Библия Раджниша. Том 3. Книга 2 - Страница 32

На самом деле я попросил губернатора, который был моим другом: «Закройте эту местность днем. Никому не должно быть разрешено приезжать туда смотреть на мраморные скалы, так как это уничтожает красоту мраморных скал. Оно должно быть открыто только, когда светит луна и лишь на несколько ночей».

Он согласился, но сказал: «Такого закона нет. А Нармада - священная река для индусов: могут быть неприятности, если мы не пустим туда людей. Они скажут, что хотят искупаться, а это дело - религиозное, поэтому не вовлекайте меня в неприятности».

Я сообщил Тхакуру: «Нам надо будет отправиться в пять часов, поэтому я ставлю часы на четыре часа. Потребуется всего лишь час, чтобы добраться отсюда до мраморных скал». Итак, я поставил будильник в своей комнате между нашими кроватями. Тхакур ворочался и метался на кровати; я спросил: «В чем дело? Тебе не хочется спать? Ведь это последняя ночь. Хорошенько выспись! Тебе больше никогда не придется поспать, поэтому спи».

Он спросил: «Ты мой друг?»

Я ответил: «Да, конечно, Тхакоор, я твой друг».

Он сказал: «Ты так интересуешься моим самоубийством и делаешь все приготовления: я хотел бы знать, друг ты мне или враг».

Я ответил ему: «Я просто твой друг. Ты хочешь умереть - я готов помочь. Друг по-настоящему познается тогда, когда наступает критический момент, а сейчас как раз такой момент. Ты собираешься умереть, - по крайней мере, я могу помочь тебе». Я подогнал машину к крыльцу и сказал: «Утром кто-нибудь из нас может встать поздно, поэтому будет лучше, если я поеду сейчас на заправочную станцию; в четыре часа утра это может быть затруднительно. Мы можем не найти владельца бензоколонки, и могут возникнуть проблемы, поэтому я сейчас все устрою».

Чем больше я подготавливался, тем больше он страшился самоубийства. В четыре часа, когда зазвонил будильник, он сразу же накрыл его рукой. Я схватил его руку и сказал: «Это нехорошо, так как мы опоздаем».

Он сказал: «Но я так хочу спать».

Тогда я сказал ему: «Ты можешь поспать в автомобиле -не беспокойся. Вся процедура займет несколько секунд, тебе надо будет только прыгнуть; если тебе не захочется прыгать, я могу столкнуть тебя. Никто еще не выбирался живым из водопада в мраморных скалах. Многие люди кончали там жизнь самоубийством; это особое место. Во время экзаменов там дежурят констебли двадцать четыре часа в сутки, поскольку никто из самоубийц не возвращался оттуда живым. Водопад — огромный, и вода обрушивается на скалы; поэтому, когда ты прыгнешь, водопад заставит тебя опуститься вглубь, возможно, на глубину в сто или сто пятьдесят футов, а вокруг там скалы. Ты, может быть, разобьешься о скалы - никто из тех, кто прыгал там, еще не выбрался живым». Поэтому я сказал: «Не беспокойся: все гарантировано; нет никакой проблемы. А сейчас хорошенько поспи в машине».

Он с большой неохотой сел в автомобиль. В пути он спросил: «Ты действительно едешь к мраморным скалам?» Я ответил: «Мы так решили».

Он сказал: «Отвези меня домой. Я не хочу жениться на этой девушке. К черту эту девушку! Я стал ради нее бенгальцем; а теперь я собираюсь покончить жизнь самоубийством!» Я сказал: «Это странно - я напрасно занимался тобой всю ночь и всеми этими приготовлениями. Не меняй свое решение — держи свое слово».

Он сказал: «Что ты говоришь? Это моя жизнь, а ты готовишься к моей смерти».

Я сказал: «Если хочешь, я могу оставить тебя в твоем доме, но помни, никогда больше не упоминай о самоубийстве».

Он промолвил: «Это я понимаю. Я, несомненно, не буду напоминать тебе о самоубийстве, никто не должен напоминать тебе об этом: ты опасен».

Я сказал: «Я просто приношу пользу».

Он все еще жив. Он женился на другой девушке, и у него есть дети. Когда последний раз я приехал в Джабалпур в 1969 году, он сказал: «Было бы лучше, если бы я послушал тебя и покончил жизнь самоубийством».

Я сказал: «Я все еще готов помочь^ Ты не должен напоминать мне об этом, так как если ты все еще хочешь это сделать, то проблем нет».

