Безликие: первая охота (СИ) - Страница 18

Я наводила справки о Кейне, ничего выдающегося. Обычный оборванец, коих в Агионе тысячи. Мать — простая рабочая, уехала на заработки несколько лет назад, сам парень подался в полицейские, чтобы сводить концы с концами. По личным качествам — приспособленец, склонен ко лжи и насильственным действиям, скрытен, хитер. Однако за отличия в учебе претендует на местную королевскую стипендию, что вызывает некоторое уважение.

Удивительно и то, что именно на его участке, где он сейчас числится практикантом, произошло столкновение дяди Бренарда и скребуна. Не знаю, совпадение это, или кто-то из личных доносчиков дяди донес ему, что рядом с Кейном появились безликие, но факт есть факт. Сам Кейн был ранен во время налета на полицейский участок, который случился за неделю до моего приезда. Побывать там, очевидно, у меня не получилось, как и разузнать что-то дополнительно: местные городовые перевозбудились и дело курирует лично агионский исправник, с которым я тягаться пока не могу в силу отсутствия полезных контактов.

Пока же буду продолжать поиск реликвии и понаблюдаю за Кейном. Меня подобные совпадения настораживают.

Твоя дочь, А.

Алиша сильнее, чем следовало, поставила точку в конце письма, едва не порвав бумагу острым пером ручки. А злиться было от чего. Дядя Бренард! Непогрешимый охотник рода, лучший за последний десяток поколений в деле истребления безликих — завел бастарда и при этом спрятал мальчика от семьи! Втихую таскаясь в Агион и наблюдая со стороны, как парень растет! Удивительная безответственность с его стороны, а еще большая безответственность по отношению к роду.

Сейчас семья де Гранж была малочисленна, как никогда. Судя по семейным хроникам, хуже было только лет пятьсот назад, когда от всего рода осталось только трое… Сейчас же ситуация была не лучше. Ее отец и дядя Бренард — старшие в роду. Детей у дяди не было, считалось, что он вовсе бесплоден из-за постоянного использования перчатки, ведь больше было некому. А ее, Алишу, тренировали как меч рода согласно традициям, ведь третьего сына у ее отца не было…

При мыслях о загубленном детстве, которое ей пришлось провести в изнурительных тренировках, постоянно на охоте с этим лжецом, дядей Бренардом, постоянно быть готовой… Алише с малых лет твердили, что именно ей придется стать защитницей семьи, ведь для братьев были другие задачи, торговый дом де Гранж должен развиваться и процветать. И она тренировалась. Охотилась. Отказывалась от всего, что делает жизнь ребенка осмысленной, взращивая в себе, при поддержке дяди, идеальное оружие по истреблению монстров.

А все это время в роду был младший мужчина, этот Маловер. Ведь устав первого хранителя реликвий, ее далекого предка, Орвиста де Гранжа, был в этом плане весьма прост: любой отпрыск де Гранжей является законным членом семьи. Вне зависимости от того, в каком статусе находились его родители. Следовательно, семья всегда признавала всех бастардов, никогда не разбрасывалась своей кровью. Для каждого было место и работа. А утаить потомка мужского пола от семьи, да еще и в такие времена…

Она взяла со стола фотокарточки из личного дела Кейна, которые ей дали в картотеке академии, и еще раз посмотрела на молодую копию Бренарда. Если долго вглядываться, то становится понятно, что это не ее дядя, но сходство на самом деле было поразительным. Та же посадка глаз, линия губ, даже волосы — и те такие же!

Алиша раздраженно закинула фотографии в плотный конверт, сложила письмо и присовокупила его к карточкам.

Пусть отец разбирается с ошибками своего брата, а не она. Ее дело сейчас — убедиться, достоин ли вообще Кейн называться де Гранжем, или он просто безродный мусор, который и близко нельзя подпускать к тайнам семейства. Ведь у дяди Бренарда были же какие-то причины не забирать мальчика у матери… Ведь не мог же он так поступить со своей семьей?

