Безликий (СИ) - Страница 39

— Хорошо, — повторила она, прислоняясь телом к левой стенке.

Пройдя мимо единственной лампочки, они утонули в полной темноте – маленькое сияние от палочек особо не спасало. Тишина стояла гробовая, что не играло им на руку – если Безликий будет поблизости, то их шаги будут слышны, как бы тихо они не старались идти.

Атмосфера была тяжелой: без света, внутри какого-то дома, где был этот внутренний «сад», который неизвестно где кончался, направляясь прямо в руки к Безликому. И не зная, есть ли там кто-то из его помощников. Она буквально ощущала на себе страх Стефана, который волнами ударял в ее маленькую спину. Девушка научилась перебарывать в себе приступы паники и страха перед смертью, однако ожидание было намного страшнее. Тоже самое, как идти по краю обрыва – не знаешь, упадешь ли.

— А что Драко? Где он? – спросила она, ни на секунду не отрывая глаз от точки, которая была впереди – они смогли бы выиграть в этой борьбе, только если девушка первая заметит Безликого.

— Я не знаю. Пришла только ты, — отозвался через секунду Стефан, дрожащими руками держа древко.

Скорее всего, он, как обычно, забыл свои часы где-нибудь. Или просто решил, что ему не нужна ничья помощь.

Отлично, Малфой. Благодаря тебе, она сама (Стефана можно было не считать), шла навстречу с Безликим, даже не зная, чего ожидать. Если девушка выживет, она такой пистон ему вставит.

Наконец тропинка подошла к концу, и они свернули за угол. Перед этим Гермиона выглянула из-за дома, чтобы осмотреть улицу. Там никого не было. Она с облегчением вздохнула, кивнув напряженному Стефану.

Они вышли на просторную площадку. С потолка свисала небольшая лампочка, раскачивающаяся из стороны в сторону. Они стояли перед еще одним домом, в котором, наверное, была всего одна небольшая комната. В доме было два маленьких окна, через которых можно было видеть, как внутри темно.

— И что теперь? – спросил Стефан одновременно с тем, как в доме загорелся свет.

— Тихо, — прошипела девушка, схватив парня за воротник. Они присели вниз, где их более-менее было бы не видно из окна. – Молчи.

Гермиона подползла ближе к стене, погасив свет на палочке. Аврор сделал так же, приблизившись к ней после того, как девушка махнула рукой. Они замерли в неудобных позах, присев прямо под окнами.

Первые пять минут было тихо – девушка даже подумала о том, что можно аккуратно подняться, чтобы заглянуть в дом. Но затем холодный старческий голос опередил ее.

— Джорджина, — произнес он, казалось, тихо, но от него у Гермионы, которая была на улице, мурашки пошли по коже. Этот голос она распознала бы из тысячи и услышала бы в любой точке страны, до того жутким он был.

— Да, — тихо ответила девушка.

Гермиона напряглась, пытаясь вспомнить: такой ли голос у той Джорджины, что она встретила на балу. Та ли девушка это была.

Она посмотрела на Стефана, трясущегося, как осиновый лист, и прижала палец к губам. Тот коротко кивнул, не переставая со страхом смотреть на открытую форточку, которая была прямо над его головой.

Гермиона оглянулась по сторонам, замечая за спиной парня дверь, которая вела в дом. Если кто-то из жильцов захочет выйти оттуда – они моментально заметят двух авроров, прячущихся около стены на четвереньках.

— Вызови Драко еще раз, — прошептала она Стефану, который моментально нажал пальцем на наручные часы. Самим здесь не справиться.

Она пыталась быть сильной и показать парню, что они смогут выжить. Или убьют Безликого, или доставят в Министерство.

Ей самой хотелось верить в это, однако паническое состояние передавалось и ей. Девушка сама уже дрожала, еле держа палочку в руках.

Вначале послышались шаги, и Гермиона еще раз прижала палец к губам, чтобы парень даже не пытался что-то сказать. Замерев, она даже на пару секунд прикрыла веки. А потом увидела чье-то каменное лицо, карие глаза, которые остановились на ней. На нее смотрел Безликий, появившийся из окна. И ей показалось, что она умерла от страха, который кипятком ошпарил ее.

