Безумцы в клетках (СИ) - Страница 3

А так же усилившийся запах сигаретного дыма.

Обернувшись, я буквально обмерла, попав в плен больших, миндалевидных глаз цвета густого тумана, с серебристо-лунным отливом.

Одной рукой он удерживал сиденье, отчего я находилась в подвешенном состоянии, а в другой была сигарета.

В столовой мне показалось, что его волосы были каштановыми — в свете дня же они отливали золотистой рыжиной на слегка вьющихся кончиках. Одет он был в камуфляжные штаны, берцы, черную толстовку и серую футболку.

На миг мне стало страшно — я отошла далеко от надзора, забившись в дальний угол заброшенного парка лечебницы. Поблизости никого не было. Только я и он. Мало ли какие мысли ходят у этого психа в голове. Нет никакой гарантии, что он не захочет сломать мне что-то или убить меня. А ведь еще он может… На этой дурной мысли я себя одернула, чувствуя как от смущения отчаянно краснею.

Тем временем, Кайл слегка присел, потянув меня к себе поближе. Наши глаза оказались на одном уровне, совсем близко друг к другу.

Приоткрыв рот, он выдохнул дым прямо мне в губы, шепча при этом:

- Ты нравишься моим демонам.

И вот именно тогда я поняла, что пропаду в этом омуте.

========== Часть 4 ==========

Время текло мучительно медленно, словно вытягиваемая из пальца игла — по жалкому миллиметру, с неохотой и лишней толикой боли.

Оскар Скальд — мой врач, сидел в огромном кресле, которое, честное слово, напоминало мне трон самого дьявола. Скальду было около тридцати пяти — на вид, серый костюм прекрасно на нем сидел, а белоснежный халат добавлял лицу некой свежести. Короткие, светлые волосы были аккуратно уложены, черты лица — плавные, с мягкими изгибами. Он мог бы быть красивой женщиной. Но в глубине синих океанов глаз плескалось едва заметное, безумие — думаю, работая с безумцами и его разум не мог остаться в сохранности.

Я сидела напротив Скальда, на мягкой, серо-песочной тахте. Слушая его плавный, красивый голос, я отчаянно думала. Мозг пытался выискать наиболее близкий вариант для освобождения из этого места.

- Эми, если ты не будешь говорить, я назначу тебе закрытую палату, - Скальд же времени не терял, он задавал какие-то глупые вопросы, которые я удачно игнорировала, то уставляясь в одну точку, за его головой, то собирая глаза в кучку, имитируя безумие. Последнее, впрочем, я делала скорее для личного развлечения. Однако, осознавая, что делаю себе только хуже, я решила немного включиться в суть его слов.

- Что Вам от меня надо, доктор Скальд?

Кажется, его слегка удивила смена моего поведения.

- Я хочу поговорить.

В ответ он получил лишь мою сдержанную усмешку.

- Хорошо. Чего тебе больше всего здесь не хватает?

Сказать откровенно, этот вопрос заинтересовал меня больше всего. Лишь только потому, что мне некому было пожаловаться: у Джорджи был плеер с музыкой и ей было разрешено выкуривать три сигареты в день, а больше ничего ее и не волновало.

- Листов для рисования, музыки и сигарет.

Скальд недовольно нахмурился:

- Я пока не могу разрешить тебе перечисленное. Но если твое лечение будет проходить успешно, то, думаю, я смогу позволить тебе условия, подобные условиям твоей розововолосой соседки. Но для этого тебе, как минимум, придется хорошо себя вести. Ты меня понимаешь, Эми?

Какое-то время я не мигая смотрела в его лицо, наматывая на палец выбившуюся из косичек прядь и обдумывала. Он поставил мне вполне выполнимые условия.

- Да, доктор Скальд.

- Вот и славно, - из-за улыбки от глаз потянулись лучики морщинок, - а теперь, давай поговорим о тебе, Эми. Расскажи о себе. Начиная с самого детства, все, что пожелаешь.

Я нахмурилась, размышляя, с чего бы начать, чтобы он действительно не счел меня психбольной.

- Мне начать с рождения?

- Можешь начать с чего угодно.

