Безликий (СИ) - Страница 43

Понимаешь, Драко?

Ему казалось, что она еще такая маленькая девочка, которая верит в хорошее будущее. Такая наивная и светлая. Добрая, милая, вечно улыбающаяся. Он таким никогда не был. Но, черт возьми, он, правда, понял ее.

Это было даже странно, скажите вы. Такого не бывает, так быстро, внезапно. А он лишь отрицательно закивает головой, смотря в глубокие глаза.

Просто вы не видели Гермиону. Эту надоевшую всем Грейнджер.

Он понял ее. Но все же сказал:

— Здесь есть колдомедики, если нужна будет помощь — зови их, — и закрыл дверь.

А ей почему-то стало страшно и так ужасно холодно. И она осталась сидеть, молча смотря на стену. Почти не чувствовала, как маленькая слеза течет по лицу.

***

Она даже не удивилась, когда вчера пришло письмо о том, что еще один аврор убит. Это уже стало, как бы ужасно это не звучало, обыденностью какой-то. Было бы удивительно, что по понедельникам она не получила бы конверт, где говорилось о потере еще одного мракоборца.

Девушка медленно шла вдоль «леса», рассматривая все ели. Она любила пушистые широкие, чтобы зайти в дом и обрадоваться елочке, вдохнуть свежестью леса. Каждый год Гермиона выбирала зеленую красавицу, чтобы потом украсить ее. Это было их с мамой традицией.

— Можно вот эту? — она указала на одну из елей, возле которой уже ходила полчаса. Покупка красавицы отнимала у нее много времени, зато потом можно долго любоваться.

— Конечно, — улыбнулся добродушный продавец. Он достал ее из-за прилавка, передавая Гермионе. — Вы сами-то дотащите? Худая вон какая, — он принял деньги.

— Дотащу, — она улыбнулась в ответ и вышла из магазина, волоча за собой елочку.

День стоял чудный: зима щедро осыпала дороги белым снегом перед Рождеством, словно делая свой скромный подарочек людям. Гермиона улыбнулась, отойдя чуть подальше от прилавка и телепортировала.

На то, чтобы украсить елочку, у нее ушло три часа с лишним: она развесила купленные шары по всей ели, чтобы нигде не было пустых участков. Украшения были красного и желтого цвета, а еще была гирлянда, которая красиво блестела на стволе. Повесила игрушки на стены, украсила дверь венком. Девушка была довольно результатом, смотря на Рождественское дерево.

Насчет всего этого она с Драко не говорила — более того, даже не знала, есть ли у них в семье такая традиция. Вероятно, что нет. Такая милая елочка не впишется в мрачные залы Мэнора.

— Не смей жевать ее, — пригрозила она пальцем Живоглоту, который ходил вокруг дерева, мурлыча. Он любил обрывать шарики и раскусывать их, ползая по всему дому.

Она присела на диван, включив телевизор. По нему в очередной раз шла какая-то ерунда, в которой пара выясняла отношения.

Марка до сих пор не нашли, как и Безликого. За Джорджиной, которую они с Драко описали (та, что была именно на балу), была послана слежка. Конечно, оказалась она безрезультатной. Но, как вещал ее новый шеф Анатолий, от него не скроется никто.

Ей дали что-то вроде больничного. Как выразился все тот же Анатолий, это уже стало делом большого масштаба, и одни Гермиона с Драко не справятся с этим. Насчет их дома и вообще «замужества» он обещал поговорить после праздника, а пока что попросил оставить все на своих местах. Кажется, он уже успел пожалеть, что вошел на этот пост.

Сказать, что девушка сильно расстроилась по поводу того, что поимка Безликого больше не была ее обязанностью, она не могла. Скорее, наоборот: лишний груз упал с плеч. Она поняла, как не ценила все те легкие задания, где всего-то и нужно, что найти какого-нибудь убийцу, который даже не удосужился скрыться, засадить его в Азкабан или разобраться с бывшими Пожирателями. Тут было другое. И она была рада, что ей не нужно сегодня сидеть и ломать голову над тем, куда пошел убийца, что он сейчас делает, кого в очередной раз убивает. Нет, конечно, ее это волновало, но впервые за долгое время Гермиона просто смотрела эту мелодраму, не размышляя о том, почему у него такая татуировка, а у тех алхимиков другая.