========== Глава 8(//) ==========

Комментарий к Глава 8(//)

Дорогие читатели, удачного погружения.

Поздравляю вас с прошедшим Рождеством, если празднуете.

Давайте послушаем сегодня: The Neighbourhood – “Baby Came Home/Valentine”,

Until The Ribbon Breaks – “One Way Or Another”,

Coldplay – “The Scientist”.

Он никогда не понимал людей, которые могут радоваться красивому закату. Или, к примеру, улыбаться, видя, какие красивые облака плывут над головой по голубому небу. Он в такие моменты всегда задавал мысленный вопрос самому себе: «Сумасшедшие?». И каждый раз соглашался с этой мыслью, продолжая смотреть на восхищенные лица людей, увидевших красивые ели, которые выстраивались в целый лес.

А, может, они просто были счастливы. Он не знал, что это. Ведь он счастлив не был.

Конечно, где-то в глубине своего сознания парень помнил, что это такое — счастье. Но оно было слишком далеко, чтобы прочувствовать его вновь. Драко и правда забыл, что это — улыбаться чему-то хорошему, делать что-то хорошее для того, чтобы вызвать улыбку у другого.

Иногда он вспоминал, что в детстве он был счастлив. То ли это была первая летающая метла в его жизни, то ли поцелуй мамы в щеку, то ли гордость отца за него. Это могло быть все, что угодно, потому что именно тогда Драко понимал смысл в жизни, когда был таким маленьким. А сейчас, кажется, вовсе его утерял.

— Так что ты говорил? — переспросил Люциус. Мужчина, одетый в строгий костюм, внимательно посмотрел на сына.

— Я уже повторял тебе это несколько раз, — он напрягся, смотря на спокойного отца.

Спокойствие отца — его страх. Он не кричал — он наказывал своим молчанием. Он не бил – он буквально убивал пронизывающими глазами. И все это было страхом детства Драко – лучше бы кричал, бил. Но не молчал.

— Значит, повтори еще раз! — холодно ответил Люциус, сурово оглянув сына сверху вниз. Он намазал немного масла на хлеб, откусывая маленький кусок. — Почему не ешь?

— Я не голоден, — Драко нахмурил брови, оторвав взгляд от безразличного лица отца. По правде говоря, дом, в котором он сейчас сидел, давно перестал иметь таковое название.

Ему всегда казалось, что дом – это место, куда хочется возвращаться. Там, где тебя ждут, любят. Где есть тепло и уют. Драко с горечью окинул взглядом большую мрачную комнату, где веяло холодом.

Тепло? Уют? Его создать могла только мама, но этого было слишком мало, чтобы хотеть вернуться в это место.

— Что ж, — Люциус испустил смешок, продолжая смотреть на собственного сына, — может быть, ты расскажешь, как дела обстоят в Министерстве? — он медленно помазал тост каким-то вареньем, делая вид заботливого отца.

Драко, безусловно, любил его. И Люциус, безусловно, любил его. Но эта самая любовь не была связана ни с нежными чувствами, ни с лаской, ни с простой заботой, которая должна была быть между ребенком и отцом.

В детстве Драко стремился получить все это от человека, которым восхищался, уважал. Не получил. Да и стремиться перестал, когда вырос.

Он всегда знал, что Люциус – хороший отец, но в первую очередь он рассматривал его, как наследника, как аристократа, а не собственного сына. Обучал его правилам поведения, рассказывал про морали, объяснял, что такое «слои общества». А Драко всего-навсего хотелось услышать, как ухаживать за девочкой или как подраться с каким-нибудь мальчиком. Потому что он был всего лишь ребенком.

— Погибают авроры по неизвестным причинам, — ответил он, наблюдая за тем, как огонь трескается в камине. И даже он был каким-то холодным, отталкивающим.

— Кому дали это дело? — Люциус выгнул бровь, выпивая из кубка немного напитка.

— Анатолию.

— Почему не тебе? — равнодушно поинтересовался отец.

— Я ищу убийцу. Ты забыл?

— Просто уточнил.

И они замолчали. А знаете, что хотелось сейчас Драко? Чтобы отец обнял его, они посмеялись и да, мать вашу, обсудили то, как он живет с Грейнджер. Просто банально обсудили, как он живет с Грейнджер.