Библия Раджниша. Том 3. Книга 2 - Страница 9

Я сказал: «Нет, я сделал это неосознанно».

Он сказал: «В следующий раз...»

Я сказал: «Вы должны обещать мне следующее: вы должны перестать скупиться по отношению к моему другу, и к вашему сыну, Шиаму. Если вы пообещаете мне это, тогда ваше имя будет звучать после "Бхаратмата'', я обещаю вам это со своей стороны; в противном случае ваше имя всегда будет звучать в середине "Британское владычество". Пять раз подряд будет звучать "Британское владычество", а затем ваше имя; потом опять пять раз "Британское владычество", поэтому люди запутаются». А я был всегда с микрофоном.

Он сказал: «Хорошо, это настоящий договор: я больше не буду скупым». Но он остался скупым — перестать быть скупым для него было очень трудно. Шиам стал врачом, а я стал профессором. Когда Шиам стал врачом, отец не разрешил ему заниматься лечением больных. Шиам очень хотел лечить больных; он хотел куда-нибудь уехать подальше от отца и его семьи, но отец не разрешал ему.

Шри Натх Ватт открыл для Шиама магазин недалеко от своего магазина, чтобы он всегда оставался под его присмотром. В этом магазине он разместил охранника - своего человека и сиделку. Они должны были следить, чтобы деньги не уходили на сторону, и каждый вечер все деньги, заработанные доктором Шиамом, поступали к Шри Натх Ватту.

Шиам женился, и однажды его жена прислала телеграмму, в которой она писала, что очень больна и что было бы очень хорошо, если бы Шиам приехал к ней, поскольку он знает ее организм лучше, чем другие врачи, хотя они делали все от них зависящее.

Она находилась у своего отца и была беременна. В Индии существует традиция, что первый ребенок должен родиться в доме родителей жены, поскольку ее мать, естественно, будет больше проявлять заботу, чем свекровь. Свекровь есть свекровь. Для жены она не настоящая мать. Итак, это традиция, по крайней мере, при рождении первого ребенка. Со вторым ребенком женщина станет уже опытнее, но с первым ребенком... она совершенно ничего не знает о всех этих болях и неприятностях.

Итак, доктор Шиам сказал своему отцу: «Пришла телеграмма: моя жена плохо себя чувствует». А Нагпур находится недалеко от моей деревни. В те дни билет в один конец стоил две рупии, а на дорогу уходило десять часов. Таким образом, две рупии на дорогу туда, две рупии на дорогу обратно, итого: четыре рупии; и поскольку его жена была серьезно больна, ему пришлось бы потратить еще какую-то сумму. Ему необходимо было иметь около пятидесяти рупий - от такой суммы у Шри Натх Батта мог случиться сердечный приступ.

Шри Натх Батт просто сказал: «В Нагпуре есть врачи получше тебя, - в те дни Нагпур был столицей центральной Индии. - И, кроме того, там есть медицинский колледж с любым медицинским оборудованием. Поэтому, что тебе там делать? В Нагпуре ты был студентом; все твои профессора там: пошли телеграмму любому из своих знаменитых профессоров, какому-нибудь гинекологу, и он позаботится о ней».

«Нет необходимости ехать, а без необходимости я не собираюсь тратить деньги. Пятьдесят рупий! А кто знает, может быть тебе придется потратить больше. А сколько дней ты там будешь? Пятьдесят или шестьдесят рупий, которые ты зарабатываешь здесь каждый день, тоже надо учитывать. Если ты пробудешь там целую неделю, у нас будет большой убыток, и все это без особой причины. Все очень просто: я пошлю телеграмму. Дай мне имя твоего профессора из медицинского колледжа».

Но Шиам был очень привязан к жене - и он исчез из дома. Он рискнул поехать без билета, поэтому он очень нервничал. Впервые в своей жизни он ехал без билета, а он был доктором, прекрасно образованной личностью. Если его поймают без билета, то будет действительно стыдно. Он очень беспокоился за свою жену, за своего отца. Что произойдет на следующее утро, когда отец обнаружит, что Шиам исчез? Он беспокоился по поводу билета...

