Безумный Рудокоп XI (СИ) - Страница 13

На фабрике же под крепостью вообще не осталось персонала, кроме солдат, которые сейчас проходили тренировку в управляемых полевых условиях. Были ещё остатки персонала, который занимался демонтажом оборудования. Практически все станки были вывезены. Теперь снимались и перевозились все ценные вещи. Столы и стулья, фонари, сантехника, трубы, даже кое-где кафельная плитка и паркет. Конечно же металлоконструкции также были срезаны или разобраны и перевезены. С каждым днём на базе оставалось всё меньше ценностей. Самым главным было, конечно, избавление от информации. Нигде здесь более не осталось и клочка бумаги. Что было ценное, было вывезено, всё остальное сожжено. Фракции, конечно, отнимали каждый день по сотне или две пути к фабрике, но там были ещё километры впереди.

Однако, сама эта ситуация не устраивала уже миссионеров крепости № 534. Ради 15 тысяч миссионеров крупных фракции и их союзников остальные 35 тыс были лишены хороших и, самое главное, дешёвых инструментов, оружия и расходников. Женщины были лишены одежды и косметики, некоторые из видов оных не были известны на их планетах. Мужчины были лишены конструкторов Лего, журналов с техникой и оружием и хентай-манги. На самом деле, противостояние было не 15 тысяч против 35-и. Многие миссионеры из тех же 15-и тысяч были недовольны поведением руководителей своих фракций. Они уделяли слишком много внимания междоусобной разборке, а не добыче ресурсов и сражению со зверями и противниками из других цивилизаций. Их дневной заработок всё уменьшался и уменьшался, а также они несли потери. Ситуация усугублялась ещё и тем, что администрация крепости также несла большие потери и издержки, которые перенесла на обычных миссионеров. Осветительный керосин, сухие пайки и инструменты подорожали значительно. Многие не могли за день работы в шахте даже заработать денег на самообслуживание (еда, керосин, ремонт инструментов). Обстановка накалялась день за днём.

В один прекрасный день свершилось ещё одно событие. Фабрика прокопала туннель до питомника и выкрала оттуда всех детей, предварительно связав работников питомника. Несколько сотен детей от младенчества до восьми лет были выкрадены. Ни один не остался позади. Параллельно была предпринята также атака на невольничий рынок. Охрана и фракции не смогли отреагировать сразу, но через некоторое время смогли отбить рынок. Но за время сражений оттуда убежало большое количество рабов. Почти все новые рабы последних ходок были знакомы с фабрикой, и они сбежали, не взирая на опасность и пули, свистящие над головой. Позади остались только те, кто провёл в крепости какое-то время, они были запуганы миссионерами и были очень нерешительными. У солдат фабрики не было времени о них заботиться. Кто сбежал или кого успели пинками выгнать из клеток, с тем и разбирались. Остальные были оставлены позади. Затем освобождённые рабы были отвезены в относительно безопасную зону, где был стихийно образован союз племён, чтобы совместно защищаться от захватчиков. Часть мальчиков племён, которые уже попали в питомник, также отдали. Конечно, взамен забрали девочек 9–12 лет.

Вообще, с дефицитом женского пола в племени отношение к девочкам и женщинам менялось. Их стали намного больше ценить и лучше защищать, да, и работать до потери пульса теперь они не были обязаны. Хотя сражений между племенами, как ранее, уже не было, из-за того, что фабрика постоянно напоминала об угрозе людей из крепости, но были организованы ярмарки-смотрины, на которых девушки могли выбрать себе мужей из другого племени, и второе племя платило большой калым за неё племени девушки. Соответственно, всё, что было ценно, лучше береглось. И муж, который нёс основную финансовую нагрузку, уже не позволял другим мужчинам племени играться со своей женой, за бесплатно, по крайней мере. Первое же племя, получив выкуп, основную часть которого забирала семья матери невесты, могло эти средства направить на калым для покупки невесты для их жениха в третьем племени. Почему не были организованы смотрины внутри племени? Тут можно ответить анекдотом:

Сын спрашивает отца банкира:

— Папа, ты берешь у людей деньги, а потом отдаешь обратно. Какой тебе с этого смысл?

Отец подходит к холодильнику, открывает, берет кусок сала, а потом кладет его на место. Сын в недоумении:

— И что?

— А руки-то — жирные!

