Безумие 2. Выдумка (ЛП) - Страница 21
Глава 34
- Театр находится на восточной границе района Лондона, Ковент-Гарден, - говорит Пиллар, притворяясь, что показывает мне все вокруг, на самом же деле, осматривая всех и каждого в надежде увидеть среди них Пекаря. - Он располагается между Олдвичем и Хай-Халборном, - продолжает он. - Не удивительно, что многие в этом мире называет его Королевским Театром. - Я бы предпочла, чтоб Вы рассказали мне, как со всем этим связан Льюис, - говорю я, пока мы входим в зрительный зал. Пиллар нежно придерживает меня за руку, словно я принцесса и сопровождает к моим местам. - Обещаю не портить воздух, - говорит он сидящей толпе, когда мы проходим к своим местам. Наконец-то мы садимся. - Льюис Кэрролл недолго сотрудничал с театром, - говорит Пиллар, зажав мою ладонь между своими. - Он поставил несколько пьес до того как обезумел; имею в виду, до того, как он написал Алису в Стране Чудес. Я сижу и слушаю, но, не упоминая о своем видении с Льюисом. - Ты должна понимать, что те Викторианские времена были довольно тяжелыми, - рассказывает мне Пиллар. - Мы говорим о самых жестоких, мрачных, грязных и голодных временах Лондона. По внешнему виду человека даже нельзя было сказать, сколько ему лет. Из-за неестественной худобы и низкого роста, можно было принять их за гномов. – Он просит меня передать ему запчасти от кальяна и начинает собирать свое оружие. - Еды катастрофически не хватало, голодавшие люди становились тощими и маленькими. Это правда. Посмотри на меня. Я не так уж и высок. А ведь я как раз жил в те времена. - Продолжайте, пожалуйста, - я пытаюсь принять позу той, кто частенько посещает театры. - Кэрролл не любил Лондон. Он любил Оксфорд со всеми его книгами, большими залами; и студиями, - продолжает Пиллар. - Он пробыл священником, но недолго; Оксфордский церковный Хор никогда его не забудет. Но затем у Льюиса возник большой интерес к фотографиям, особенно к детским, таким как фотографии Констанции. Свет в зале тускнеет, идут приготовления к началу представления. - Как ты, возможно, слышала, фотографы говорят, будто камеры не лгут, - говорит Пиллар. - В случае Кэрролла так и было. Нищета, которую запечатлела его камера, была воистину душераздирающей. Если ты когда-нибудь обращала внимание на его фотографии, то замечала что он, по большей части, был одержим молодыми бездомными девочками, ты бы поняла его одержимость. Его снимки просто кричат о нищете, голоде и о бедных детях. - Я могла себе вообразить Льюиса таким. - Прежде чем писать книжки и загадки, Льюис устраивал небольшие представления в Оксфорде для бедных, тощих детишек в лохмотьях. Он делал это, потому что у него было недостаточно денег, чтобы купить им еду. Во все времена, искусство – еда бедняков, Алиса. Помни это, - на мгновение Пиллар кажется мне потерянным. Интересно, о чем он вспомнил. - Кэррол называл свои намерения «спасением детей». Он хотел спасти детство детей. Он хотел спасти их от воспоминаний об испачканной грязью эпохе. « Я не смог их спасти!» слова Льюиса звенят у меня в ушах. - Представления, которые ставил Кэрролл, научили его искусству бессмыслицы, - объясняет Пиллар. - Дети бессмысленны по своей природе. Даже неудачная шутка может заставить их смеяться, потому что они просты в общении. В отличие от взрослых, потрепанных жизнью. - Я до сих пор не понимаю, как это связано с театром на Друри Лейн, в котором мы, предположительно, должны повстречать Пекаря. - Все просто, - отвечает Пиллар. – Пьессам нужны были финансирования. Кэрролл был умным и находчивым. Он ставил спектакли бесплатно в Королевском Театре, который