Библия Раджниша. Том 3. Книга 1 - Страница 46

Когда Кришнамурти было восемьдесят лет - десять лет тому назад, - Радж Гопал просто завладел всем этим: всеми будущими гонорарами, книгами и всеми пожертвованиями, которые поступили за этот пятидесятилетний период. Он просто оттолкнул Кришнамурти, сказав: «Я больше вам не секретарь. И забудьте обо всех этих вещах, - а если хотите пойти в суд, идите».

Этот человек, Радж Гопал, оказался лучше всех подходящим теософскому движению и его целям. Он оказался предельно ловким, хитрым, обладающим огромным терпением, действительно человеком сильной воли. Он долго ждал, чтобы предать Кришнамурти: он вынашивал эту идею лет пятьдесят, но никто не мог обнаружить ее в нем. Даже Кришнамурти не мог ничего заподозрить. Как это можно представить себе, что человек, который служил вам на протяжении пятидесяти лет, однажды возьмет и отрубит вам голову? Тот, кто не поднимал ни единого вопроса, ни единого сомнения в вас. Радж Гопал подошел бы гораздо лучше для целей теософов.

Дж.Кришнамурти определенно был лучшим, но не для их целей. И это было доказано незамедлительно, потому что в тот день, когда он собирался декларировать себя учителем мира... Они подготовили каждое слово его речи, прослушивали его снова и снова с тем, чтобы он мог в точности повторить свою речь, потому что она должна была стать документом исторического значения; никто не делал такого раньше.

Шесть тысяч представителей со всего мира собрались в Голландии. Одна старая леди из королевской семьи пожертвовала свой замок и пять тысяч акров земли, чтобы там могла разместиться всемирная штаб-квартира Кришнамурти. Все было Подготовлено в величественном масштабе.

Кришнамурти поднялся и сказал: «Я ничей не Учитель, и никто не мой ученик. Единственной декларацией, которую я должен сделать, является то, что я покидаю движение, которое было сотворено вокруг меня. Я распускаю организацию, названную "Звезда Востока", которая была создана специально для моей работы, и я возвращаю замок, деньги, пожертвования и землю их владельцам».

Анни Безант плакала; она не могла поверить своим глазам. Это был такой удар: «Что случилось? Мы пришли сюда со всего мира, а этот человек просто говорит, что он ничей не Учитель, и не нужен такой». Но для всякого, кто понимает, как действует человеческая психология, это не было неожиданностью.

Теософы совершали над ним насилие, и для него в тот момент впервые появился шанс встать и выступить перед публикой - и он не хотел упустить его. До того момента он содержался в секретном месте, а по всему миру распускались слухи о том, что он входит во все более высокие и высокие степени духовности. «Вот он прошел трехзвездную степень, вот он прошел пятизвездную, семизвездную степень; вот он достиг всех девяти звезд и время пришло». Вот почему организация, созданная специально для учителя мира, называлась «Звезда Востока», ведь он был первым человеком, который достиг высочайшей вершины сознания: девяти звезд.

Похоже на пятизвездный отель - девятизвездный отель!

И конечно, когда вы выпадаете из девятизвездного отеля... Все движение было разрушено. Была распущена не только организация «Звезда Востока», удар был так силен, что все теософское движение начало распадаться на части и увядать. Теперь это всего лишь история.

Проблема с Кришнамурти заключается в том, что теперь с тех пор прошло уже шестьдесят пять лет, а он продолжает говорить людям: «Умрите для прошлого; живите этим мгновением», - непрерывно. Это наваждение. Мое понимание таково, что сам он не смог умереть для своего прошлого - его прошлое: те годы учения, подготовки и лицемерия. Те люди, которые почти мучили его всем этим учением йоги, - пробуждением в три часа утра, обливанием холодной водой, выполнением всех этих упражнений, повторением всех этих мантр, - они оставили в нем шрамы.

Он говорит вам: «Умрите для прошлого», - а сам он не смог простить тех людей, которые все уже умерли. И он не смог забыть те ранние годы мучений во имя подготовки, учения.