- Хорошо. Я родилась в маленьком городке, где все друг друга знали. В нашем городе холодная, дождливая зима сменялась жарким, сухим летом. Из-за климата я была болезненным ребенком. Почти все мои воспоминания детства связаны с моими постоянными больничными. Я почти ни с кем не дружила в младшей школе — пока дети знакомились, играли и заводили эту самую дружбу, я была либо в больнице, либо не могла выйти из дома из-за очередного приступа гриппа.

- Именно поэтому ты не смогла завести там друзей? - задал вопрос Скальд.

Я не стала удивляться его догадливости и просто продолжила:

- Да. Я вообще не могла строить отношения со своими ровесниками. Мне было с ними скучно. Они играли в глупые игры, смотрели глупые теле-шоу, говорили глупые вещи. В общем, свое детство я не могу назвать каким-то примечательным или значимым.

- Но ведь есть самое яркое воспоминание?

Это вызвало у меня приступ хриплого смеха:

- Да. Право же, это было очень забавно. Помню, как мама отправилась в соседний город и взяла меня с собой. У нее был старый Икар, такой ржавый, с продавленными сиденьями, сплошь прокуренный. И глох он крайне часто. А в бардачке валялась бутылочка шипучки. Так вот, мы поехали в соседний городок. Всю дорогу мама материлась на свое старое корыто, подпевала размеренному пению Кобейна или же ругалась с другими водителями на дороге. Я ехала рядом с ней, слушала ее истеричные выкрики и была безмерно счастлива. А потом мама врезалась в какой-то столб, меня не хило передернуло в другую сторону и я разбила лоб, - моя рука невольно потянулась ко лбу, нащупывая крошечный шрам.

- Почему тебя передернуло с такой силой?

Я вздохнула и, без всякого стыда, развалилась на тахте, глядя в потрескавшийся потолок.

- Она меня не пристегивала. Никогда. Она была очень рассеянной. Ей просто в голову не могло прийти то, что ремень безопасности в машине не для красоты.

- Твоя мать была настолько беспечна?

- Очень, - этот вопрос вызвал у меня легкую ухмылку. - После этого она быстро смылась с места происшествия, потом как-то неумело обработала мне рану. А после этого мы заехали в торговый центр, где она меня успешно потеряла. Она оставила меня сидеть в кресле, пока сама ушла в уборную, после чего она уехала домой, а по приезду обнаружила шокированного отца. «Я была уверена, что оставила ее дома», говорила она позже.

После изложенного я замолчала.

- Ты злишься на свою мать?

- Нет, - я мгновенно поднялась на ноги, - я не хочу сегодня больше говорить. Вам достаточно?

- Вполне.

========== Часть 5 ==========

Мои проблемы начались внезапно. Изначально я плохо спала ночью, терзая себя непрошеными мыслями о свободе, школе и отце. Когда мне все-таки удавалось заснуть, ко мне приходили запутанные, бредовые сны.

Только представьте, однажды мне снился Скальд. Его лицо переходило в птичий клюв, а вместо одной руки были ножницы, которыми он вскрыл мой черепную коробку. А в моих мозгах копошились черви-паразиты. Я чувствовала их движения, бултыхание их жирных, скользких тел. Скальд доставал половину из них, откусывал по чуть-чуть и возвращал обратно.

Мне снились будни моей мрачной школы, где в качестве наказания могли лишить еды, заставляли молиться в маленькой часовне по несколько часов, а в качестве наказания избивали розгами.

Именно поэтому я плохо спала, мои глаза налились кровью, а лицо осунулось.

Таким образом, прошло три недели. Мои беседы со Скальдом ни к чему не приводили, общий язык нам найти не удавалось. Но, вечерами, во время творческой работы, мне удавалось порисовать. Правда, тематику своих рисунков я строго контролировала, понимая, что если нарисую что-то, что шепчет мне мое сознание - Скальд может растолковать это как прогрессивность болезни. А это мне было ни к чему.

Потом мне начал сниться Кайл. В моих снах он был прекрасным принцем, который превращался в ужасное чудовище. Не знаю, почему мое извращенное подсознание воспринимало его как чужака. Наверное, во мне шептала злость из-за того, что я его больше не видела. Однажды я попыталась его найти в клинике,но особого успеха мне это не принесло. Медсестры игнорировали мои вопросы о нем, Джорджина обиженно дулась без объективной на то причины. Будто Кайла здесь никогда не было.