Безжалостность твоей любви (СИ) - Страница 234
Она дрожит. Под ним. И чувствует, как становится для него нечто большим, чем она могла бы быть в этой жизни.
- Я так люблю тебя, – шепчет её голос и она полностью отдаётся в его власть.
Она хочет быть его женой. Хочет стать матерью его детей. Хочет любить столько, сколько будет жить в этом невероятном мире.
Поцелуй становится крепче, движения чётче. Он прижимает её к своей постели и окончательно сходит с ума.
- И я тебя, Одри, – тихо произносит он. – И я тебя.
Мир тонет. А время окончательно замирает в своём нескончаемом действии.»
Враньё! Какое же это было глупое и никому ненужное враньё! Одри кричит от боли и вновь кидается к ограждению моста. Она так яростно впивается в ограду руками, что её лицо плотно сжимается в яростных эмоциях необъяснимого страдания.
Она ненавидит жизнь! Она ненавидит Лиама Пейна. Она ненавидит саму себя.
Её так безжалостно обманули. Разбили все её мечты и заставили давиться в том, что от них осталось. А уже ничего нет. В душе такая пугающая пустота, что Одри не находит этому нужного спасения. Можно...Оно просто умрёт вслед за Лиамом? Можно, она просто перестанет дышать этим кислородом, от которого медленно сжимаются её лёгкие?
Для неё нет больше счастья. Ничего. Больше. Нет.
Очередной срыв. Руки дрожат и, снимая пальто, девушка переступает каменное ограждение. Она плачет. Она дрожит. Она боится.
Смотрит вниз и понимает, что ей действительно страшно падать. Но это последний раз, милая. Точно-точно в последний.
Ты сделаешь шаг и всё закончится. Ты взлетишь. Ты вновь будешь с ним.
И Одри разжимает пальцы. Она замирает и позволяет себе это сделать.
« – Я хочу умереть, Лиам. Я хочу быть там, где есть только ты.»
Она готова покончить с жизнью. Она готова окончательно упасть. Вот только... судьба в очередной раз не позволяет ей это сделать.
- Одри! – голос. Мужской, такой испуганный, такой знакомый. – Одри, остановись!
Рядом кто-то оказывается. Девушка не успевает кинуться вниз, как грубые руки удерживает её за спину. Кто-то словил её. Прямо в миллисекунде от того, как она полетела к исполнению своего безмерного желания. Как так бывает? Как там жестоко могут с ней поступить?
– Одри... – вновь голос. А девушка, будто не слышит. Она просто замирает и испуганно дышит, не понимая только что произошедших событий. – Тише, тише... Всё хорошо.
Её держат. Ей не дают падать. Ей просто не позволяют уйти.
И девушка вновь давится слезами. Она просто чувствует, как крепкие руки начинают её вытаскивать, как нежный голос шепчет ей приятные слова.
Не хочется жить. Не хочется.
Но чёрт. Только сейчас Одри понимает, что это нужно. Что ей не простят, если она уйдёт. Что она предаст саму себя, если в который раз перестанет быть сильной.
Включаем и ставим на повтор:
Howard Shore – Jacob’s Theme
Он успел. В последнюю минуту, за которую ему едва удалось не сойти с ума. Он успел. Он здесь. Рядом. Держит подавленную Одри и не отпускает, впиваясь в её кожу пальцами. Он видит, как девушка кричит, как пытается вырваться, но Стайлс вцепился в неё мертвой хваткой, окончательно понимая, что отпустить её он ни за что себе не позволит.
Нет. Не сейчас.
- Отпусти, – её сдавленный голос был едва слышен, отчего парень только усиливал свою хватку на теле дрожащей девушки. – Отпусти, Гарри, я... Больше так не могу.
Она продолжала что-то сдавленно объяснять, но Стайлс перестал слушать. Он хорошо представлял, насколько шокирована и испугана Одри в эти мгновения, поэтому он не решался её в чём-либо переубеждать. Он и сам был напуган не меньше. Сердце колотилось, как сумасшедшее, так и не успокоившееся после того, как Стайлс заметил попытку Одри сброситься с высокого моста. В ту секунду свой жизни парень испытал один из самых диких страхов в своей жизни. Он бежал так быстро, как только мог. Он спешил. Он порвал себя изнутри. Но успел, и только это стало иметь значение.