Вот странное совпадение, что как раз сегодня я впервые увидел Кришнамурти на телевизионном экране. Раз так случилось, что я был в Бомбее, он был Бомбее, и он хотел встретиться со мною. Один из его главных учеников в Индии пришел ко мне и попросил меня, - он знал меня и бывало слушал мои беседы: «Дж. Кришнамурти хочет видеться с вами».

Я сказал: «Нет проблем - приводите его».

Но он сказал: «Так не по-индийски».

Я сказал: «Кришнамурти не верит ни в индийское, ни в европейское, ни в американское».

Он сказал: «Может быть, он и не верит, но все остальные-то верят».

Я сказал: «Я не собираюсь встречаться со всеми остальными. Вы говорите, что Дж.Кришнамурти хочет встретиться со мною: приводите его. Если бы я хотел встретиться с ним, я бы пришел к нему, но я не вижу необходимости в этом».

Тот же снова и снова подчеркивал: «Он старше, вы моложе», - в то время мне было только сорок лет, а Кришнамурти был вдвое старше меня.

Я сказал: «Это совершенно верно, но я не вижу никакой необходимости встречаться с ним. Что я скажу ему? У меня нет к нему вопросов, у меня есть только ответы. Будет выглядеть очень неловко, если я начну отвечать ему, когда он ни о чем и не спрашивает. Он будет ожидать от меня вопросов. Это невозможно - я никогда не спрашиваю. У меня есть только ответы, так что же мне делать?»

«Конечно, он просветленный, так в чем же необходимость? Самое большее, мы можем посидеть рядом в молчании. Так зачем без необходимости отвозить меня за десять или двенадцать миль?» А в Бомбее десять или двенадцать миль означают иногда два, иногда три часа в пути. Дороги постоянно заблокированы всеми видами экипажей, Бомбей, по-видимому, единственный город, по которому ездят все модели автомобилей. Самый древний автомобиль, на котором Бог вывозил из рая Адама и Еву, - и тот тоже будет в Бомбее. Нет другой возможности; он не может быть ни в каком другом месте.

Я сказал: «Я не заинтересован в том, чтобы тратить три часа, беспокоиться без необходимости... И у меня раньше уже было такое переживание: это абсолютно бесполезно. Вы пойдите и спросите его; если он захочет спросить меня о чем-то, я, может быть, подумаю о том, чтобы прийти к нему из-за его старых лет. Но самому мне не о чем спрашивать. Если он хочет повидаться со мною, тогда он должен принять на себя хлопоты по прибытию сюда». Конечно, Кришнамурти услышал об этом, он был очень разгневан. Он очень легко гневался. Этот гнев от его прошлого; он гневается вместе со своим прошлым.

Как раз сегодня по каналу Би-Би-Си я видел интервью с Кришнамурти, - это было мое первое знакомство с тем, как он выглядит, - и я был просто расстроен! Снова та же история, которую я рассказывал вам вчера, - та же история. В нем совсем нет харизмы, нет впечатления. Мне было жаль смотреть на это интервью. Я знаю, что он просветленный, но было бы лучше, если бы я не видел его лица, его жестов, его глаз, потому что во всем этом нельзя найти и тени просветления. Багаж добрался до места назначения - пассажир потерялся где-то по дороге.

Я продолжаю говорить, что он просветленный, потому что я прочел тысячи слов просветленных людей, - слова Кришнамурти гораздо более точны в описании этого переживания. И путь его переворота совершенно в духе просветления. Но есть различие между переворотом и восстанием, очень тонкое различие.

Переворот - это реакция, реагирование. Восстание - это не реакция, это акция, действие. Пожалуйста, постарайтесь понять это различие: реакция обязана оставаться связанной с ситуацией, в связи с которой она возникла. Именно это тянет его назад. Он не может отбросить эти тени, - которые не что иное, как тени, - он окружен ими, и он все еще реагирует на них. Пока он говорит с вами, он говорит не с вами: вы - просто предлог для обвинения тех мертвых людей, которые сделали ему что-то плохое.

Я думаю, что он стал бы просветленным в любом случае, если не в этой, то в другой жизни. Но если бы он был предоставлен самому себе, тогда все было бы совершенно по-другому. Тогда была бы акция, действие, а не реакция. Тогда-то и было бы восстание.