Беженцы из Джексонвиля (СИ) - Страница 4

- Сейчас обед. Мы в ближнем лесу. Около трассы.

- И неужели никто нас не заметит?

А вдруг поедут полицейские? Или ещё что-нибудь случится.

- Кому мы нужны? Кто нас будет искать?

И правда. Без особой надобности нас никто не найдёт. Я пытаюсь встать. Рональд смотрит на меня как-то тревожно, но ничего не говорит. Что же с ним происходит?

- Есть будешь? - спрашивает он.

Хм, странно. Так или иначе, киваю. Голод ужасный. Он протягивает мне целых две банки с тушенкой и я понимаю, что запасы не вечные.

- А сколько всего еды у нас есть?

- Банок пять.

А он мне целых две всунул! Одну отдаю обратно.

- Идти целых восемь километров до порта. Это же день или два! А ещё неизвестно, будет ли там еда! Я не могу взять две банки!

Он опускает глаза и улыбается.

- Бери. Я-то ел побольше, чем ты.

Он не договаривает. Что это за жалость? Я не хочу, чтоб меня жалели! Особенно этот Рональд!.. Стоп… Я ему… Нравлюсь? Глупая мысль. Очень глупая.

- Нет и все. Знаешь, что такое экономия? - говорю я ему и все же отдаю банку.

Он снова усмехается и смотрит на меня. А что во мне такого привлекательного? Ну, глаза у меня каре-зеленые. Ну, волосы коричневые. Темно-коричневые. Так что же в этом особенного? Пол-мира таких.

Когда-то у меня была мама… Да-да, я не сирота. Просто меня в детстве отдали в этот интернат. Когда только-только пошли первые разговоры о магии. Мне тогда было восемь. Да, девять лет прошло. Я до сих пор помню…

Дождливый день. Все помрачнело в один миг. Я смутно помню родителей. Помню только маму. Блестящие, мокрые, каштановые волосы, которые от сырости начали виться. Это у меня от нее. Большие, карие блестящие глаза. И родинка на щеке. С ноготок мизинца. А у меня над губой, как у папы. Я его не помню, но помню, что все говорили “родинка над губой от папы”. А я плачу, напуганная неизвестностью и разлукой с родными. И мама улыбается сквозь слёзы, чтобы не напугать меня. И даёт мне кулон. Маленький, серебряный. В виде сердечка. И на нем нацарапано чем-то “А”. Анна. Мои дрожащие ручки крепко сжимают эту ценную вещицу. Цепочка даже режет шею. А когда они уходят, бегу за ними, но меня не пускают. Вот это боль. Никакая боль не сравнится с той, что я пережила в тот месяц в мои восемь лет.

Сама не замечаю, как рука снова сжимает заветный кулон. Уже немного грязный. Цепочка уже другая. Та старая порвалась. А на этой нет следов крови. И она даже чище кулона. Это все, что меня связывает с этим миром.

- Все в порядке? - тихо спрашивает Рональд.

Я будто очнулась. Рука крепко сжимает кулон, а по щеке потекла слеза.

- Да, все нормально. - отвечаю я.

А душа так и тянется к этому придурку. Хочется все рассказать. Излить свою душу, как говорится. Но не могу. Не прощу его никогда. И потому молчу снова. Вот и закончен обед. Встаю.

- Идём.

- Куда идём?

Вот же дебил.

- Как “куда”? К порту. Нужно прийти раньше их. Давай же.

Нехотя он встаёт.

- Хорошо. Ты нормально себя чувствуешь?

- Нормально. Да что с тобой такое? - спрашиваю я. - То “бестолочь”, то заботишься вдруг.

Он молчит, шагая вперёд. А я снова возвращаюсь к мысли, что я ему нравлюсь. Прекрасно!

========== Часть 5 ==========

Ближе к вечеру мы сильно устали. Но цель. Главное - цель, а потому я не показывала своей усталости. Начало холодать. Да, ночи у нас прохладные. И мы все ближе к океану, а оттуда дует холодный ветер. Не знаю, сколько мы километров прошли. Но я ведь еле шагала. И Рональд мог бы пройти дальше, но он почему-то держался рядом со мной. Будто боялся, что я упаду. Думаю, он просто притворяется хорошим. А сам вонзит мне нож в спину. Тогда почему он не убил меня, когда я была без сознания? Я же обуза. Хотя… Вспоминаю, что они называли меня “игрушкой”. Да, ему нужна игрушка. Что ж, по крайней мере, сейчас все спокойно. Я ещё жива и здорова. Это неплохо. Солнце начинает садиться. А парни уже доехали, наверное, до порта. И сделали все, чтобы мы не дошли.