На самом деле, ярмарки-смотрины продвигал Макс, как способ борьбы с генетическими заболеваниями в племенах, где все друг другу родственники. И невежественные члены племени не всегда догадывались, что меняют шило на мыло по той же цене. Ведь для них сам процесс также был захватывающим. Кроме того, люди часто видят в близких одни лишь недостатки. Сын соседа, который живёт рядом уже, чёрт знает, сколько лет, успевший пожамкать мягкие места девочки, никогда не предложит за неё такой же высокий выкуп, что и парень из другого племени. Неизвестность и таинственность всегда таит в себе что-то манящее. Парням племён казалось, что невесты из другого племени красивее и воспитаннее, чем их собственные простушки. Также и девушки желали избавиться от серой убогости их собственного племени, невзирая на то, что уходят в точно такое же племя. Им казалось, что в другом месте их жизнь точно будет лучше.

Раз в несколько месяцев на магнолётах типа «автобус» вождь, шаман и несколько лучших охотников вместе с группой потенциальных женихов и невест в сопровождении их родственников, отвозились в место проведения ярмарки, которое находилось посередине между несколькими племенами и предварительно было расчищено от опасных зверей. Там были организованы шатры или пещеры, ярмарка сопровождалась гуляниями, распитием браги и раскуриванием трубки мира между вождями. Хотя невеста или жених могли указать на нескольких потенциальных партнёров, конечных результат зависел от того, как договорятся старшие в семье. Не всегда получалось жениться или выйти замуж действительно за того, кто интересен, но тут был хотя бы какой-то выбор партнёра, взамен того, чтобы быть пользованой в первую брачную ночь толпой мужиков, включая собственного отца и брата, что было распространено буквально несколько месяцев назад. Даже если нечто похожее девушка могла встретить в новом племени после замужества, процесс был ограничен только родственниками со стороны мужа, то есть, количество потенциальных мужчин за ночь было уменьшено вдвое.

Разумеется, вожди племён, которые получали свой процент, быстро смекнули, что невинные девушки стоили намного дороже, чем которые уже познали мужчину. Значительно дороже. Поэтому внутри племён вскоре было запрещено сношение с малолетними девочками, ещё не готовыми к замужеству, что довольно часто случалось ранее. Кроме того, инстинкт не обманешь, хотя мужчине и важно только, чтобы дырка была, но если эта дырка будет ещё в хорошей упаковке, было бы намного лучше. Когда ещё понимания ценности красоты в «валюте» у племени не было, мужчине племени достаточно было, чтобы дырка была. Поэтому и возраст сношения далеко не всегда дотягивал до двенадцати лет и старше. Однако, теперь каждое племя хотело продать своих невест подороже. Поэтому, разумеется, стали дожидаться более взрослого возраста. И хотя многие девочки в 12 лет уже прекрасны, их фигуры ещё не так соблазнительны, как у 15-и летних, например. Поэтому вождь племени осаживал мужчин и мальчиков в своём племени, дожидаясь, пока девочке не стукнет хотя бы 12–13 лет, чтобы успешно продать её другому племени. А то и до 14-м можно было дотянуть, если девочка была самосознательной и её отец был уважаемым человеком в племени. Из-за того, что девочки в многочисленных племенах стали выходить замуж и беременеть позже, смертность среди них и их детей ещё уменьшилась.

Вместе с тем, фабрика никогда не прекращала процесса «вербовки» новых работниц. Магнолёты двигались всё дальше и дальше, находя всё новые и новые племена и покупая у них новых работниц. Затем для этих племён организовывалась ярмарка, на которой они продавали ещё некоторое количество девочек. Если бы только фабрика покупала девочек, то какими бы тупыми не были вожди, они бы не продали всех. Но когда покупали невест уважаемые вожди и охотники из соседних племён, тут уж было некрасиво отказываться. А потом оказывалось, что уже для их собственных парней в племени не хватало жён. Осознав момент вожди племён начинали копить деньги и на следующей ярмарке, словно хищные звери, набрасывались на потенциальных невест из других племён. Особенно из новых племён, которые ещё не познали судьбу их старших товарищей. Такой двойной процесс мгновенно приводил племена в чувства, и к девочкам, к которым раньше относились, как бесполезному мусору, не способному охотиться, работать и кормить себя, начинали относиться, как к ценному ресурсу.