Библия Раджниша. Том 1. Книга 1 - Страница 55

Смерть сказала Яяти: "Это первый признак разумности в тебе. И не только ты завидуешь своим сыновьям, которых я взяла, даже я завидовала им. Они были редкими, уникальными, по-настоящему живыми людьми. Я не могла уничтожить их. Они перешли от жизни к большей жизни. Они перешли от жизни к изобилующей жизни».

И это то, чему я учу здесь: живите так полно, чтобы даже само явление смерти преобразовать в двери, в новое откровение для более изобилующей жизни.

Та жизнь ждет, но только тех, кто знает, как пережить ее, как жить ею. И это самое время.

Это самое время как раз сегодня. Ни вчера, ни завтра не время жить — только сегодня.

В это мгновение, здесь и сейчас, время вкусить жизнь; тогда смерти нет.

Да, случится что-то вроде смерти. Ваше тело и вы разделитесь, но вы не умрете, вы будете распространяться. Вы отбросите прочь оковы вашего тела, тюрьму вашего тела, и вы войдете в соприкосновение с беспредельным, неограниченным, вселенским.

Эта всеобщая жизнь, жизнь во вселенной и есть божественность.

11 ноября 1984 года

Бхагаван,

Пытаетесь ли вы разрушить все наши предшествующие идеи относительно религии?

Нет другого способа быть религиозным. Все, что вы слышали о религии, читали о религии, должно быть полностью отброшено.

Если вы не очиститесь, не сотрете все записи из вашего сознания, вы никогда не узнаете, что такое религия. Так называемые религии делают как раз противоположное. И вы можете видеть результат.

Весь мир разделен религиями: кто-то ходит в синагогу, кто-то ходит в храм, кто-то еще ходит в церковь. Но находите ли вы где-нибудь какую-нибудь религиозность?

Каждый ребенок воспитывается, формируется в рамках определенной религии.

Это одно из величайших преступлений против человечества. Нет большего преступления, чем загрязнять ум невинного ребенка идеями, которые могут стать преградами на его пути открытия жизни.

В тот момент, когда вы хотите открыть что-то, вы должны быть абсолютно непредвзятыми. Нельзя открывать религию, будучи мусульманином, или христианином, или индусом - нет. Это способ сделать открытие религии невозможным.

Каждое общество до настоящего времени старалось начинить каждого ребенка своей доктриной. Еще до того, как ребенок будет способен задавать вопросы, ему даются ответы. Разве вы не видите глупость этого.

Ребенок еще не задал вопроса, а вы уже даете ему ответ. Вы на самом деле при этом убиваете всякую возможность возникновения у него его собственного вопроса. Вы заполнили его ум ответом. А если у него нет своего собственного вопроса, то как у него будет его собственный ответ? Вопрос должен быть подлинно его. Он не должен быть заимствован, он не должен быть унаследован.

Но такая чушь продолжается столетиями. Сделать из вас что-то до того, как вы откроете, кто вы, — в этом заинтересованы священник, политик, родители. Они боятся, что если вы откроете, кто вы, то станете мятежным, станете опасным для их коренных интересов. Тогда вы сами по себе станете личностью, живущей незаимствованной жизнью.

Они настолько боятся, что до того, как ребенок станет способным спрашивать, выяснять, они наполняют его ум всякого рода чепухой. Ребенок беспомощен. Естественно, он верит матери, отцу, и, конечно, он верит священнику, которому верят отец и мать. Великое явление сомнения еще не возникло.

А сомневаться — одна из самых драгоценных вещей в жизни, поскольку, если вы не сомневаетесь, вы не открываете.

Вы должны заострить силу своего сомнения так, чтобы отсекать весь вздор и ставить такие вопросы, на которые ни у кого нет ответа. Только ваш собственный вопрос поможет вам прийти к осознанию ответов.

Религиозный вопрос — это не тот вопрос, на который может дать ответ кто-то другой. Никто другой не может любить за вас. Никто другой не может жить за вас.

Вы должны жить своей жизнью, и вы должны искать и отыскивать фундаментальные вопросы жизни.

