Безумные мечты - Страница 71

Раздался стук в дверь, и на пороге появилась их мать. Немного поохав по поводу царапин Мадлен, она набросилась на Кэролайн – та все еще была в джинсах, не соизволив переодеться к ужину.

– Ты не понимаешь, что внизу уже собрались гости? Не хватало, чтобы кто-нибудь увидел тебя в таком виде.

Кэролайн тяжело вздохнула:

– Ладно, мама, иду переодеваться.

Однако Элеоноре Баррингтон показалось этого мало, и она накинулась на дочь уже по поводу ее прически:

– Дорогая, у тебя такие прекрасные волосы. Скажи, почему ты вечно ходишь…

– Иди-ка лучше займись своими гостями, – не выдержав, огрызнулась Кэролайн.

Шарлотта и Мадлен улыбнулись друг другу, когда за Кэролайн и Элеонорой закрылась дверь.

Шарлотта, взяв гребень, подошла к зеркалу и стала поправлять прическу.

– Мама до сих пор сердита на Кэролайн за ее участие в демонстрации протеста против компании «Рэндалл косметике».

– Неужели их протесты и по сей день не кончились? – удивилась Мадлен, подкрашивая глаза.

– Представь себе, да.

– А ты сама как к этому относишься?

– Честно говоря, мне сейчас не до этого, – тихо проговорила Шарлотта. – Я ведь была очень больна, пока ты была в Монтедоре.

– Что такое? – Мадлен обернулась и с беспокойством посмотрела на сестру.

Та, прикусив губу и стараясь не встречаться взглядом с Мадлен, тихо призналась:

– Я ходила на консультацию к одному очень хорошему диагносту, и он сказал, что… все мои проблемы – следствия или проявление булимии [15].

– Шарлотта…

– Ну и поэтому… не было настроения обсуждать с мужем проблемы его компании.

– Булимия! – не могла прийти в себя Мадлен. – Но как, почему…

– Потому что я всю жизнь боролась с лишним весом. Хотелось быть худой. Знаешь, Мадлен, я… – Голос Шарлотты вдруг оборвался, и она шепотом произнесла: – Ты была права, Мадлен, когда сказала тогда, что я…

– Пожалуйста, Шарлотта, не надо…

– Вот я и добилась того, что окончательно испортила собственное здоровье.

Мадлен нежно обняла сестру:

– Шарлотта, все образуется… Вот увидишь, все будет хорошо.

– Я боюсь, – вдруг призналась на ухо ей Шарлотта. – Да, Мадлен, ужасно боюсь, что уже никогда не смогу остановиться.

– И не думай даже! – неожиданно жестко ответила ей Мадлен. – Сможешь! Я в этом уверена.

– Но только не говори никому, ладно? Об этом знают только Ричард и Кэролайн, больше никто.

– Нет, что ты, конечно, нет! – успокоила сестру Мадлен. В душе она надеялась, что Ричард поддержит Шарлотту. – Спасибо, что рассказала мне…

Шарлотта вытерла выступившие внезапно слезы:

– Я просто почувствовала… Сегодня почувствовала, что могу тебе рассказать…

Мадлен обняла сестру:

– Ну и хорошо, Шарлотта. Я очень этому рада. Я бы хотела знать о тебе абсолютно все, понимаешь?

Мадлен выспросила у Шарлотты о деталях, касающихся ее предстоящего лечения. Так они проговорили довольно долго, до тех пор пока не пришла их мать и не заявила, что в доме уже полно гостей и пора бы им спуститься вниз. Мадлен ощутила вдруг, как это хорошо – быть несовершенной. Ведь тогда и остальные начинают с тобой делиться собственными несовершенствами и становятся тебе ближе.

Рэнсом добрался до Шато-Камилль в половине десятого. Праздник был в самом разгаре – звучала музыка, шампанское лилось рекой. Зайдя в огромный холл, Рэнсом оглянулся, пытаясь найти Мадлен. Но вместо нее к нему подбежала хорошенькая юная блондинка. Следом за ней подошла молодая женщина – ее можно было бы назвать красавицей, если бы она не была такой чудовищно худой. Странно – их лица показались Рэнсому знакомыми, и, присмотревшись, он узнал в них девушек с фотографии, которую видел в офисе Баррингтона.

– А, так вы ее сестры, – обратился он к ним без всяких вступлений.

– Меня зовут Кэролайн, а ее – Шарлотта, – рассмеялась младшая. – Ну а ты, наверное, Рэнсом. – Кэролайн кивнула, одобряя его внешний вид, и, с сочувствием посмотрев на ногу, спросила: – Болит небось?