сгорел за несколько лет до этого, и не мог позволить себе оплатить новые спектакли. В свою очередь, театр предоставлял Кэрроллу костюмы для его представлений. - Вот почему он держал чемодан и улыбался, когда дети спрашивали его, - бормочу я. - Прости? - Ничего, - говорю я. - Так что связывает его с театром Друри Лейн. - Мое предположение, вместе с подсказками Чешира, заключается в том, что Льюис Кэрролл повстречал Пекаря в Друри Лейн, - отвечает он. - Только Кэрролл никогда не ощущал необходимости упоминать Пекаря ни в одном из своих произведений. - Может быть, Кэрролл писал детские стишки? - Это все выдумки, и к тому же, нет никаких доказательств, - говорит он. - Все что мне известно, убийства начались с того самого дня, как здесь начали ставить «Алису в Стране Чудес», хочется верить, что Пекарь ожидает нашего появления. Должно быть, он хочет, чтобы мы стали свидетелями чего-то. - Чего именно? В этот момент Пиллар поворачивает шею на верхние ложи театра. На его лице появляется необычное выражение - Чего-то вроде этого, - указывает он пальцем наверх. Я смотрю вверх и прищуриваюсь в тусклом свете театра. На балконе я вижу появление важной женщины, в сопровождении множества охранников. - Что здесь делает Маргарет Кент? - спрашиваю я. - Герцогиня дома, - вздыхает Пиллар. – Становиться все страньше и страньше. Он опускает голову, готовый к представлению. - Я не ощущаю вины, что использовал ее кредитку, чтобы заплатить за твое платье. - Что? – у меня от удивления вытягивается шея. - Что Вы сделали? - Наши билеты куплены тоже за ее счет, - он пожимает плечами. - Это очень щедрая женщина, - затем на его лице появляется огромная ухмылка. – Что навевает мне воспоминания о….
Глава 35
Присутствие Герцогини провоцирует Пиллара. Последствия одновременно абсурдны и уморительны. - Подержи-ка, - он передает мне назад свой кальян, плюет на свои перчатки и говорит. - Это будет весело. Пиллар встает и поворачивается к толпе. Поскольку мы сидим в середине зала, люди смотрят на него со всех сторон. - Сядьте же! - говорят некоторые. - Леди и болваны Королевского Театра, - Пиллар сопровождает свой маскарад оскорблений приветствиями. Улыбка на его лице становится искренней, как у самонадеянного преподавателя. - Сегодня не обычный вечер. Подобные вечера заносят в книги по истории. Ведь вам ведомы лишь истории, что пишут победители, меняя ее на свой вкус? В толпе кто-то хихикает. Некоторые по-прежнему продолжают требовать, чтобы он сел. Другие же клянут его, да такими словами, которые не следовало бы произносить в театре. А к моему удивлению, занавес на сцене наполовину распахнулся. - Вы часть представления? - спрашивает ребенок. Пиллар кивает. - Итак, как я уже говорил, дамы и обезьяны, все вы дурачье – обожающее Страну Чудес, - Захихикала еще парочка зрителей. - Сегодня тот самый вечер. Все мы здесь в присутствии весьма необычайной женщины. - Он указывает вверх на балконы. Охрана герцогини остается спокойной, но тянутся к пистолетам. Световые техники, думая, что шоу уже началось, направляют прожекторы на балкон. Теперь все взгляды устремляются на нее. - Единственная и неповторимая Маргарет Уродина Кент! - драмматизм Пиллара заслуживает Оскара. - Это, правда, ее второе имя? - шепчу я. Он отмахивается от меня рукой и обращается к оркестру театра. - Это не тот восторг, которого я ожидал, - он выглядит разочарованным. – Ведь это самая важная женщина в парламенте. Музыканты оркестра неожиданно принимают его за главного. Один из них советует поприветствовать Герцогиню еще раз, что они смогли сыграть достойное музыкальное сопровождение. Пиллар фыркает