- Тише, милая, всё хорошо, – спокойно прошептал Стайлс, пытаясь вытащить окаменевшее тело девушки за ту сторону ограждения. Не обращая внимания на её сдавленные попытки сопротивления, парню удалось выполнить поставленную перед собой задачу, отчего ему стало значительно легче дышать. – Всё в порядке. Уже всё в полном порядке.
Он продолжал произносить какие-то непонятные самому себе утешения и, помогая Одри оказаться на поверхности твёрдого моста, он замер и поспешно накинул на плечи девушки скинутое ею ранее зимнее пальто, надеясь что это поможет ей хоть немного согреться.
Она так дрожала. И продолжала плакать, отчего Гарри сам съёживался всем телом, не находя в себе возможности наблюдать за женскими слезами. Это трудно. Здесь не находилось нужных слов и Стайлс просто позволил им посидеть в одной мёртвой тишине, надеясь, что такое молчание поможет им двоим прийти в себя.
Недавний шок продолжал бить по рассудку и от этого было чрезвычайно трудно пытаться соображать. Голос дрожал всем своим существом, а сердце так и готово было вот-вот выпрыгнуть из своей грудной клетки.
- Он снится мне каждый день, – вдруг произнесла Одри.
Гарри замер. Было столь непривычно слышать её голос и парень просто затаил своё собственное дыхание, пытаясь наилучшим образом прислушаться к словам говорившей девушки.
- И порой мне кажется, – она резко вздохнула и её глаза опустились вниз, отчего её жгучие слёзы стали неспешным действием капать на холодный пол, – что я должна прийти к нему. Мы... должны быть вместе, ведь иначе... иначе жить становится слишком трудно.
Она продолжала издавать пронзительные всхлипы.
Боль душила её из самой глубины сердца и Гарри не знал, что он мог с этим сделать. Едва сбавляя себя от жуткого напряжения, он обнимал хрупкое тело брюнетки и позволял им двоим сидеть в столь пугающей темноте. Спокойствие. Это было нужно обоим.
Стайлс молчал и с болью в груди продолжал слушать, как Одри пыталась справиться за всё это время со своей болью.
- Я знаю, что поступаю глупо, – вновь продолжила девушка. Её тело покрылось судорогами и она прикрыла на пару минут свои тёмные глаза. Боль душила. Поедала все частицы её внутренностей. – Но я так хочу убежать из этого кошмара. Господи, Лиам он... Он всегда так хорошо относился к Стефани, Гарри. Ты бы только знал. Он бредил ею и я лично выслушивала ещё с шестого класса его речи о том, как сильно она ему нравится и как он дорожит Стефани. Такие чувства... даже сейчас я понимаю, что Лиам не любил меня больше, чем любил её.
Она говорила много. Казалось, девушка на протяжении всей жизни держала всё это в себе, а сейчас выговаривалась, будто и не зная, как можно дальше пытаться скрыться от горькой правды. Она говорила о том, как страдала от отношений Пейна и своей подруги и о том, как тайно она была влюблена в своего бывшего парня в течение долгого времени.
Стайлс был поражён, как Одри справлялась с такими душевными проблемами. Он видел перед собой такую хрупкую и бессильную девушку, но слушая и погружаясь в её внутренние страдания, он странным образом понимал — перед ним находился отчаянный и смелый человек. Тот, кто ставит счастье других превыше своего собственного.
- Я думаю, он счастлив, – вдруг заявила Одри. И Гарри с удивлением взглянул на её профиль, неожиданно догадавшись, что под словом «он» девушка имела в виду Лиама Пейна. – Я думаю его смерть подарила ему самую большую радость в этой жизни, Гарри. Потому что Лиам мечтал об этом всегда. Он мечтал стать героем и защитить ту, кто был для него всем миром. Я тоже... Я тоже счастлива. Я счастлива, потому что чувствую, как Лиаму повезло. Он ушёл из этого жестоко мира, но я... Я то осталась здесь.
Девушка вновь залилась слезами. Горе продолжало душить её и это приводило в ужас.
Она была слишком измотанной своими страданиями. Старается быть сильной, но этой силы уже совсем нет. И к своему собственному удивлению, но Стайлс понимал Одри лучше себя самого. Он знал, что девушка чувствовала себя одинокой, покинутой, ненужной. Она лишилась своей мечты, своего смысла жизни, а это погубило всю её надежду на счастье.