1287 год новой эры, пятый месяц Изгарра, 17 число, 07 часов 31 минута, Королевство Сонша, город Агион

Агион был достаточно большим городом по меркам южного побережья. По данным последней переписи только постоянных жителей в нем было более миллиона человек — умопомрачительная цифра, а если приплюсовать сюда многочисленные пригороды, то численность населения взлетала до полутора миллионов.

По факту Агион был еще больше. Никто толком не знал, сколько приезжих живет в районах доков в маленьких пятиэтажках, да и заводы с предприятиями стали в последнее время строить высотные общежития для пополнения рабочей силы — промышленность развивалась семимильными шагами. Но это что касалось западного берега Чиа. На восточном берегу все обстояло совершенно иначе. Дорогие дома, виллы, закрытые районы обеспеченных людей, деловые центры, где воротилы со всего региона заключали сделки. Если по улицам западного города ездили пузатые автобусы и лупоглазые грузовики, то по улицам восточного — машины такси, клерийские иномарки и нет-нет, но и мелькали дорогие кабриолеты или махины так называемого премиум-класса. Выбивался из всего этого шика обширный район Южный, но там тоже было все далеко не так печально. В основном там проживали купцы, обслуживающий персонал, не чурались жить в дорогих новостроях и знатные, но обнищавшие фамилии.

Короче говоря, Чиа была водоразделом города во всех смыслах. Единственное, на западной части реки стоял исторический центр, где размещалась академия, и довольно дорогой район набережной, где любили проводить время обеспеченные горожане и послоняться по мощеным улицам молодежь, во всем же остальном Агион был типичным городом Таллерии с довольно жестким географическим разделением на классы. Житель доков мог никогда и не побывать в Верхнем городе — ему там было просто нечего делать, а житель Южного никогда не поедет за Чиа, в доки, по тем же причинам.

Я сейчас жил на два мира. Практика в доках, жизнь в старом городе, в кампусе академии. Понятно, что когда я получу стипендию, скорее всего, придется на постоянку переехать в западную часть Агиона, но меня эта перспектива не пугала, а скорее лишь немного будоражила. В Южном тоже есть неспокойные кварталы, скажу я вам, так что к докам еще в первые несколько недель практики я привык довольно быстро.

Спустя час и два битком набитых автобуса я наконец-то добрался до уже ставшего почти родным участка. Привычно кивнул дежурному — он вылупился на меня, будто привидение увидел, но пропустил — поднялся на второй этаж, направившись сразу же к ефрейтору.

— Ефрейтор Негор! Курсант Кейн вернулся для прохождения практики! — козырнул я непосредственному начальнику, который прямо сейчас переписывал за столом протоколы.

Хотелось по-хулигански щелкнуть каблуками, но подобное было недостойно полицейского; вся эта ересь с высоко поднятыми подбородками и грудью колесом была для аристократов и вояк, мы же, люди гражданских чинов, до подобного опускаться не должны.

— Маловер! — ахнул Негор. — Ты что что тут забыл?!

— Как что? На практику вернулся, вот, три дня как из госпиталя выписали.

Ефрейтор смотрел на меня так, будто бы я умалишенный, а после переспросил:

— Ты что, попросился обратно на практику? Юнкер сказал, что тебя освободили от нее до осени, я уже и вещи твои собрал, думал в казармы отправить на днях…

Мужчина выглядел растерянно, оно и понятно. Ведь информация о том, что я не вернусь, скорее всего пришла из районки, которой Юнкер подчинялся напрямую.

— Так я это, обратно попросился, господин ефрейтор, — просто ответил я. — Мне же на королевскую подаваться скоро, а там табель нужен… Вот, я опять тут.

— А чего к нам? — не унимался мужчина. — Попросился бы, не знаю, в другой участок, тебя же тут чуть не зарезали!

— А какая разница? — пожал я плечами, всем видом стараясь показать, что это был абсолютно рядовой вопрос и я ничего не скрываю. — Тем более, я тут уже всех знаю… Это же служба, господин ефрейтор, как иначе? Я же на офицера учусь, будут и другие… происшествия.