- Спрячься! - вдруг говорит Рон, отталкивая меня в кусты. И сам прячется рядом.

По трассе проезжает машина. Как же я ее не услышала? Нас бы заметили, если бы не Рональд. Он еле поднимается, а я уже и подняться не могу. А мне жизнь дорога. Трава холодная. Один холод. Начинаю дрожать. Глаза сами собой закрываются. Может, если он оставит меня, я замерзну и умру? Что ж, такая смерть не кажется мне ужасной. В таких обстоятельствах.

- Устала? - спрашивает он. По голосу понятно - он тоже устал.

Киваю. Какой смысл врать? Даже на ложь и на слова не хватает сил.

Что… Что он делает? Поднимает меня и стелит на моё место свою кофту. И кладет меня обратно. А сам ложится вплотную ко мне и приобнимает меня.

- Что… Что ты делаешь? - недовольно спрашиваю я.

- Согреваюсь. - мрачно отвечает он.

Ну правильно. Я же не додумалась. Костёр может поджечь деревья над нами, если мы за ним не уследим, да и яркое пламя будет заметно. А это курс выживания. Но обниматься с Рональдом… К такому меня жизнь и курс выживания не готовили. Становится теплее. Если бы ещё было, чем укрыться. Вдруг чувствую его тёплое дыхание у своей головы. А я дышу ему прямо в грудь. Он переплетает наши ноги. Начинаю дышать быстрее. Мне очень неловко. Словно мы парочка. А что? Я ему нравлюсь, что уже очевидно для меня, мы греемся, обнимаясь. Не хватало только того, чтобы я в него влюбилась. И кстати… Он мне похоже нравится. Спас меня пару раз… И сейчас спасает. Еду отдаёт, а сам при мне ни разу не поел. Идёт рядом со мной, хотя может идти быстрее и сейчас мы наверняка бы продвинулись. Больше не чувствую себя его “игрушкой”. И медленно засыпаю…

Над ухом поют птицы. Звуки природы. В спину бьёт холод. А я понимаю, что нахожусь в его объятиях. В объятиях Рональда. Он прижал меня к себе. И я только сейчас понимаю, что сама обнимала его, пока не проснулась и не убрала руки.

- Рон. - зову я. - Рон! Рон, пора вставать!

Он просыпается и медленно размыкает руки. Я быстро встаю.

- Рон, нам пора убираться! Вставай!

Он тут же встаёт. Ишь, какой послушный! Он встаёт.

- Сколько мы прошли вчера?

- Сколько бы мы не прошли вчера, сегодня мы доберемся до порта. - я просто философ и оптимист.

Сегодня я оптимист. Даже не знаю, что так на меня повлияло. Хороший сон или… Осознание того, что я являюсь для Рональда чем-то большим… Так или иначе, мы теперь обязаны стать друзьями. И мне не важно, что я все тороплю!

Мы подбираем продукты и уходим в путь. На дороге появляется все больше машин. И приходится затаиться. Мы крадемся в кустах, за деревьями. И так всю дорогу, до обеда. А тогда делаем привал. И позволяем себе съесть две банки тушенки. Рональд всегда будет так на меня смотреть? Я что-то не так делаю? Откладываю пустую банку и ложку в сторону.

- У тебя на щеке… - говорит он.

Испачкалась? Какой ужас! Я выгляжу, как свинья. Ем неопрятно, пачкаюсь. Судорожно пытаюсь стереть остаток еды.

- Не здесь. - немного укоряюще говорит Рон. - На другой щеке.

Чувствую себя неловко. Пытаюсь вытереть правую щеку.

- Выше. - показывает он и вдруг наклоняется ко мне.

Проводит пальцем по щеке… У меня мурашки по коже. Один жест, а я уже дрожу. Даже закрываю глаза.

- Ну вот. - улыбается он.

Касаюсь рукой того места, где касался он. Кожа ещё скользкая. Масло. Это было масло. На пальцах даже немного остаётся. А внутри все трепещет. Этот душевный трепет не сравним ни с чем. О, это больше, чем дружеский жест. Для меня это уже гораздо больше. Не могу поверить, что он мне нравится. Нет. Не могу поверить, что я в него влюбилась… Не могу. Но так и есть.

========== Часть 6 ==========

После обеда мы отправляемся дальше. Вдали я успеваю рассмотреть что-то. Это вода! Она отражает блеклый свет солнца. Это океан. Он огромный! И вдруг подул ветер. Свежий! Нам оставалось идти чуть меньше двух километров. И я вдруг срываюсь и бегу к нему. Бегу со всех ног. А Рональд даже не собирается меня останавливать. Он непонятливо смотрит на меня. Поддаюсь детскому азарту и делаю первый шаг.