Библия Раджниша. Том 3. Книга 1 - Страница 92

Несколько дней назад Сомендра написал письмо одной из здешних моих санньясинов - женщине. Та писала Сомендре: «Здесь, в коммуне, я так счастлива, как никогда прежде. И я не думаю, что смогла бы жить где-нибудь еще; мое место здесь». Сомендра, должно быть, пытался вытянуть ее отсюда, потому что он пытался создать коммуну в Швейцарии.

Видя из ее письма, что она вне досягаемости, он написал: «Если ты там счастлива, то и я тоже счастлив. Бог дал Бхагавану все, что он хотел. Я надеюсь, что в один прекрасный день Бог тоже даст мне то, чего хочу я».

Нет, Сомендра наивен. По сравнению с Кришнамурти Сомендра наивен. Он не знает, что пишет. Он не знает, что, будучи намного ниже, пытается соперничать со мной. Он надеется, что в один прекрасный день Бог подаст и ему тоже. Нет, бедный Сомендра, никто не запрещает ему... Я могу отдать ему одну из моих коммун в Швейцарии - там у нас прекрасная община. Зачем отдавать? Ведь Бога-то нет, я знаю, и его надежда никогда не сбудется; и если я могу отдать ему коммуну, то к чему тогда беспокоить Бога?

Только один намек с вашей стороны, и я отдам вам коммуну, и вы будете вольны делать то, что захотите.

Но нет, он надеется, что Бог... И он думает, что именно Бог дал мне то, что я хотел. Вы думаете Бог помог мне? Я так не думаю. Бог, если он где-то есть, должно быть, очень старается, чтобы все испортить. Он, наверно, вселился в губернатора

Орегона, в генерального прокурора Орегона, в сенатора Хатфил-да - или Фатфилда? Бог, должно быть, вселился во всех идиотов Орегона, в 1000 Друзей Орегона, во всех сторожевых собак. Бог лает отовсюду! А Сомендра говорит, что он дал мне все, что я хотел. Нет, нигде, ни в одном священном писании не сказано, что Бог столь благороден!

Но я не бог, я человек: я могу быть благородным. А с Сомендрой я всегда шучу. Он один из моих патентованных дураков - он не мог этого понять, он даже сейчас этого не понимает.

Ваши усилия или помощь Бога не смогут создать коммуну.

Коммуна - это самопроизвольный феномен.

Я никогда не просил вас приходить ко мне, я никогда не писал вам писем, в которых просил бы приходить ко мне.

Вы сами нашли меня.

Это ваш личный поиск привел вас ко мне.

Сомендра пишет повсюду ко всем санньясинам: «Приходите, мы создадим великую коммуну». Никто не собирается слушать, никто не собирается приходить. Это не тот путь. Главное, он предал меня. Я очень верил в него, да и сейчас верю. Я любил его, как люблю вас. И для меня нет разницы, санньяси-ны вы или нет. Какая может быть разница?

Но люди, покидающие санньясу, попадают в очень трудное положение. Они не могут вернуться, потому что им стыдно: что сказать? Потому что, когда они уходили, их спрашивали: «Зачем вы оставляете санньясу?» Тогда они много наговорили против меня, против коммуны, против организации. Теперь же, если они захотят вернуться, окажется, что они закрыли за собой дверь. Люди спросят: «Что случилось? Вы говорили против всего этого; а теперь опять все хорошо?» С каким лицом?..

Но я хочу сказать всем санньясинам, которые хотят вернуться, что они будут приняты с радостью. Это в природе человека, время от времени сбиваться с пути. Это не страшно, а рядом со мной все не страшно. Вы хотели изведать мир как несанньясины - это нормально. Теперь вы видите, что тогда было не такое уж и плохое время, и вы хотите вернуться. Это ваш дом - возвращайтесь.

Зачем этот бедный Сомендра просит Бога?., ведь я знаю, что его нет, никто не сможет ответить. И если он попытается создать свою собственную общину, он попадет в беду, получит неприятности и все виды проблем. Он пока не в состоянии оказывать помощь кому-либо. Он сам нуждается в помощи. Его стремление создать коммуну сродни желанию слепого собрать других слепых словами: «Приходите, следуйте за мною».

