Безликий бастион (СИ) - Страница 49

«Моего сына на школьно празднике тоже не поняли, когда он пришёл в костюме гнома»

Далее тётка кинулась на меня, прижимая, как маленького ребёнка к своей груди. Потрепав меня по голове и подёргав за щёки, Клара отметила, что мой вид был очень даже надменным. Удивительно, но новое одеяние придало моим родственникам не только уверенности, но и словесной грации. Хотя порой поведение оставляло желать лучшего. Да уж, простодушие простолюдин не смоешь даже хлоркой…

-Ты очарователен, Антоша. Луиз, а где Степан? Так хотела бы его увидеть?

-Он сейчас немного занят, но вскоре к нам обязательно присоединится.

Неожиданно в поле моего зрения возникла знакомая мне парочка, которая обходила всех гостей, предлагала мини-бутерброды и со всеми вела не принуждённую беседу. И вот эта парочка теперь двигалась к нам. В руках у женщины был большой поднос с шампанским и вкусностями, а мужчина шёл и пожимал руки другим мужчинам.

Улыбавшаяся во все тридцать два зуба Александра мигом кинулась на моё прибывшее семейство, которое немного смутилось странным поведением хозяев. Передав свой поднос одному из официантов, она сжала в объятиях ошарашенную Клару, дальше последовал смущённый, но отнюдь польщённый поведением Саши, Олег. Конечно же, Клара сразу пресекла мнимую симпатию мужа к добросовестной хозяюшке.

-Я так рада, что вы приняли наше приглашение с мужем. Я Саша. – Продолжала улыбаться блондинка из-под маски. –Мой муж – Анатолий. –Она взяла его под руку и с улыбкой притянула к себе.

-Кларисса.- Без тени улыбки произнесла тётушка и тоже обхватила Олега. –Мой муж – Олег. – Она сделала акцент на слове «мой».

Клара не любила когда её называли «Клариссой», поэтому редко представлялась этим именем. Но видимо на этот вечер ей хотелось избавиться от простолюдинки Клары и стать Клариссой, такой же важнячкой, как и другие. Никто не посмел вмешиваться в эту игру. Даже я, тот человек, который любит подкалывать тётку по любому поводу.

-Господи, вы и представить не можете, как я рада с вами познакомиться. Вы – великолепная женщина, вами можно гордиться. – Не унималась Александра.

-Мною?- Удивилась Клара. Извините, «Кларисса». – Почему же?

-Кларисса, вы воспитали прекрасного человека. Антон спас нас, он освободил от проклятья нашу дочь. – И тут злость взяла надо мной вверх.

Не Клара меня воспитала, и даже не Кларисса, а моя мать. Мать. Моя мать – Аврора, а не Клара. Она меня сделала таким человеком, каковым я и являлся сейчас. Она меня всегда поддерживала и воспитывала во мне добрые человеческие качества. Не спорю, тётка заботилась обо мне и продолжает это делать, но она никогда меня не воспитывала. Это не её заслуги.

Видимо Клара заметила моё негодование, поэтому чуть опустив глаза и мило улыбнувшись, проговорила:

-Спасибо вам, конечно, но отнюдь это совсем не моя забота. Я люблю Антона всей душой и всегда любила, но воспитание ему дала моя сестра. Мать Антоши.

Ещё секунду назад я мог спокойно дышать, пускай даже через ярость, которая проступала через меня. Но сейчас, я чувствовал себя совсем по-другому. Всё, что наполняло мои лёгкие, неведомым способом куда-то исчезло, оставляя больной след воспоминаний и самоосуждения. Да, я винил себя за то, что всегда так относился к тёте. За то, что думал, будто я ею не любим, но только сейчас до меня дошла вся суть её заботы. Клара жёсткая и суровая, но она искренняя. Она всегда любила меня искренни, хоть и относилась, как к дешевому дерьму. А не заслужил ли я такого отношения?! Конечно же, заслужил. И вот только сейчас это понял.

-Ох, как это мило.- Замычала, как легкомысленная девица Александра. –Толь, это ведь мило, правда?

-Да.- С такой же счастливой улыбкой ответил Анатолий.

-Насколько мне известно, твоя мать, Антон, мертва?- Вдруг выпалила блондинка.

