чему-то такому, чего вы не можете уловить, не можете точно определить. Но сказанное слово имеет совершенно другие параметры, чем написанное слово. Одно и то же слово, но написанное, это как тело одного и того же человека, который жил когда-то.

Написанное слово похоже на мертвое тело, а сказанное слово наполнено жизнью - по крайней мере в тот момент, когда есть кто-то, кто слушает это слово. Между тем, кто слушает, и тем, кто говорит, на какое-то мгновение возникает живая вибрация. Слово не бывает одно: жест, глаза, голос, глубина, из которой оно исходит... Где вы найдете такую глубину на плоском листке бумаги? Где вы найдете глаза, жесты, глубину в чернилах? Все будет мертво. Это будет то же самое слово, но в нем не будет огня. Это будет свеча без пламени. Но ведь важна не сама свеча; важным является живое пламя.

Но историки пропустили, что определенные свидетельства содержатся в книгах Платона, по той простой причине, что у них есть эти книги; есть книги Аристотеля, в них есть подтверждения тоже. Сказанное слово было живым, оно играло и танцевало, а потом исчезло. Сократа помнят только потому, что Платон упоминает о нем в своих книгах и приводит диалоги с ним. Сколько в этих книгах Сократа и сколько Платона - трудно сказать, потому что нет способа определить это; Сократ не оставил ничего после себя. Но я очень хорошо знаю, так как было очень много других учеников Сократа, которые тоже писали о Сократе, и все эти записи разные.

Записи Платона считаются самыми известными, потому что он был действительно великим писателем. Другие же ученики просто вели записи, записи в классе. Но я просмотрел все эти классные записи и могу сказать с уверенностью, что девяносто процентов того, что писал Платон, — это его воображение. У него богатое воображение, и он был творческой личностью. Что-то сократовское присутствует там, но очень трудно найти, где именно: все это слишком перемешано с самим Платоном. Но Платон является великим.

Сократ — почти мифологическая личность. Существует много людей, которые думают, что Сократ никогда не существовал, что это всего лишь действующее лицо в диалогах Платона. Точно так же Гурджиев говорит об Иисусе, что Иисус никогда не существовал; что Иисус является только частью спектакля, который разыгрывается в Иерусалиме каждый год.

Доказать, что Иисус был исторической личностью, очень трудно, потому что за исключением тех четырех Евангелий, которые были написаны его собственными учениками, не существует никаких ссылок на Иисуса в еврейской литературе, не существует никаких ссылок в письменах тех лет, на камнях, зданиях, вообще нигде во всех римских летописях. Если человека распинают, то должна быть хотя бы запись о том, что этого человека распинают. А если вы собираетесь распять такого человека, как Иисус, то вы просто обязаны сделать запись об этом. Но нет никаких записей. А эти бедные четверо учеников - никто из них ведь не обладает качествами Платона. И даже сам Иисус не обладает качествами Сократа.

Сократ - гигант, гималайский гигант. Каждое его слово наполнено огромным значением. Он сказал: «Я не собираюсь покидать Афины. Без меня - чем станут Афины? Вы убьете меня — это сделает Афины бессмертными». А эти глупцы не могли понять, что он говорит. А он говорил истину: именно потому, что Сократа отравили в Афинах, Афины стали бессмертными.

Но я помню его, потому что он был первым человеком, который применил слово «профессия» для истины: «Я не собираюсь бросать свою профессию». В действительности, даже если бы он захотел бросить свою профессию, он не смог бы сделать это.

Человеку, который прибыл в этот мир, неподвластно остановить процесс распространения того, что он накопил.

Я говорю: «Для меня реинкарнация является истиной. Но я не говорю, чтобы вы верили в мой опыт, в мое переживание, потому что вера в мое переживание не сможет стать вашим переживанием, она не сможет помочь вам каким-либо образом самим испытать это; наоборот, это станет помехой для вас. Если вы верите в то,- что я говорю, тогда вам не нужно задавать вопросы».

Религиозная истина, субъективная истина отличается от объективной истины, от научной истины.

Альберт Эйнштейн открывает некую истину о физике. И теперь нам не нужно проходить через процедуру вопросов и ответов еще раз - это было бы глупо. То, над чем Альберту Эйнштейну пришлось работать много лет, вы можете сделать за несколько часов. Это зависит от вашей образованности; вы можете справиться с этим даже за несколько минут. Вам не нужно начинать поиск.

Эдисон работал три года, чтобы сделать первую электрическую лампочку. Теперь, если кто-нибудь собирался бы работать три года для того, чтобы сделать одну электрическую лампочку, это было бы глупо. Лампочки продаются на рынке. Никто не задумывается сейчас, что целых три года существовало сконцентрированное стремление познать истину... А Эдисон работал по шестнадцать часов в сутки, по восемнадцать часов в сутки до глубокой ночи. Я вспоминаю о той последней ночи, когда он открыл это.

Вы можете понять его экстаз: три года неимоверной работы и, наконец, появляется лампочка. Появляется свет. Он сидел и с изумлением смотрел на эту лампочку, он не мог поверить. Хотя он работал над ней в течение трех лет, надеясь, что однажды он найдет правильный ключ... Если бы этот ключ не сработал, он попробовал бы другой; он продолжал бы и продолжал бы пробовать. Его ученикам надоело это, и они его оставили; с ним осталась только жена. Она любили этого бедного человека и очень жалела его. Очень часто она предлагала ему: «Прекрати эту бессмыслицу. Ты можешь сделать так много другого».

Эдисон открыл очень многое в истории человечества - ему принадлежит тысяча открытий. Его жена говорила: «Тратить свою жизнь зря не кажется рациональным. За три года ты смог бы сделать гораздо больше. Прошло три года, ты постарел: за эти три года ты стал выглядеть так, как если бы прошло уже тридцать лет». Но она все-таки осталось с ним.

В ту последнюю ночь, ночь, когда он открыл свою лампочку, а он сделал это приблизительно около двенадцати часов, — он был так взволнован своим открытием, находился в таком экстазе, что в три часа утра его жена закричала: «Убери этот свет! — ведь она не имела никакого представления о том, что это был за свет, - и ложись спать или!..»

Только тогда он понял, что уже три часа утра. Он кинулся к своей жене и закричал: «Сначала пойди и посмотри на свет».