Возможно, некоторые слепые и пойдут за вами, но рано или поздно вы вместе со всей своею группой окажетесь в канаве. Надо абсолютно точно знать: есть ли у вас глаза? Можете ли вы видеть свет? Обладаете ли вы такой энергией, которой смогли бы поделиться с людьми? Если нет, тогда не стоит и начинать все это безумие, потому что вы играете жизнями людей. Вы во тьме, и вы приведете этих людей в еще большую тьму.

В те дни я должен был говорить от имени религии, от имени Бога. Это было вынужденно. Другого пути не было: это не значит, что я не искал других путей. Я пытался, но в результате люди просто закрывали передо мной двери. Я видел простой выход. Даже мой отец был озадачен, больше, чем кто-либо другой, потому что он знал меня с рождения - знал, что я атеист, прирожденный атеист; что я против религии, против священников.

Когда я начал выступать на религиозных конференциях, он спросил меня: «Что случилось? Ты изменился?»

Я сказал: «Ничуть, я просто изменил стратегию; на международной индуистской конференции очень трудно говорить иначе. Они не допустили бы на свою сцену атеиста. Они не допустили бы человека вне морали и вне Бога. Но они пригласили меня - и все, что я сказал, было сказано против религии и от имени религии».

Президентом конференции был шанкарачарья, глава индуистской религии. А открывал ее король Непала - Непал единственное индуистское королевство в мире. Шанкарачарья был в большом затруднении, потому что все, что я говорил, было полностью противоположным теме конференции. Но то, как я преподносил это, производило на людей большое впечатление. Он так разгневался, что встал и попытался выхватить у меня микрофон, но я сказал: «Одну минуту, я сейчас закончу». На одну минуту он остановился - и мне хватило одной минуты!

Я спросил людей - там, должно быть, было по крайней мере сто тысяч человек - я спросил их: «Чего вы хотите? Он президент, если он захочет, он может остановить меня, и, конечно, я остановлюсь. Но вы пришли сюда, чтобы слушать. Если вы хотите слушать меня, тогда все поднимите руки; а для того, чтобы было понятнее, поднимите обе руки».

Две сотни тысяч рук... Я посмотрел на старика и сказал: «А вы садитесь. Вы более не президент: двести тысяч рук полностью отстранили вас. Кого вы представляете? Вы были президентом - эти люди сделали вас президентом, теперь эти люди освобождают вас. И я смогу говорить столько, сколько захочу», - иначе это было бы невозможно. Из этого огромного количества слушателей я нашел своих людей: Бихар стал одним из главных источников моих санньясинов.

Таким же образом я ездил по всей стране, посещая религиозные конференции, находя своих людей. И в один прекрасный день у меня создалась целая группа моих людей, и я мог теперь не беспокоиться о чужих конференциях; моя группа созывала свои собственные конференции, свои собственные встречи. Но это потребовало времени.

Теперь я никого не ищу. Я нашел людей, которых достаточно, чтобы распространять мою работу по всему миру.

Вот почему я хочу замкнуть круг. Теперь я говорю то, что хотел сказать еще в начале, но это было трудно, потому что никто не был готов слушать.

Теперь у меня есть мои люди - чьи сердца открыты, чтобы впитать меня, принять меня в себя.

И прежде, чем я умру, я хочу перелить в вас все, что у меня есть.

Это подобно тому, как одна свеча зажигается от другой.

Вы можете продолжать зажигать одну свечу от другой: вы можете зажечь миллионы свечей.

И запомните, первая свеча ничего не теряет. Это вовсе не значит, что она должна потерять много света из-за того, что уже горят миллионы свечей. Нет, она ничего не потеряла, она приобрела.

Сначала в темном мире горела одна свеча. Теперь же в целом пространстве дарят свой свет миллионы свечей.

Их свет одинаков.

Их пламя разное.

Каждый санньясин должен быть пламенем в себе.

Но свет всех санньясинов должен быть одинаков: свет, который я хочу распространить по всей земле — потому что в этом единственная надежда. Без этого человечество не протянет и пятнадцати лет. Но если мы сможем создать свет, о котором я говорю, если мы сможем зажечь весь мир — и мы это можем...