Без названия - Страница 14
Алк считал, что служить такому князю - счастье.
Наверное, Святославу чем-то понравился молодой вятич, и он часто беседовал с новым гриднем, расспрашивал об обычаях вятичей, о земле, на которой жили эти лесные люди. Если Алк затруднялся с ответом, поучал без осуждения:
- Не знаешь, так и скажи. Не оскверняй уста ложью из желания угодить. Спроси лучше знающих людей, а потом расскажи. Любознательный знание добудет, а лживый и ленивый, если знает - забудет. Ленивых и лживых не люблю....
Однажды, остановившись у коричневого торфяного озерка, Святослав сказал задумчиво:
- К воде меня тянет. Чтобы много было воды. В Днепре много воды, в вашей Оке тоже, но вода бегущая, неласковая. Здесь вода стоячая, темная, недобрая. До теплого моря хочу дойти, до синей воды, где плавали ладьи отца моего, князя Игоря Старого. И не путником мимоезжим прийти к морю, но стать на берегах его крепко...
Алк не нашелся, что ответить. Князь ничего вроде не спрашивает, раздумывает вслух. Но слова о теплом море словно вошли в душу, и юноша выпалил звонко, по-ребячьи:
- Я тоже хочу, чтобы было теплое море!
Святослав рассмеялся. Ему вторил воевода Свенельд, упершись ладонями в бока и раскачиваясь от смеха всем грузным телом. Смущенный Алк опустил глаза.
- Если ты, княже, прикажешь...
- А что? Может и прикажу, - вдруг серьезно сказал Святослав и повернулся к воеводе. - Слышишь, воевода, о чем отрок мечтает? Подальше глядит, чем иные седобородые мужи. Иные ведь думают, что сверну я шею хазарскому царю и обратно в леса упрячусь. Знаешь ты таких недомысленных мужей, воевода?..
- Как не знать, княже! А имена им... - И воевода Свенельд замолчал, оглянувшись на Алка.
Алк поспешно отбежал на десяток шагов: понял, что между князем и воеводой начнется тайный разговор, который не должны слышать даже ближние гридни-телохранители.
За последнее время таких разговоров было много. Войско готовилось к весеннему походу на Хазарию.
По большой вешней воде из Киева и Новгорода пригнали множество ладей, так что может и не понадобиться болгарская помощь. Печенеги привели из Дикого Поля многотысячные табуны степных коней. В конные дружины Святослав звал всех, кто умел держаться в седле, невзирая на род и достаток, если у кого не было оружия - давали из княжеских запасов. С утра до позднего вечера на лесных полянах слышался топот копыт, звон оружия, повелительные крики десятников и сотников. Новые дружины обучались ратному делу. Не было уже отдельных ратей полян, северян, радимичей, кривичей, древлян, дреговичей и вятичей - было единое Войско Русское, и главой всему войску был князь Святослав Игоревич.
Крепкие сторожевые заставы перегородили все дороги и тропы на границе Дикого Поля и на Оке, чтобы в Итиль не проскользнул ни конный, ни пеший лазутчик. Ни к чему знать хазарскому царю о готовности войска. Когда придет время князь Святослав сам оповестит о походе. А пока пусть нежатся хазарские правители в награбленном богатстве, пересчитывая мзду с торговых караванов. Как весенний гром будет для них поход князя Святослава!
И, наконец, этот день наступил. Князь Святослав напутствовал гонца, который отправлялся к хазарскому царю:
- Лишних слов перед хазарами не говори. За многими словами - малая сила, за немногими громкими словами - сила великая. Сильный прошепчет, а слышат все. А крика слабого только заяц испугается, да и то потому, что отроду пуганый. Всего три слова передашь царю: "Иду на вы!" Сказав молчи. Смертью грозить будет, молчи. Помни: в молчании твоем - сила...
- Исполню, как велишь, княже! - поклонился гонец.
Алк смотрел на посла с почтительным удивлением. На верную смерть отправляется, рубаху перепоясал черным похоронным поясом, а лицом весел, невозмутим. Меча у гонца не было, только короткий нож за пояс заткнут, чтобы самого себя до сердца достать, если придет крайний случай. Немыслимого мужества и жертвенности человек. По нему хазары о всем русском воинстве судить будут. Не на посольский разговор отправляется гонец - на смертельный поединок. Доблесть хазарам показать, чтобы поколебать их дух еще до битвы.
Гонец двинулся к двери, тяжело ступая сапогами по сосновым доскам пола, будто память о себе навечно вколачивая. Потянулись из избы воеводы и бояре-советчики. Возле княжеского кресла остались только гридни.
Гридни-телохранители всегда при князе. Игорь Старый этот обычай завел, а Святослав посчитал полезным сохранить. Понадобятся зачем-нибудь гридни - вот они, они рядом. А если ненадобны, то будто и нет их, столь молчаливы и ненавязчивы. Как копья, прислоненные до поры к стене...
- Эй, отрок! - обратился вдруг князь к Алку. - Замечал я, что смышленый ты. Угадай, зачем я хазарского царя о походе сам упреждаю?
- Не ведаю, княже... - Поступок князя был ему действительно непонятен. Всем известна воинская мудрость: нападай внезапно, не давай врагу изготовиться к войне, тогда твой верх. А князь Святослав сам извещает хазарского царя о походе. Должен быть в этом какой-то смысл, князь ничего без смысла не делает...
- Не ведаешь? - улыбнулся Святослав. - Не один ты, многие в недоумении. А догадаться просто. Сам поразмышляй, намного ли опередит гонец идущее следом войско?
- На неделю, наверно, - предположил Алк.
- А сумеет царь за неделю новое войско набрать, вооружить и обучить?
- Нет, думаю.
- И я так думаю, - согласился Святослав. - Что есть под рукой, то и выведет на битву. Но трепет у него в душе от нашей дерзости будет великий. Решит царь, что безмерно сильны мы, если сами о походе предупредили. Того мне и нужно.
Гридни с восхищением слушали князя, а тот расхаживая по избе, рассуждал дальше:
- Всех воинов, что есть у хазарского царя, хочу одним ударом сразить. А что получится, если царь не успеет всех собрать? Разбредутся кто куда, разыскивай их потом по степям. Лучше гонца послать: собирайтесь-ка вместе, а я не замедлю, приду. Так-то вот, отроки!
Под ликующие трубные возгласы отплывала судовая рать, ратники-пешцы. Путь ей предстоял неблизкий, но привольный: вниз по великой реке Волге до самых низовьев, где на островах, образованных волжскими протоками, притаилась за глиняными стенами столица Хазарии - город Итиль.