и повторяет свое приветствие: - Единственная и неповторимая, женщина года, которую вы все, идиоты, в тайне боялись, Маргарет Кент! В этот раз музыка и свет просто взрывают это место. Толпа либо под давлением, либо по своей воле поднимается и хлопает Герцогине. Маргарет Кент ощущая давление, и вынуждена встать и поприветствовать толпу в ответ, рыча сквозь стиснутые губы на Пиллара. Не думаю, что она хотела быть замеченной. Она появилась здесь в последнюю минуту. Неужели она тоже разыскивает Пекаря? - Цветы! - требует Пиллар у сотрудников театра. - Где цветы? Никто не предлагает цветов. Зачем им цветы на представлении? Пиллар меняет стратегию. - Садитесь, граждане, - говорит он. Все так и делают. - Сейчас вы думаете, что ваша обожаемая Герцогиня - ах, я имею в виду Парламентская дама - здесь ради искусства? Да плевать она на него хотела, - продолжает Пиллар. - Ее не волнует театр, - лица в толпе краснеют. Некоторые даже вжимаются в свои кресла. - Но ее заботите вы, - некоторые из них подаются вперед. - Она любит вас. Любит на самом деле. И знаете, что она приготовила для вас? - он смеется. - Ох, нет, не говорите ерунды. Она не собирается отрубить вам сегодня головы. Это сделает Червовая Королева в сегодняшнем представлении, - Пиллар дает сигнал оркестровому ударнику, чтобы тот ударил по тарелке для эффекта. Многие из толпы нервно смеются. - У нашей любимой Маргарет Кент есть для вас сюрприз. И знаете почему? Потому что вы все - бараны - я имею в виду, послушные граждане, которые платят налоги и голосуют за нее, - его улыбка никогда не померкнет. - И поэтому, конечно же, она от имени всех роскошных, несносных членов Парламента, и от имени Королевы Англии, не забыла про Романа Ескелича, человека который нашел голову своего ребенка в арбузе, на прошлой неделе. От имени их всех, вы вознаграждаетесь бесконечно бесплатной едой от Мусоробургеров (TRASHburgers) Дональда Дака, - он вскидывает руки и несколько детей хлопает в ладоши. - И бесконечными напитками, - его голос становится еще громче. - От Содовых напитков "Напитки Дидерьмо" (прим. пер.DiSHIT), - люди встают на ноги и хлопают в ладоши. - Пожизненное бесплатное питание! Можете себе такое представить? Вскрики, аплодисменты и стоны, словно все они выиграли в лотерею. Толпа сходит с ума. Что происходит с человеческой признательностью в обмен на еду? Герцогиня снова ощущает необходимость встать, и улыбнуться своим фанатам. - И кого же вы должны благодарить за это? - Пиллар указывает на Герцогиню, которая энергично машет аудитории в ответ. - Вы должны любить Британию! Голос Пиллара едва слышен среди голосов похвал. Театр на Друри Лейн превратился в один большой продуктовый магазин. - Наслаждайтесь всем, что сможете съесть, - голос Пиллара становится все безумнее. - Наслаждайтесь холестерином, испорченными крабами, всем этим сахаром и насыщенными жирами! Жирнейте, люди Британии. Засахарите свои животы. Омойте пивом свой разум. К чертям «Билль о правах»! Да здравствует «Болезненный Билль»! (прим. Ред. «Билль о правах» - Неофициальное название первых десяти поправок к Конституции США, которые закрепляют основные права и свободы человека и гражданина.) Купите себе билет безумного рака. Быть психом – круто! Пиллар, выдыхая, касается полей шляпы, приветствуя Герцогиню, которая улыбается в лицо врагу. Это фальшивая улыбка политика. Пиллар садится, поправляет одежду и говорит: - Итак, это было нечто, - он улыбается мне. Должна признать, я улыбаюсь ему в ответ. Он может быть убийцей. Он может быть хитрым и крутить множество заговоров, но я не могу сдержать смеха. - Так зачем же мы здесь?