Он сказал: «Нет, я не это имею в виду. Я просто говорю, что быть женатым, иметь детей и работу — это хуже, чем смерть».

Я сказал: «Если это хуже, то я все еще готов помочь тебе».

Есть люди, чья жизнь хуже, чем смерть, но они недостаточно мужественны, чтобы покончить жизнь самоубийством. А для того чтобы изменить жизнь, требуется еще больше мужества, чем для самоубийства. Для самоубийства требуется всего несколько секунд мужества. Только на несколько секунд вы должны заставить себя прыгнуть в воду или выстрелить в себя. Это дело всего нескольких секунд. Любой трус может стать смелым на одно мгновение.

Но жизненные перемены - это долгий процесс; это не вопрос о своем спасении за несколько мгновений.

Это причина того, что люди становятся заинтересованными такими религиями, как христианство, ведь христианство продает идею так дешево. Вам ничего не надо делать: никакого преобразования, — слово преобразование даже не возникает в Библии, — никакой медитации. Это слово не христианское и не еврейское. Все, что вам надо делать, - это верить в мессию и каждое воскресенье ходить в церковь. Говорить они могут все, что угодно, потому-что, кто же слушает этих скучных проповедников? А поскольку они очень скучные, то не могут даже представить себе, что есть еще возможность послушать, кое-кого с большой задушевностью и любовью.

По телевидению я видел беседу за круглым столом трех священников: одного раввина и двух христиан. Они обсуждали много тем, касающихся меня и моей общины, - в их обсуждении не было ничего правдивого, одни слухи. Одна из обсуждаемых тем была следующая: «Бхагаван начал говорить и теперь будет говорить каждый день. Не соскучатся ли люди?»

Три священника... конечно, это их переживание. Они не говорят беспрерывно три часа каждый день. Они говорят только раз в неделю и далеко не три часа; иначе люди убили бы их. Все три священника обеспокоены, что моим людям будет скучно. Они не знают меня, они не знают моих людей.

Я выступаю постоянно уже тридцать лет и ни разу не видел ни одного сидящего передо мной человека, который скучал бы. Это невозможно, поскольку все, что я говорю, — это ни от кого не заимствовано. Я открываю вам свое сердце, и вам разве скучно? Этого не может быть. Я открываю вам себя, и разве вам скучно? Этого не может быть. Но то, что говорили эти три священника, - это лишь их переживание, и поэтому они согласны, что их людям было скучно.

Раввин даже предложил: «Нам необходимо начать делать что-то такое, что сближало бы нас с людьми, так как мы перестали говорить истину». Они не делают это, так как в этом нет необходимости. Никто не хочет их слушать, никого не интересует их Бог. Даже их самих не интересует.

Я слышал, как трое раввинов спорили, чья синагога наиболее современная. Один из них сказал: «В моей синагоге женщинам даже разрешено сидеть рядом с мужчинами. Даже девушкам и юношам, которые не состоят между собой в браке, разрешается сидеть вместе; даже разрешается мужчинам сидеть с чужими женами, которые, как я знаю, нарушают супружескую верность. Но моя синагога ультрасовременная, и мы шагаем в ногу со временем».

Второй раввин сказал: «Это ничего не значит. В моей синагоге даже не читают проповеди и там нет проповедника; но там подают прекрасный обед, от которого все получают больше удовольствия, чем от проповеди. Основной вопрос — это удовольствие. А от проповеди людям становится скучно. Вы упоминаете Тору, вы упоминаете Талмуд, а они начинают думать, как бы оттуда выбраться. Но, благодаря вкусному обеду, к нам приходят все члены религиозной общины».

Третий раввин сказал: «Все это не имеет значения, вот моя синагога остается закрытой даже в еврейские праздники».

Эти люди ничего не имеют общего с истиной; ничего не имеют общего с преобразованиями, ничего не имеют общего с вами как с личностями: они являются просто частью бизнеса. Это фирмы с большой традиционной репутацией. Они все занимаются бизнесом. Возникает вопрос: чьими клиентами вы являетесь? И что они подразумевают под термином «спасение»: «Почему вас спасает кто-то другой? Мы можем спасти вас более дешевым способом, наиболее ультрасовременным способом. Мы можем держать синагоги закрытыми даже в еврейские праздники. Что вам еще надо? » Они предлагают вам все - только чтобы они вас спасали.