И если вы не откроете себя, не будет радости, не будет восторга.

Если Бог просто дается вам, готовым к употреблению, то это ничего не стоит, это не имеет ценности. Но именно так и делают.

То, что вы называете религиозными идеями, не является таковыми, они лишь суеверия, пронесенные через века, — на протяжении такого большого времени, что как раз сама их древность сделала их похожими на истину.

Адольф Гитлер в своей автобиографии «Майн Кампф» (Моя борьба) приводит много важных высказываний. Этот человек был сумасшедшим, но иногда сумасшедшие люди говорят такие вещи, которые боятся сказать люди в здравом уме. Одно из самых важных высказываний такое: «Любая ложь может стать правдой, если ее часто повторять, снова и снова подчеркивать, говорить ее всем подряд на каждом углу». Вы идете в школу и слышите о Боге и молитве. Дома вы слышите о Боге и молитве. Вы идете в храм и слышите о Боге и молитве. Так много людей... и всего лишь маленький ребенок против целой толпы.

Сомневаться для него невозможно — неужели все эти люди ошибаются? И это не просто люди. Родители и их родители тысячи лет верили в эти истины. Все они не могут ошибаться:

«И я, маленький ребенок, против всего человечества...» Он не наберется смелости. Он подавляет в себе любую возможность для сомнения. И все остальные помогают ему подавлять сомнение, поскольку: «Сомнение — от дьявола. Сомнение - великий, может быть, величайший грех. Вера — это добродетель. Верьте и найдете; сомневайтесь и на первом же шаге упустите».

Истина как раз в противоположном. Верьте, и вы никогда не найдете, а все, что вы найдете, будет не чем иным, как проекцией вашей собственной веры, — оно не будет истиной.

Что общего имеет истина с вашими верованиями?

Сомневайтесь, сомневайтесь во всем, ведь сомнение - очистительный процесс. Оно удаляет из вашего ума весь хлам.

Оно снова делает вас невинными, снова делает вас ребенком, которого раньше уничтожили родители, священники, политики, педагоги. Вы снова должны открыть этого ребенка. Начинать нужно с этой позиции.

Поэтому-то все мои усилия здесь и заключаются в том, чтобы разрушить все ваши так называемые религиозные идеи.

Это будет ранить вас, поскольку религиозные идеи стали настолько близкими к вам, что вы забыли, что они не ваши открытия, они не ваши переживания. Вы не жили ими; вы даже не любили их.

Кто-то другой заставил вас поверить в них, и, кто бы ни сделал это, он совершил по отношению к вам негуманный акт.

Я не говорю, что люди делают это сознательно. Они сами жертвы того же процесса. С ними делали то же самое их родители, с ними делали то же самое их учителя. Поэтому я не говорю, что нужно гневаться на них. Они делали так, думая, что это добро для вас... но просто оттого, что они так думают, ничто не становится добром — просто потому, что они так думают. Они старались помочь вам, но они не знают, что есть вещи, с которыми человек должен быть оставлен наедине; только тогда он может открыть. Если вы попытаетесь помочь ему, то покалечите его.

Не пытайтесь никому навязывать свою помощь, пока он может справиться сам по себе. Не заставляйте никого смотреть вашими глазами, когда у него есть свои глаза. И, по крайней мере, пожалуйста, не закрывайте его глаз своими очками; у вас другие диоптрии. Вы сделаете этого человека слепым. Вы нарушите его зрение. Но не только очки надеваются на вас, поверх ваших глаз люди надевают свои собственные глаза... и все это они делают для вашего блага, для вашего добра. И после двадцати, тридцати лет непрерывного формирования вы начинаете забывать, что сами никогда не задавали вопроса.

Я вспоминаю очень творческого человека, Гертруду Штейн. Она умирала; вокруг нее собрались ее друзья. Внезапно она открыла глаза и спросила: «Какой ответ?» Ее друзья выглядели озадаченными. Неужели перед смертью она сошла с ума? Неужели она потеряла разум? О чем она спрашивает — «Какой ответ?»