Он стоял у самой двери, так как поезда в Индии очень переполнены. А в те дни они были особенно переполнены; сейчас поездов стало больше. Итак, он просто стоял в большом волнении около двери, держась за ручку, и все время думал о том, сможет ли он увидеть свою жену или нет, - ведь она была не такой женщиной, которая, зная характер его отца, позвала бы его приехать, если бы это не было абсолютно необходимо.

Кто-то из толпы толкнул его, и Шиам, который находился в большом напряжении и волнении, выпал из поезда. Физически он не пострадал, но психологически пострадал. Это именно тот случай, когда я говорю: «Потерял ум». Неожиданно он пересек границу ума. При таком огромном волнении, напряжении, страхе, нервозности, его ум был как бы в циклоне. А затем это падение из быстро мчащегося поезда... Он просто выскользнул из своего ума.

Его доставили домой. Люди узнали, что он врач, а я случайно оказался в деревне. Я услышал о случившемся и поспешил к нему: он даже не смог узнать меня, и, кроме того, он забыл язык. Особого вреда его телу причинено не было — небольшие синяки, поэтому большого беспокойства это не вызывало, но выглядел он отрешенным и опустошенным. Так обычно выглядит просветленный человек. И в его глазах была пустота и отрешенность. Все это пугало.

Шиам находился в большом шоке, не понимая, что с ним произошло, - но улыбался и не выглядел обеспокоенным. Я годами не видел его улыбающимся, и все это из-за его отца; в их доме никто не улыбался. Там было пять сыновей, пять снох и много внуков, но Шри Натх Ватт был подобен Тамерлану, поэтому об улыбках не могло быть и речи, ведь даже улыбка расценивалась как пустая трата времени. Все надо беречь!

Это напоминает проницательность Зигмунда Фрейда, который говорил, что люди, страдающие от запора, являются скупыми. Они все берегут, не допускают, чтобы что-нибудь пропало. Естественно, как же Шри Натх Батт мог позволить кому-нибудь улыбаться? Но теперь он ничего не мог поделать: разум покинул Шиама. Он смеялся, он улыбался - я никогда не видел его таким счастливым.

Он остался сумасшедшим, и первые три года он действительно наслаждался этим, так как пациенты его больше не посещали. Кто же пойдет к сумасшедшему? Каждый день он сидел в своей амбулатории со своим стетоскопом и инструментами, готовый к приему посетителей, но никто, кроме меня, не приходил к нему. Он не узнавал меня, но мне доставляло удовольствие быть рядом с ним, просто смеяться и получать удовольствие. И он пытался практиковаться на мне.

Я говорил ему: «Хорошо, практикуйся, ведь больше никого нет; только без инъекций, так как, если твой отец узнает, что ты бесплатно делаешь инъекции, у меня будут большие неприятности. Можешь осматривать меня и, вообще, делай, что хочешь, — я могу лечь здесь». Я ложился, и он снимал кардиограмму и все такое прочее, но меня не узнавал. Я обращался к нему: «Шиам...», а он прислушивался, как будто я обращался к кому-то другому; он забыл и свое собственное имя. Эти три года были действительно очень счастливыми.

Его жена была ужасно расстроена, но я сказал ей: «Вы должны понять одну вещь: при живом Шри Натх Ватте счастья здесь не будет. Случайно, по Божьей милости, разум покинул этого человека. Не печальтесь. Разве вы не видите? Да, он сумасшедший, ну и что из того? Он счастлив. Он был в своем уме, но был несчастлив и жалок. Теперь он идет на рынок и покупает самую лучшую одежду, потому что он не должен платить - платить должен Шри Натх Батт!»

Его отец говорил мне: «Ты испортил его. Прежде всего, он сумасшедший, а ты берешь его с собой на рынок, а потом ко мне приходят люди со счетами, и я обязан платить. Пожалуйста, оставь его в покое».

Я ответил: «Это невозможно. Все покинули его; я единственный остался. И я очень рад, что он сошел с ума, потому что в этом доме вы все сумасшедшие за исключением его; вы все страдаете. Он счастлив. Так разве плохо быть сумасшедшим? И если бы он случайно не сошел с ума, я попытался бы что-нибудь предпринять, но он должен был сойти с ума. А теперь, когда он ускользнул от вас, позвольте ему наслаждаться жизнью! Но запомните, если разум снова вернется к нему, я помогу ему опять ускользнуть от вас, - конечно, через правильную дверь».