– Да так, слегка… – Рэнсом едва заметно усмехнулся.

– Но Мадлен сказала, что ты явишься без галстука… – удивленно произнесла Кэролайн.

Стоявшая рядом Шарлотта изо всех сил пыталась не рассмеяться.

– Я был бы рад без него обойтись, но ваш отец предупредил, что это будет прием, где все должно быть по правилам… Так где же Мэдди?

Шарлотта растерянно заморгала:

– Ты зовешь ее «Мэдди»?

Рэнсом только улыбнулся в ответ:

– Но где она?

– Она сейчас с Престоном, – ответила Шарлотта.

– С Престоном? – Рэнсом нахмурился.

– А-га. – Кэролайн пристально посмотрела на него; в ее голубых глазах горели веселые огоньки. – Надеюсь, Престон не испортит тебе настроения?

– Престон – нет, – вздохнул Рэнсом. – А вот как твоя сестра – не знаю.

Шарлотта указала куда-то направо:

– Они в соседней комнате.

Мадлен проговорила с Престоном минут двадцать. Извинилась за свое прежнее поведение, призналась в том, что давно уже решила не выходить за него замуж, и добавила, что он, несомненно, заслуживает женщины, которая будет его любить по-настоящему. Разумеется, Престон вел себя как настоящий джентльмен, и объяснение прошло гораздо легче, чем предполагала Мадлен. И тем не менее, когда разговор их наконец закончился, она почувствовала огромное облегчение. Они с Престоном и ее отцом как раз пили шампанское, когда двери распахнулись и на пороге появился… Рэнсом!

Увидев его, Мадлен до того разволновалась и растерялась, что застыла на месте. Она выронила из рук бокал с шампанским. Тот разбился, вино разлилось по ковру, и окружающие повернулись в их сторону. Но к ним уже летел со всех ног официант, знавший, что в таких случаях необходимо как можно быстрее навести порядок.

– Ты пришел! – вырвалось у Мадлен.

– Рэнсом! Я ужасно рад, что вы здесь. – Баррингтон горячо пожал ему руку.

– Спасибо, сэр, – улыбнулся Рэнсом. – Я надеюсь, что, когда мне будет шестьдесят, я буду выглядеть так же превосходно, как и вы. Хотя и понимаю, что это недостижимо.

– Господи, да на тебе галстук! – ахнула Мадлен, разглядывая Рэнсома.

Тот поморщился:

– Пришлось взять напрокат…

– Это заметно, – ответила она.

– Слушай, Мадлен, не будь же таким снобом!

Престон с изумлением следил за их словесной перепалкой.

Отец Мадлен только улыбался. Переводя взгляд с дочери на Рэнсома, он будто невзначай заметил:

– Мне бы очень хотелось, мистер Рэнсом, чтобы вы занялись системой охраны в нашей компании. Теперь я вижу, что могу доверить это только вам.

– А-га, – кивнул Рэнсом, не сводя глаз с Мадлен.

Она же, видя, как блестят его зеленые глаза, понимала: они светятся отнюдь не нежностью. Скорее, наоборот: в них горит приглашение и вызов!

– Конечно, это мы обсудим с вами позднее, – продолжил Теккери Баррингтон. – А пока развлекайтесь, веселитесь… Одним словом, отдыхайте!

– Да, – машинально пробормотала Мадлен, любуясь Рэнсомом. Его волосы выгорели под жарким солнцем Монтедоры. Синяки были уже не такими заметными, однако ссадины и царапины на лбу обращали на себя внимание. Она подумала даже, что следы так и останутся навсегда. Слава Богу, он цел и невредим! Жаль только, что похудел, но ничего не поделаешь – во время пребывания в Монтедоре они скинули довольно приличное количество килограммов. Несмотря на царапины, худобу и галстук, взятый напрокат, Рэнсом показался Мадлен очень красивым.

– Вам удобно будет встретиться со мной на следующей неделе, мистер Рэнсом? – спросил Баррингтон.

– Да, сэр, конечно… – пробормотал Рэнсом, любуясь Мадлен.

Как она хороша! Гораздо красивее, чем он помнил ее по Монтедоре. На ней было красивое вечернее платье, облегающее ее стройную фигурку. Оно замечательно оттеняло светлые волосы. Ее глаза, казалось, могли загипнотизировать любого силой и выразительностью взгляда. Рэнсом еле сдерживал себя, чтобы не подбежать к ней сейчас и не обнять крепко-крепко.