И вот в воздухе повисло то непонятное гнетущее молчание. Я посмотрел на Луизу, которая с яростью смотрела на женщину, что пол секунды назад это проговорила. Её глаза сверкали, как две огромные молнии Зевса.

-Александра!- Строго бросила она, но я поспешил развеять это напряжение.

-Всё нормально,- Улыбнулся я, посмотрев на свою защитницу. Господи, как я ей был благодарен за то, что она так вступалась за меня. – Да, Саша, моя мать давно умерла.

-Я тоже думаю, что обсуждение моей покойной сестры не уместно на этом празднестве.- Глаза Клары сверкали не менее яростнее Луизиных.

-Простите мою жену,- Извинился перед нами Анатолий за Сашу. И кивнув нам всем, проговорил: - Было очень приятно с вами познакомиться, но нам пора. Нужно ещё столько гостей обойти. – Взяв жену под руку, он поволочил её в сторону, тихо что-то приговаривая.

Та же в свою очередь осознала свою ошибку и попыталась тоже принести мне извинения, совсем не слушая того, что говорил ей муж, уволакивая.

-Извини меня, Антон. Простите мою глупость, Клара. Я не хотела…- Муж отвёл её на такое расстояние, откуда мы уже не могли её слышать и видеть.

Наша небольшая компания постояла в неком молчании с минуту. Неловкость не испарялась, хоть и эта странная пара ушла. Бастион не была похожа на мать. Ни капли. Её стойкость характера и тонкий ум мог лишь быть образцом поведения, странной мамаши. Хотя я ничуть на неё не злился и не был обижен. Да, эта леди отчасти глупа, но разве на глупость обращают внимание?! Тот разговор с Бастион принёс в мою душу некое облегчение, по поводу потери матери. Я больше не держался за её смерть, как спасательный круг.

-Вы уж простите её. На самом деле она очень хороший человек, но она художница, а все художники немного безумны. – Немного помявшись, проговорила Луиза.

-Так поэтому, она разрисовала свои руки татуировками.- В недоумении сказал Витя.

Мы все мигом залились смехом.

Больше этот прекрасный вечер не напоминал нам безумный фильм. Бедная Александра, отвлеклась от самоосуждения, и принялась радушно встречать и благодарить гостей за приход. Всё было отлично, за исключение одного: не хватало дерзких и остроумных шуточек Бастион.

***

Она сидела на своем кресле, положив голову на колени. Спина её постоянно вздрагивала, а из-под ладоней, которыми она скрыла лицо, раздавались тихие и приглушённые всхлипы. Она горько заливалась слезами. Слезами боли и отчаянья. Ему хотелось её пожалеть, как он всегда это делает, но сейчас он понимал, что это не выход. Что так, её не избавишь от ненависти к себе. Что так, она себя никогда не полюбит.

Весь чердак окунулся в тьму и только теплый свет торшера наполнял её каштановые волосы жизнью. Среди всего тёмного, она была небольшим клубочком доброты и сказочности. Маленькая и одинока, свернувшаяся в калачик, тихо плакала, откинув занавесу хладнокровия, что обычно пыталась держать на людях. Сейчас она казалась сломленной и потерянной. Такой, какой была уже около десяти лет.

Степан Сергеевич хотел подойти к ней и обнять за плечи, чтобы успокоить. Но он понимал, что ласка в данном случае совсем не уместна. «Вытащить её из этого дерьма своей опекой вы не сможете, а вот дать ощущения нормальной жизни, с лёгкостью» - прокручивал в голове слова Антона. А ведь парень был, действительно, прав.

Ева была замкнутой и жестокой, когда к ней относились как маленькому беззащитному ребёнку, когда пытались сделать для неё всё, но ни разу не пытались услышать того, чего именно она хочет. А она хотела быть как все. Быть нормальной. А быть нормальной в её понимании, это не получать постоянно того, чего хочешь, а испытывать всех тех обычных эмоций, присущих обычным людям.

Она хотела грубости – она получала её от Антона. Она хотела дерзости – и получала её от него же. Она хотела свободы – и он дал ей её.

Именно так Ева и становилось нормальной. Так она могла испытывать все те чувства, что испытываем мы, обычные люди, в повседневной жизни. Так училась смеяться из-за пустяков, воспринимать жизнь и чувства не только по книгам, но и глядя в реальность. Так Ева, наконец-то, научилась любить.