И почему-то здесь ее осенило. Прям стукнуло в голову, что девушка даже подскочила. Надела плащ и трансгрессировала в самую большую маговскую библиотеку. Два часа поисков, и она нашла то, что искала. Это открывало все карты. Это давало ответы на множество вопросов, которые были в ее голове.

Она держала открытой книгу, на странице которой красовался большой круг с тремя отсеками. Посередине так же был маленький круг, который был центром.

Этим центром был Безликий. Его татуировка в виде чаши, которая при смерти переворачивается, как у всех алхимиков. Они были связаны: убитые мужчины и Безликий. Этими вращающимися татуировками. Убийства, которые были по понедельникам и стали происходить по пятницам, объясняли все.

Чаша, которая переворачивается, с обвивающей ее змеей — это же проще некуда. Эта чаша равновесия. Чаша, которая устанавливает черту в мире. Если убивали зло, в роли которого были алхимики, — чаша переворачивалась. Это означало, что за этой смертью будут другие, многочисленные. Татуировка будет убивать одного за другим, а всего убитых будет восемь. Чаша установит равновесие между мирами зла и добра. Не может быть такого, чтобы убили человека, который был за зло, а за это добра стало больше.

Убитый Мартинсон. Конечно же, после его смерти по понедельникам стали умирать невинные авроры, потому что действовала татуировка. Затем убили еще какого-то алхимика – смерти начали происходить по пятницам. Татуировка в виде чащи действовала.

Мифология. Как же она раньше не додумалась. Она читала о таких татуировках еще в школе, будучи совсем маленькой. И как же это пригодилось сейчас.

Она устанавливала равновесие в мире. Алхимики были зацепкой за Безликого. Их было четыре, он – один. Его нельзя убить, пока живы они. Что-то вроде крестражей Темного лорда, однако это было намного сложнее. За каждого убитого алхимика умирало восемь человек.

Поэтому Безликий называл себя наследником Волан-де-Морта. Поэтому он появился в Англии сразу же после убийства Мартинсона. Поэтому он вел себя так вольно – его нельзя убить, пока хотя бы один из алхимиков жив. А действие татуировки остановить нельзя.

Именно поэтому про Безликого шептались, что он может создавать круг, через который нельзя убить Авадой. Круг, который треснет только тогда, когда все алхимики будут мертвы. Круг, который защищал Безликого от всего.

Его зелья, татуировки, алхимия, черная магия. Мерлин, он был умнее Темного лорда. Умнее всех живущих на земле. Он просчитал, кажется, все.

Оставался один не убитый алхимик, после смерти которого умрут еще восемь людей. И не исключено, что одной из них будет она. Ведь татуировка Мартинсона и того второго алхимика еще работала – восемь людей не были убиты.

Какая же большая была вероятность того, что она погибнет. Какая же вероятность того, что Безликий будет жить.

Что означал рисунок, который он оставлял при убийстве? Мерлин, что еще означал этот идиотский, мать вашу, рисунок?!

Она была уверена – татуировка на шее Джорджины не просто так. Это именно она была в доме с Безликим, она кричала. Это ее рисунок он оставляет около трупов.

Мерлин, как же глупы они все были. Как же они сбились с дороги. Все это гребанное время он просто насмехался над ними, водя в замкнутый круг.

Ему даже делать ничего не надо было – татуировки работали, и авроры погибали. А шеф? Кто убил шефа?

Она почти задохнулась, стоя посреди библиотеки с этим рисунком. Гермиона не знала, что делать.

Они проиграли. В этот раз, они действительно проиграли. Последний алхимик мог быть кем угодно.

========== Глава 9 ==========

Комментарий к Глава 9

Дорогие читатели, хочу сказать вам, что фанфик приближается к концу, как это можно заметить. Еще выйдет несколько глав, а потом эта история закончится. Надеюсь, что вам она нравилась, и, может быть, вы даже полюбили ее. Однако, хочу так же сказать, что после этого я напишу еще один фанфик по Драмионе, который будет гораздо больше этого, с огромным количеством чувств, мыслей и переживаний персонажей. Буду рада видеть каждого на нем:)